ей.
— Заткнись.
Затем передаю ей блюдо. Она отрезает кусок примерно в три раза больше моего. Эм была благословлена хорошим метаболизмом. Я пропускаю хлебные палочки и беру немного больше салата, чем обычно бывает на моей тарелке. Я никогда сильно не любила овощи, но с новым образом жизни, они — мои друзья.
Мои глаза находят маму. Она смотрит на мою тарелку, затем на меня и улыбается. Это настоящая улыбка, и я, не в состоянии сдержаться, улыбаюсь в ответ. Каким-то образом моя тарелка обыграла мою ненастоящую утреннюю пробежку.
— Вау. Я принес домой специальную лазанью, а это все, что ты собираешься съесть? Я раздавлен, — отец подмигивает мне.
— Дэниел, не стоит. С ее тарелкой все в порядке. Ты прививаешь ей плохие привычки.
— Я не сказал, что с ней что-то не то. Я просто разговаривал. Подтруниваю над нашей дочерью.
Эм сжала мою коленку под столом, зная, насколько я ненавижу, когда они спорят обо мне.
— Что ж, знаете, я голодна. Не могу дождаться, чтобы съесть лазанью, доктор Си.
— Не съешь всю мою еду. Я возвращаюсь через пару секунд, — отец шутит, разрушая атмосферу. Я использую легкую заправку для салата, благодарная маме за то, что она всегда покупает ее, так что мне не нужно просить. Вскоре мы все сконцентрированы на нашей еде и не играем в «препарируем ужин Аннабель».
— Что ж, Эмили. Аннабель сказала тебе, чем мы занимаемся?
Моя вилка ударяется о тарелку. Тянусь, чтобы достать ее. Оба взгляда, папы и Эм, были на маме. И я знаю, что облажалась, потому что знаю, что она собирается сказать, и знаю, как будет чувствовать себя Эм.
— Нет, она не сказала, миссис Конвей.
Мама хлопает в ладоши.
— Ох, это так захватывающе! Мы собираемся на девчачий спа день. Она хочет заняться своими волосами и ногтями. И шопинг, конечно же. Есть одежда, которая помогает преобразить почти любую фигуру и…
— Почему ее фигура нуждается в преображении? — голос Эм напряжен.
Отец добавляет:
— Она хочет все это сделать? Если да, то я "за". Просто хочу быть уверенным, что это то, чего она действительно хочет.
Да. Я определенно облажалась.
— Почему она не захочет, Дэниел? — спрашивает мама.
— Я все еще пытаюсь понять, почему она должна искать одежду, которая преобразит что-либо, когда она идеальна такая, какая есть, — произносит Эм.
— Все девушки хотят увеличить свои положительные стороны и спрятать недостатки.
Эм смотрит на маму.
— Я не хочу!
— Подожди минуточку. На какие положительные черты мы тут обращаем внимание? — вклинивается отец.
Я чувствую головокружение из-за всех их слов. Все они думают, что знают, как для меня будет лучше. Все они заставляют меня чувствовать себя все меньше и меньше. К сожалению, не в положительном смысле.
— Полетт, ты вечно делаешь это!
— Я всего лишь пытаюсь помочь!
— Ты идеальна такой, какая есть, Бел, — говорит Эм рядом со мной.
Внезапно еда в моем желудке начинает бунтовать. Такой же гнев, как в день бокса, начинает вырываться на поверхность, и я не могу его сдерживать. Я поднимаюсь из-за стола.
— Остановитесь! Все вы, остановитесь!
Комната зловеще тиха, шесть пар глаз смотрят на меня.
— Я не могу сделать это. Мне не нужны все вы, спорящие обо мне, будто все знают, что для меня лучше. Просто… Просто отвалите. Прямо сейчас мне просто нужно, чтобы все вы отвалили.
Часть меня чувствует себя плохо, бросая Эм, но я не могу остаться. По пути я хватаю ключи и сумку и ухожу. Не имея понятия, куда, я уезжаю. Еду и еду, пока не останавливаюсь под знаком «стоп» рядом со средней школой. Прямо рядом с ней есть трек.
Я паркуюсь и направляюсь прямо к треку. На мне нет правильной обуви. На мне надеты капри, но мне плевать. Мне не нужна мать. Мне не нужен Теган. Я выхожу и бегу. Мои ноги болят. Легкие горят, но я заставляю себя бежать полный круг. Это все еще делает меня свободной. Будто каждый мой шаг излечивает меня от моего дня. Как будто я излечиваю себя, делая что-то. После того, как пробегаю весь круг, я падаю на траву и умираю. Ладно, не по-настоящему, но чувствую себя именно так. Но еще я чувствую себя хорошо. Я только что сделала что-то невероятное.
МАТЕРИНСКИЕ ОБЪЯТИЯ
Я улыбаюсь Тегану, заходя в спортзал.
— С чего начинаем?
И не дожидаясь ответа, продолжаю идти через зал. К счастью, мой голос не звучит так раздраженно, как я себя чувствую. Я до сих пор расстроена из-за того, что он тогда не появился.
— Кардио, как и всегда, — говорит Теган, шагая рядом со мной.
На этот раз я первой иду к тренажерам. Я могу это сделать. Я могу это сделать. Не уверена, сколько раз я произношу эти слова, чтобы самой поверить в них. Притворяться, что мне все равно и что я ожидала от него большего, а он меня подвел — не так просто, как я думала.
Нажимаю на кнопки, чтобы запустить беговую дорожку. Начинаю с медленного темпа, не дожидаясь того, что будет делать Теган. А он снова забирается на тренажер рядом со мной. Мы бежим в тишине десять минут и сорок пять секунд. Дурацкий таймер.
— Я знаю, ты злишься. Я планировал прийти. Просто кое-что произошло.
Кое-что произошло? Кое-что произошло?! Парни — отстой. Поэтому я игнорирую его две минуты и десять секунд.
— Кое-что произошло? Я знаю, что ты украл мой телефонный номер. Ты воспользовался моим адресом, мог бы так же воспользоваться и номером.
— Знаю.
Он знает? Теперь я еще больше раздражена. Мои ноги ускоряются, и я бегу быстрее.
— Что ж, рада слышать, что ты знаешь. Печально, что я не стою звонка, который ты знал, как сделать.
Часть меня знает, что я не должна раздувать из этого большое дело. Он мне ничего не должен, но я ничего не могу с собой поделать. Каким-то образом он заставил меня ждать чего-то и не выполнил свою часть.
— Это было важно. — Его голос мягкий, но решительный.
— Да? И что было так важно? Я ждала тебя, Мистер Качок.
— Дерьмо. — Теган сходит с дорожки. — Я хотел быть там. У нас была работа, которой нужно было заняться и… это было важно, — снова говорит он, но все еще не признается, где он был. Почему-то я знаю, что он не скажет.
У нас была работа, которой нужно было заняться. Я реально ждала, что та
