Слабое место - Канди Штайнер

Великий День Отбора.

— Ты можешь отказаться, — сказал я.

— Нет. — Джиана ответила так быстро, как я и предполагал, покачав головой и расправив плечи. — Я в порядке, я просто… — Она прикусила губу. — Послушай, я верю тебе, когда ты говоришь, что собираешься мне помочь. В этом есть смысл. Я не знаю, как флиртовать, не говоря уже о свиданиях, или как заставить парня, который даже не знает, что я жива, захотеть меня.

Она вся нервничала, ее руки немного дрожали, когда она смотрела на облупившийся лак на своих ногтях.

— Но я помогаю тебе, — сказала она, качая головой. — Заставляя кого-то вроде Малии ревновать?

Она не закончила мысль, просто прикусила внутреннюю сторону щеки и посмотрела на меня так, как будто это было очевидно, как будто она не могла ни в ком вызвать ревность.

Я не потрудился сдержать улыбку, которая изогнулась на моих губах, когда я позволил своим глазам пробежаться по ней. Она оставила волосы распущенными, тугие локоны все еще были немного влажными после утреннего душа, и какой бы макияж она ни нанесла, он был достаточно легким, чтобы все веснушки, усеявшие ее щеки, просвечивали сквозь тональный крем. Ее очки в красной оправе подходили к клетчатой юбке, которую она носила, и чулкам до колен, которые она сочетала с ней. Она совершенно не обращала внимания на то, насколько сексуальны ее ноги, на то, что вид этой маленькой юбки, контрастирующей со скромной пуговицей, застегнутой до самой шеи, заставил бы любого натурала страстно захотеть расстегнуть ее, заставил бы любую женщину страстно желать быть такой же соблазнительной.

— Доверься мне, — сказал я, не торопясь, когда мой взгляд снова пополз вверх, чтобы встретиться с ее взглядом. — Малия сойдет с ума, когда увидит нас.

Джиана покачала головой, сложив руки вместе, и повернулась ко мне лицом.

— Мы можем просто пробежаться по плану еще раз?

— Я же говорил тебе, что нам нужно больше практики.

Она отмахнулась от меня с выражением лица, которое говорило “да, да”, прежде чем дождаться моей реплики.

— Мы войдем вместе, держась за руки, и немного приблизимся ко всем. Запустим слухи, — напомнил я ей. — После тренировки встретимся в кафетерии.

— И я устрою большую сцену, подбегу к тебе и поздравлю с тем, что ты попал в команду. — Она сделала паузу. — И ты уверен, что у тебя получится?

Я бросил на нее равнодушный взгляд.

— Хорошо, — она отмахнулась от меня. — А потом… мы… целуемся.

Ее щеки порозовели.

Я ухмыльнулся.

— Тогда мы целуемся

Я сделал паузу, приподняв бровь.

— Ты уверена, что не хочешь попрактиковаться в этой части?

Она закатила глаза.

— Как пожелаешь.

— Я просто говорю. Может успокоить нервы.

Джиана проигнорировала меня, выдохнув и поджав губы, прежде чем, наконец, перестала заламывать руки и расправила плечи.

— Ладно. Давай сделаем это, пока я не потеряла сознание, или меня не стошнило, или я не передумала, или все вышеперечисленное.

Ее рука потянулась к моей, и я улыбнулся, переплетая свои пальцы с ее. Как только я это сделал, у нее перехватило дыхание, как будто даже просто держаться за руки было для нее в новинку.

Я наклонился и прошептал ей на ухо:

— Притворяйся, пока у тебя не получится, Котенок.

Она покраснела, глядя вниз на тротуар, пока я тащил ее к дверям стадиона. Что-то похожее на нервы забурлило и у меня в груди, когда я отсканировал свой идентификационный значок, а затем мы оба перешли в режим производительности.

В последние две недели мы были так заняты, что у нас едва хватало времени на сон, не говоря уже о том, чтобы придумать план игры для маленькой сделки, которую мы заключили. Осенний лагерь был жестоким, сплошная череда ежедневных тренировок, которые перетекали в силовые тренировки, встречи и просмотр фильмов. Джиана была поглощена своим собственным напряженным сезоном, каждый день приглашая репортеров и управляя СМИ, который заканчивался только поздно вечером, прежде чем мы оба отключались, чтобы обсудить, что будет дальше.

Я убедил ее, что День Отбора будет идеальным днем для дебюта нашей пары, и она согласилась, но на этом все.

Кроме того, что она твердо решила оставить меня в покое с точки зрения СМИ, а я твердо решил собраться с силами для интервью, которое, как я знал, ждало меня в конце сегодняшнего дня, мы мало что обсуждали. Конечно, мы посеяли семена — задержались в раздевалке после тренировки, вместе гуляли по кампусу, но сегодня…

Сегодня все будут знать, и игра начнется.

Рука Джианы немного дрожала в моей, когда мы проходили через двери, коридор, который вел в раздевалку, был пуст и тих. Я слышал тихие звуки голосов и отчетливое постукивание колодок и бутс по коридору, и еще до того, как мы туда добрались, я знал, что сегодня все будут взволнованы.

К концу тренировки мы бы знали, кто попал в команду, кто вышел в стартовом составе, кто был дублером, а кто ушел.

День Отбора был грандиозным событием. Это будет освещаться весь день на каждом спортивном канале, все в стране, кому не наплевать на студенческий футбол, будут смотреть и оценивать его. Даже когда я учился в средней школе, мы с моими товарищами по команде делали ставки и смотрели, правы ли мы, когда дело касалось того, кто начинал за наши любимые команды. Мы также мечтали бы о том, чтобы однажды это были мы, занявшие первое место.

Мы с Джианой сделали всего пятнадцать шагов, когда Лео Эрнандес вывалился из спортивного кафетерия, недоеденный кекс рассыпался, когда он откусил от него большой кусок, и поспешил в раздевалку. Но он споткнулся, сделав двойной дубль, когда увидел меня с Джианой. Он чуть не врезался в стену, когда оглянулся