хорошо. Двигатель горячий, как ад.
— Похоже, он работает. Я скоро проверю.
Моя машина рвет асфальт, круг за кругом. Я заезжаю на пит-лейн, давая команде две секунды на смену четырех шин. Резина встречает дорогу, проталкивая меня по пит-лейн, прежде чем я снова вступлю в гонку. После пит-лейна мне нужно проделать обратный путь в рейтинге.
— Лиам перед тобой. В следующем повороте пройди снаружи, а не изнутри. Подрежь его перед выходом на прямую. — Голос Криса доносится через крошечный наушник.
Моя машина подкрадывается к машине Лиама. В этом спорте все расписано до миллисекунды, а значит, важен каждый поворот — каждый чертов поворот шин. Я подъезжаю к машине Лиама сбоку, прежде чем затормозить. Он занимает внутреннюю полосу, как и думал Крис, а я остаюсь снаружи.
Моя машина проносится мимо машины Лиама, его двигатель не сравнится с моим. Я мчусь по прямой со скоростью более трехсот километров.
— А теперь верни Элиаса на его законное место. — Фыркает Крис в микрофон.
— Итак, в конец сетки? — выдыхаю между, мое дыхание становится все тяжелее по мере того, как двигатель прогревается позади меня.
Крис и мой главный инженер смеются, когда я вклиниваюсь перед Элиасом на следующем повороте.
— У тебя впереди только Сантьяго и Ноа. Покажи им, кто их папа.
Я разразился смехом. Красные машины Бандини сияют, выглядят глянцевыми под жарким солнцем. На одном из поворотов моя машина притормаживает рядом с машиной Санти, но он снова оттесняет меня на третье место. Его машина занимает центр дороги, но я пристраиваюсь за ним, мое переднее крыло поднимается вверх. На следующем повороте я подъезжаю к его машине сбоку, прежде чем толкнуть ее вперед. Его шины визжат от резкого торможения.
— Отличная работа. Твой ход будет интересной темой на пресс-конференции. Джеймс Митчелл просто охренеет, если ты победишь его парней.
Последний, но не менее важный, Ноа Слэйд. Четырехкратный чемпион мира Формулы-1 и новоизбранный президент отряда.
— Парней пиздоболов. — Он тормозит меня перед следующим поворотом.
Я чертовски хочу этой победы. Для себя, для команды, для моего чертова здравомыслия. Победа означает преодоление моих сомнений в себе. Первое место означает, что я достоин фанатов, которые заботятся обо мне настолько, что носят номер моей машины. Финиш на подиуме устанавливает планку и делает время, проведенное вдали от мамы, стоящим того.
Ноа не облегчает мне задачу. Он встречает мои движения с сопротивлением, давая мне ограниченные возможности вытеснить его с первого места.
— Черт возьми. — Бормочу я себе под нос.
Крис отключает звук.
— Пожалуйста, покажи этому человеку, на что способны машины Маккой.
Ноа выиграл достаточно чемпионатов, чтобы хватило на всю жизнь. Пришло время кому-то другому побить его… или обогнать. Я не знаю, как Майя справляется с его эго.
Шины вращаются, передачи переключаются, и мое сердце колотится в такт стуку двигателя. Я обхожу машину Ноа на одном из последних поворотов и останавливаюсь перед ним в самый ответственный момент. Толпа приходит в ярость, когда я прохожу клетчатую линию. На моих губах застывает улыбка, потому что я, блядь, сделал это.
Елена
Выйдя из своей комнаты, я обнаружила, что Джакс сидит на диване, взволнованно покачивая коленом. Он выглядит красивым и готовым к шанхайскому гала-вечеру в своей черной рубашке на пуговицах и брюках. Как будто одеваться означает соответствовать ожиданиям общества, он отказался от галстука. Его мускулы выделяются на фоне дорогого материала рубашки.
В общем, Джакс — худший вид искушения. Для моей работы. Для моего психического здоровья. Для безумного, похотливого чувства внутри меня, которое не прочь принять его предложение переспать. Но хорошо, что я ценю свою работу больше, чем быстрый перепихон с самым плохим холостяком Британии.
— Ну, ты не так уж плохо выглядишь. — Его губы подергиваются в уголке, но потом он хмурится.
Я фыркнула.
— Твои комплименты — отстой.
— Я последний человек, которому ты хочешь сделать комплимент.
— Потому что тебе не хватает такта?
— Такт — это не наша проблема. — Его британский акцент подчеркивает его слова.
— Это моя проблема с тобой. — Я прижимаю указательный палец к груди.
— Что бы ты хотела, чтобы я с этим сделал?
— Тебя не убьет, если ты будешь добрее ко мне? Черт, как насчёт того, чтобы быть менее угрюмым?
Он проводит рукой по своему заросшему щетиной подбородку.
— Хочешь честный ответ?
— Уверена в этом. — Только вот мой голос звучит совсем неуверенно.
— Мы не созданы для сладких моментов и особенных слов. — Его глаза снова сканируют мое тело, пока он сокращает расстояние между нами.
Я игнорирую прилив энергии, пронизывающий меня, когда он смотрит на меня.
— Хорошо. Для каких моментов мы созданы?
Его рука проводит по моему лицу, вызывая у меня легкую дрожь. Он берет прядь моих волос и теребит ее между пальцами, анализируя ее, как будто в ней содержатся все ответы.
— Такие, которые заканчиваются только разочарованием.
— Я горжусь тобой. Не все мужчины могут признать свои недостатки в спальне. — Я касаюсь его груди, скрывая, как сильно колотится мое сердце от его близости. Моя рука теплеет, когда проходит по пуговицам его рубашки, расправляя складки.
— Разочарование — это последнее слово, которым бы ты описала меня в спальне. — Его голос падает низко, с хрипотцой.
— Правда?
Его рука сгибается, как будто он хочет прикоснуться ко мне снова, прежде чем он положит ее в карман.
— У меня всегда лучше получалось показывать, а не рассказывать.
— Это подходит, поскольку у тебя эмоциональный диапазон пятилетнего ребенка. Они следуют той же концепции.
Он откидывает голову назад и смеется.
— Уверяю тебя, за все годы, что я был с женщинами, я могу с уверенностью сказать, что они не жаловались.
— Наверное, потому что ты уходишь раньше, чем они успевают заговорить.
— Ауч, уже научилась моим уловкам?
— Уловки подразумевают то, что они хитрые. Ты забываешь, что это моя работа — узнать о тебе все.
Его глаза потемнели.
— Даже плохие стороны?
— Особенно эти. Это делает работу более интересной. — Я сжимаю ладони вместе и шевелю пальцами, создавая свое лучшее впечатление злого гения.
— А не тот факт, что я дьявольски красив и у меня убийственный акцент?
Я закатываю глаза.
— Нет. Я бы назвала это дерьмовый представлением.
Ложь. В этой ситуации его акцент и внешность очень хороши.
— Потому что тебе трудно устоять передо мной?
— Эх. Мне не нравятся парни, которые ведут себя так, как ты.
— И как это?
— Как будто они выше меня.
Его маска
