тебе исправить: как минимум отыскать свою гордость. Тебе не нужно меняться ради мужчины.
– Но я…
– Ты и так прекрасна, Сандра. Не позволяй никому пошатнуть твою уверенность в этом.
– Тогда почему ты меня отвергаешь? – требовательно спросила она.
На мгновение мне захотелось выпалить ложь, но правда… та правда, которую я не осмеливался произносить вслух долгие годы, на удивление легко соскользнула с губ:
– Потому что мое сердце принадлежит другой женщине, – уверенно ответил, глядя Сандре в глаза, в которых теперь читалось потрясение, неверие и отблески боли. – Наш брак стал бы простой формальностью. Мы могли бы быть друзьями и сексуальными партнерами. На этом все.
– Может, меня это устраивает, – донесся до меня ее робкий ответ.
– Не обманывай себя. Ты, как и все, хочешь счастья и любви. Но я не смогу тебе дать ни того, ни другого.
– Так почему же ты не с ней? – злобно спросила Сандра, утирая со щек новые дорожки слез.
Перед глазами мелькнуло письмо Томаса, а на плечи с новой силой навалился груз ответственности и вины. Я провел рукой по лицу и пробормотал себе под нос:
– Потому что я идиот.
– Что? – переспросила она, не расслышав.
– Потому что сделал неверный выбор, – ответил я, вновь встречаясь с ней взглядом. – Но отказываюсь повторять ошибку. Поэтому и расторгаю нашу с тобой помолвку.
Сандра шумно втянула носом воздух, поджала губы и стиснула кулаки, очевидно, пытаясь не дать пролиться новому потоку слез. Но безуспешно… щеки ее вновь омыли соленые дорожки.
Дрожащей рукой она потянулась к кольцу, которое я подарил ей в честь помолвки.
– Не надо, – покачал головой я. – Мне оно не нужно. Оставь или выкинь. На твое усмотрение.
Посчитав, что разговор на этом следует закончить, я поднялся и направился к выходу, на ходу бросив:
– Сообщи, когда соберешься обратно в Нью-Йорк. Я покрою расходы на перелет и отель.
Уже у самой двери услышал, как Сандра произнесла:
– Я завидую ей.
Нахмурившись, обернулся и спросил:
– Кому?
– Той, кому принадлежит твое сердце, – растянув губы в печальной улыбке, ответила дочка Роберта. – Я бы многое отдала, чтобы оказаться на ее месте.
Усмехнувшись, я покинул номер Сандры, невольно подумав, что Николетте впору сочувствовать, а не завидовать. Моя любовь принесла ей одни потери.
* * *
В офис я вернулся поздним вечером, когда основная часть сотрудников уже разошлась по домам.
Расположившись в кабинете с бокалом виски и в окружении всей информации, что у нас имелась на мстителя, я ломал голову, пытаясь отыскать следы, которые мы могли упустить.
Передо мной лежали фотографии, сломанный кулон, результаты анализов крови, найденной на складе после первого нападения, принадлежавшей исключительно нашим парням. На ноутбуке открыты файлы с записями камер видеонаблюдения. Но все это заводило нас в тупик…
– Что мы упускаем? – произнес я, нарушив воцарившуюся тишину и лихорадочно окидывая взглядом все имеющиеся у нас данные.
Помимо вопроса с Диего Стивен пообещал попробовать поднять хоть какую-то информацию о похитителях Николетты. Они были наемниками. Мы не знали личности всех, а позже и не стали выяснять. У нас не осталось никаких данных. Возможно, раздобудь мы их имена, сумели бы пролить свет на личность подонка, который нам угрожает. Но пока…
Поток мыслей прервал звонок Стивена.
– Слушай, Марк, – начал он с ходу, – кажется, твое чутье не ошиблось. Только что говорил с Оливером. Он не знал Диего лично, но наслышан о нем. По кампусу ходили слухи, что тот промышлял нелегальным. Кому нужны были наркотики или ствол, обращались к нему.
– А ты говорил, блестящий студент, – усмехнулся я.
– Студенческое дело чистое. Или он не попадался, или знал, кому приплатить. Я попробую копнуть глубже. Возможно, в других сферах тоже есть подобные несостыковки.
Сделав глоток виски, я озвучил Стиву мысль, которая только что пришла в голову. Диего мог мстить и не за родителей…
– Стив, попробуй еще раз поискать данные о родственниках. Брат, кузен, дядя, хоть кто-нибудь, кто мог быть замешан в похищении Ники.
– Ты правда думаешь, что это Диего?
– Не знаю. Но хочу предусмотреть любые варианты. Присылай все, что найдешь.
Завершив разговор, я принялся в сотый раз прокручивать записи с камер.
Через пару часов глаза стали слипаться от усталости. Прикончив еще один бокал виски и не желая возвращаться домой, я устроился на диване в кабинете, чтобы немного отдохнуть и следом продолжить поиски зацепок. Сон тотчас сморил меня, стоило только коснуться головой декоративной подушки.
Когда открыл глаза, заметил, как сквозь жалюзи просачивался солнечный свет. Часы показывали половину шестого утра. Поднявшись, попытался растянуть затекшие мышцы, но тело с трудом приходило в себя.
В смежной комнате, где хранилась часть документации, я также оставлял себе сменную одежду на подобный случай. Схватив первую попавшуюся рубашку, направился в туалет, чтобы умыться. Может, холодная вода и сумела пробудить мозг, однако бесконечная тревога и усталость залегли темными кругами под глазами.
Когда сменил рубашку и вышел обратно в коридор, мой взгляд упал на крошечный мигающий огонек в самом дальнем углу за колонной под потолком. Если не знать, что камера там, вероятность обратить на нее внимание близится к нулю. В центральном холле здания некоторые камеры замаскированы. Их невозможно увидеть, даже если знать, что они там. И тем не менее тот парень, что принес конверт, без труда покинул здание, вовремя отворачивая голову и скрываясь за капюшоном. Будто он…
– Проклятье, – выпалил я, когда меня осенило, что мы упустили один важный нюанс.
Забросив мятую рубашку в кабинет, я помчался к лифту, чтобы спуститься на цоколь. Где в несколько шагов достиг комнаты видеонаблюдения. Двое наших сотрудников тщательно следили за всем, что происходило в здании, и ничуть не удивились моему вторжению, очевидно, заметив меня по камерам.
– Адам еще не приходил? – спросил я.
Оба помотали головой, не отрывая внимания от камер. Похвально.
Оставив их в покое, добрался до кабинета начальника нашей службы безопасности и замер в ожидании. Адам пришел спустя пятнадцать минут, слегка удивившись моему раннему визиту.
– Что-то случилось? – поинтересовался он, открывая свой кабинет.
Я только кивнул ему на дверь, не желая обсуждать это в коридоре.
– Так в чем дело? – повторно спросил он, когда мы оказались внутри.
– Схемы видеонаблюдения «Кейн Корп» все еще хранятся только на сервере? Никаких печатных версий?
Адам нахмурился.
– Да. Так безопаснее.
– И доступ есть исключительно у сотрудников службы безопасности?
Бороздка между бровями Адама проявилась еще отчетливее.
– Разумеется. Марк, к чему ты ведешь? Я еще не успел выпить кофе, поэтому соображаю плохо. Говори прямо.
– Мне нужно, чтобы ты
