меня приятелем?
– Ага. Это хуже или лучше, чем мальчик-колокольчик?
– Одинаково ужасно.
– Думаю, ты имеешь в виду одинаково очаровательно.
– Ты и себя считаешь очаровательной?
– Да. И ты тоже, даже не пытайся отрицать.
Он потряс головой, но улыбка на его лице подтверждала мою правоту.
Что-то за окном привлекло мое внимание. Я показала пальцем.
– Все эти приключения заставили меня проголодаться. Давай поедим.
– Когда ты в таком виде?
– Я тебя смущаю?
Он искоса взглянул на меня, затем пожал плечами.
– Не очень.
– Давай сделаем заказ, не выходя из машины.
Так было лучше. Не думаю, что кто-нибудь узнал бы меня, но хотела перестраховаться на всякий пожарный. Мне хватило моих неудачных фоток, гуляющих по сети.
INT. Библиотека особняка. День
СКАРЛЕТТ с каждым днем становится хуже. Она еще не превратилась, но чувствует себя так, будто умирает медленной смертью. Она хочет уйти, чтобы избавить семью и БЕНДЖАМИНА от страданий, но он переживает за ее безопасность.
БЕНДЖАМИН
Куда ты пойдешь?
СКАРЛЕТТ
Думаю, на кладбище рядом с заброшенной церковью. Ты можешь мне оставить пропитание там.
БЕНДЖАМИН
Я не смогу вынести этого. Ты должна остаться. Хотя бы еще на немного.
СКАРЛЕТТ
Пообещай мне кое-что. Если мне станет хуже, если я начну требовать то, что другие едят, ты должен будешь меня остановить. Любой ценой.
То, что я сказала Донавану, было правдой. Выйти из ежедневной рутины было важно для меня, когда я начинала чувствовать себя подавленной. И наше приключение накануне определенно меня взбодрило, я чувствовала себя заряженной на работу. Или была бы готова, если бы нашла свои накладки на колени. Сегодня мне нужно было ползать по лавкам, и гардеробная выдала мне пару, как раз для этой цели.
Я опять встала на корточки и заглянула под вешалку с одеждой. Никак не могла их найти. Я сняла с вешалки всю свою одежду и переложила на диван. Единственной вещью на полу осталась пара конверсов, которые я забыла взять с собой в трейлер.
– Фейт! – выкрикнула я из трейлера на улицу, как будто она все время была рядом и ждала меня. Ее тут не было. Я взглянула на часы на телефоне. У меня оставалось две минуты, чтобы добраться до здания церкви. Я не собиралась снова опаздывать.
Спрыгнула вниз по ступенькам и на полпути заметила моего любимого помощника.
– Аарон!
Он разговаривал с кем-то из команды и поднял голову, когда я окликнула его по имени.
– Ты не видел мои накладки на колени?
Он приложил руку к уху, как будто меня не слышал. Я отмахнулась от него. Фейт стояла у двери церкви.
– Фейт, у тебя есть еще накладки на колени?
– Ты потеряла свои?
– Думала, они у меня в трейлере, но не смогла их найти.
– Я принесу тебе другую пару. Поторопись, они тебя ждут.
– Спасибо.
Грант кивнул мне, когда я присоединилась к нему около скамьи при входе в церковь. Это была великолепная комната со скамьями из темного дерева и ступеньками, ведущими к кафедре, которая была освещена самым удивительным витражом, что я видела в своей жизни. На стене висел большой гобелен со словами: «Матфей 5:44. Любите ваших врагов и молитесь за гонящих вас».
– Эй, – сказала я, заметив, что все люди выстроились вдоль стены, чтобы посмотреть на происходящее. Мой взгляд остановился на знакомом лице человека, с которым Грант разговаривал раньше.
– Кто этот парень в шлепанцах?
– Это мой агент.
– Вау, я постоянно его вижу на площадке. Он очень вовлечен в съемочный процесс.
Он закатил глаза.
– Это он меня уговорил на этот фильм. Считает, это восстановит мою репутацию.
– Неужели твоя репутация действительно так очернена? Я вижу, что фанаты приходят большими группами на все локации за тобой. И ты, вероятно, получаешь миллионы упоминаний в соцсетях в день. – Как сказала Аманда, нам нужно вернуть Гранту уверенность. Помочь ему перестать чувствовать себя неудачником.
– Раньше я получал больше, и они в основном были положительные. Но мы переживали не только о фанатах. Основная проблема была в продюсерах и в кастинг-директорах. Они должны увидеть, что у меня есть актерский диапазон, в котором я могу играть.
– Верно.
Грант перевел взгляд с агента на меня.
– Готова лазить по скамейкам?
Мои колени еще были неприкрытыми, но я сказала:
– Готова. А ты готов бежать?
Он улыбнулся.
– Да, я получил вчера твое сообщение и хотел написать тебе, но было уже позже десяти. Твой папа забирает у тебя телефон после десяти?
Меня беспокоило, что мой отец заработал репутацию, которая делала из меня ребенка. Ладно. Я была ребенком.
– Нет, но я уже спала. Устала после своего приключения. Мы с репетитором ездили в заброшенный дом, где он раньше жил, и наткнулись там на торговца наркотиками.
– Что? Не уверен, что это как-то поможет развитию нашей химии.
Я улыбнулась.
– Да, звучит не очень. Но это не то, что я имела в виду. Я не употребляю наркотики. Только хотела сказать, что мы нашли логово наркоторговца и вынуждены были удирать.
– Это была та самая муза, о которой мне говорил охранник?
– Да.
– У тебя есть репетитор, который помогает тебе найти музу?
– Теперь да.
Он ослепительно улыбнулся и сделал шаг ближе ко мне.
– Тебе не нужен репетитор. В меня не так трудно влюбиться, если ты себе позволишь.
– Я не пытаюсь в тебя влюбиться.
– Вот именно.
– Мы же говорили о наших персонажах, не так ли? Ну, Скарлетт влюбилась в тебя… я имею в виду в Бенджамина… конечно.
– Ты должна позволить себе быть ею. – Он взял меня за руку и притянул чуть ближе.
Я знала, о чем он говорил. Мне нужно было расслабиться, чтобы полностью погрузиться в моего персонажа. Хотя бы на восемь недель.
Краем глаза я заметила, что Аманда наблюдает за нами. Она слегка помахала мне рукой.
– Тебе не кажется, что Аманда замечательная? – спросила я.
– Да, знаю. Вчера я говорил ей то же самое о том, чтобы она позволила себе влюбиться в меня. У нее это получается лучше.
Вдруг вспыхнул свет, на мгновение ослепив меня. Я прищурилась.
– Все нормально? – спросил Реми. – Или ты действительно стала настоящим зомби, избегающим дневного света? – он улыбнулся.
– Все хорошо, – сказала я. Просто не ожидала. Я привыкла к свету прожекторов. Я повернулась к Гранту и выдернула свою руку из его. – Хорошая новость: мне не нужно влюбляться в тебя сегодня, только попытаться убить.
– Вы готовы? – спросил Реми.
Я оглянулась в
