за этими ангельскими глазками, – вытянул я свои строчки. Мы внесли изменения не только в аранжировку, но и в распределение партий. Так казалось правильнее. И чертовски нам подходило. –
Если впустишь меня, на этот раз я не стану сдерживаться [7]. – Пульс зашкаливал, когда я перешел на скрим, но отнюдь не от напряжения связок. Я буквально проживал те слова, что пел. Вторя своим же строчкам, поклялся, что на этот раз не упущу то, что заставляло меня оживать и чувствовать мириады давно позабытых эмоций.
Освещенное пространство между нами буквально искрилось, а воздух сгущался.
– Можешь забрать все остатки, ведь я одержим тобой, малышка [8], – следующие строчки слетели с моих губ особенно экспрессивно.
Одержимость… Именно так некоторые называли мою любовь к Миранде. Твердили, что я помешался на ней. Но я не мог с ними согласиться. То была нужда. Я нуждался в ней сродни тому, как путник в пустыне нуждается в капле живительной влаги. А утратив желаемое, продолжал плестись по разгоряченному песку, вдыхая воздух, обжигающий легкие. Однако сейчас… Сейчас передо мной предстал гребаный оазис. И разве могу я, изголодавшись по воде и тени, не следовать к нему? Несмотря на все предостережения. Игнорируя ловушки собственного разума. Разве способен я сопротивляться?
Ближе к концу мы добавили треку лиричности. А сразу за последними словами отвели время на клавишные, создав мелодичный финал под стать вступительному проигрышу. Подразумевалось, что Николетта подойдет к синтезатору, а мы отступим в тень, когда прожектор и софиты наведут на нее. Но я, нарушив первоначальный план, последовал за девчонкой. И когда Николетта начала играть, подошел к ней со спины, одной рукой приобнял за талию, а вторую положил поверх ее ладони на клавишах. На мгновение она вздрогнула, но не позволила себе сбиться. Большим пальцем я нежно поглаживал изгиб ее талии. Рукой на синтезаторе вторил движениям ее пальцев. Она взглянула на меня, продолжая играть в тандеме. И когда наши взгляды встретились, все остальное перестало иметь значение. Не осталось ни зрителей, ни судей, ни других участников группы. Только мы. Музыка. И повисшее в воздухе притяжение. Кажется, за все время знакомства между нами не ощущалось подобной гармонии. Наступил момент единения. Наш момент искренности.
Когда мы доиграли последние ноты, зал взорвался аплодисментами, а свет погас, погрузив сцену во тьму. Я слышал, как остальные ребята уходили за кулисы, но все еще не мог отстраниться от Николетты. Даже во мраке отчетливо различал ее черты: большие, притягательные глаза, аккуратный носик и приоткрытые, в меру пухлые губы… И я сделал то, что мне казалось единственным правильным в тот момент: наклонился и поцеловал ее с такой нежностью, на которую не думал, что еще способен. И она ответила на поцелуй. Не подозревая, что этим легким прикосновением губ я буквально вручал ей всего себя.
Глава 4
Марк Уоллс
Лос-Анджелес
– Родился в Бергене. В трехлетнем возрасте вместе с семьей переехал в Иматру в Финляндии. Когда родителей Ларсена не стало, бабушка с дедушкой забрали его к себе в Канаду. Окончил университет Торонто. Судя по характеристике, блестящий, прилежный студент. Дальше работа, переезд в Штаты и бла-бла-бла, – Стивен бросил папку с собранной информацией мне на стол, – ничего интересного. Говорил же, Диего чист.
Я подтянул к себе документы и начал просматривать сам.
– Тебе не кажется, что все слишком вылизано? Какая-то идеальная жизнь у него выходит.
– Или у тебя паранойя, – заметил Стив, подходя к мишени дартса, расположенной в дальнем углу кабинета. Схватив один дротик, он отошел к столу и сделал выпад. Но попал лишь на самый край. – Черт. Когда-нибудь я научусь.
Я ухмыльнулся, не переставая прожигать взглядом черные буквы, которые, казалось, хотели обвести меня вокруг пальца.
– Торонто… – пробормотал я, постукивая пальцем по столу. – Твой друг Оливер ведь тоже учился в университете Торонто?
– Ага, – отозвался Стив, совершая еще одну попытку попасть в центр.
– Он биолог? – спросил я, ища информацию о факультете Диего.
– Биотехнолог, – поправил меня друг. – А что?
– У Диего степень по истории… Напомни, сколько Оливеру лет?
– Двадцать восемь, – отозвался он.
– Предположу, что учились они примерно в одни годы.
Раздался глухой стук, когда очередной дротик, влетев в стену, отскочил на пол.
– Побереги стены, будь добр, – вздохнул я. – Они не виноваты в твоей криворукости. Я, кстати, до сих пор не понимаю, как ты можешь стрелять ровно в цель, но дротиками никогда не попадаешь в центр мишени.
– Так что там про Оливера? – перевел Стив тему от своей слабости.
– Можешь спросить у него, знал ли он Диего?
– Марк, ты не перегибаешь? Нам бы заняться этим психом, а не Ларсеном…
– Хочу учесть все варианты, – оборвал его я. – Чутье все еще говорит, что здесь есть какой-то подвох.
Я проверил год смерти родителей Диего, но они умерли раньше похищения Николетты. Вряд ли мстил за них. Может, я действительно видел то, чего нет?
– Ладно, – вздохнул Стивен. – Я спрошу. Но уверен, что только время потеряю.
Время. Точно. Взглянув на часы, я обнаружил, что уже три часа дня. Через час я должен быть в «Хилтоне», где остановилась Сандра. Ей все же удалось добиться своего и отсрочить разговор. Неделю назад, когда я настаивал на прилете, она заявила, что слегла с простудой. Уверен, всего лишь пыталась выиграть время, но, разумеется, не стал давить.
Убрав досье в сейф, я схватил пиджак и, похлопав друга по плечу, направился к выходу.
– Мне пора к Сандре. Как поговоришь с Оливером, позвони.
– Передай привет своей будущей бывшей красавице невесте, – крикнул он мне вслед, откровенно веселясь.
Вместо ответа я просто показал ему грубый жест и покинул кабинет.
* * *
Я открыл дверь номера ключ-картой, которую мне любезно предоставил администратор отеля по просьбе самой Сандры.
Апартаменты встретили меня тусклым светом десятка зажженных свечей. Следуя за их мерцанием, достиг гостиной, в центре которой на столике стояла бутылка вина, два бокала и закуски. И тоже в окружении чайных свечек.
– Сюрприз! – воскликнула Сандра, выйдя из спальни слева от меня в одном нижнем белье.
Проклятье. Она только все усложняет.
Сложно удержаться и не скользнуть взглядом по полуобнаженной девушке, которая к тому же довольно хороша собой. Однако бросив мимолетный взгляд, я тотчас принялся искать глазами ее халат, который нашел на спинке одного из кресел. Подхватив его, направился к Сандре и накинул ей на плечи.
– Он мне не нужен, – произнесла она, скинув ткань на пол и прильнув ко
