в её глазах, но также быстро исчезает.
Моя улыбка — её ответ.
— Ну, я замёрз, особенно после того, как ты оставила меня одного и уснула. — Я небрежно дразню, но на самом деле я смотрю на неё как ястреб. Она помнит что-нибудь из прошлой ночи?
— Ой, — яростный румянец возвращается. — Халат на самом деле выглядит на тебе удивительно хорошо. — Она застенчиво мне улыбается.
Я низко смеюсь.
— Он ярко-розовый и пушистый, — отвечаю я с кривой улыбкой. — Всё, чего мне не хватает, так это такого же цвета тапочек.
Кора вторит моему смеху своим лёгким смешком.
— Всё, что я хочу сказать, это то, что твоё тело и оттенок кожи, выделяются на контрасте. — И наблюдая, как сексуальная брюнетка смотрит на меня, как на запретный плод, я могу сказать, что она не шутит. Хм, может она что-то помнит.
Я скрещиваю руки и прислоняюсь к косяку прихожей.
— Твои блины горят.
— Чёрт! — Кора тут же оборачивается, чтобы заняться блинами, и я с признательностью смотрю на её пышную попку. То, что надо.
Приготовив горячий завтрак, Кора берёт чашку из ближайшего шкафа и наливает кофе.
— Держи. — Она протягивает мне горячую чашку, и я с благодарностью вдыхаю её пьянящий аромат.
— Спасибо.
Я медленно потягиваю свой напиток, наблюдая за Корой. Она поворачивается к плите, чтобы продолжить приготовление завтрака.
— Итак, — спрашивает она меня голосом, который, как я могу предположить, является её попыткой вести себя непринуждённо, — ты уедешь сегодня утром?
Я ухмыляюсь и решаю немного развлечься с опьяняющей соблазнительницей.
— Ух ты. Это своего рода благодарность, которую я получаю за спасение твоей жизни. Нет, всё хорошо, — рычу я Коре, когда она отворачивается от духовки, её щеки пылают от смущения. — Всё в порядке, я знаю, как всё будет.
Кора запинается и краснеет ещё больше, а я наслаждаюсь этим поддразниванием.
— Сожалею, ты абсолютно прав. — Она подходит ко мне с лопаткой в руке. — Спасибо, Мэтт, большое, — почти шепчет она, наказывая.
Я прикрываю ухо рукой и наклоняюсь к ней.
— Чуть громче, пожалуйста.
Кора подходит ближе.
— Спасибо, Мэтт, — говорит она с большим энтузиазмом. — Ты не только спас дом, но, вероятно, спас мне жизнь. — Кора нежно целует меня в щеку, и я в восторге от того, что мои поддразнивания вызывают именно такую реакцию.
— Вот это уже больше похоже на извинения, — говорю я ей, подмигивая.
— Ты подлец! — Кора игриво отмахивается, и мы оба смеёмся. Не в силах сопротивляться, я притягиваю её к себе, чтобы крепко обнять.
— Но на самом деле, — голос Коры приглушается у моей груди. — Спасибо.
— Просто рад, что приехал в нужное время. — Я нежно глажу её волосы, и Кора вздыхает. Я хотел бы, чтобы мы могли просто остаться в этом положении, но неохотно я позволил ей отойти.
— Первая партия блинчиков готова, если ты голоден.
Кора возвращается к плите и продолжает готовить завтрак.
— Конечно. Я принесу сироп.
Мы входим в лёгкий ритм, пока заканчиваем подготовку к завтраку. Наконец, мы оба садимся есть блины, и я решаю ответить на первоначальный вопрос Коры.
— Я собирался уехать сегодня утром. — Она смотрит на меня, в её больших красивых глаза застыл вопрос. — Но, если ты не заметила, снаружи всё ещё сильный шторм. Не удивлюсь, если несколько дорог перекроют. — Я легко пожимаю плечами. — Так что, похоже, ты застрянешь со мной на какое-то время.
Широко раскрытыми глазами Кора смотрит в кухонное окно. Будто точно рассчитанный, раскат грома громко эхом сотрясает небольшую комнату.
— О, это нормально, полагаю, — Кора снова смотрит на свои блинчики, возится вилкой с сиропом. — У меня здесь много еды.
— Я имею в виду, что могу рискнуть своей жизнью, если причиняю тебе неудобства, — я приподнимаю одну бровь, ожидая её реакции.
— Нет, я не хочу, чтобы ты это делал, особенно после всего, что случилось, — произносит Кора, кусая губу.
Я слегка улыбаюсь.
— Шучу, я действительно не могу сесть за руль в такую погоду. Это небезопасно.
Снаружи густыми струями льёт дождь, и, хотя уже позднее утро, небо подёрнулось серой бледностью. Ветер воет между деревьев, и я почти уверен, что дороги будут либо размыты, либо завалены мусором.
— Ладно, хорошо. Я не хочу, чтобы ты подвергался какой-либо опасности, — Кора улыбается мне.
Я улыбаюсь ей в ответ, тронутый заботой.
— Значит, мы вместе заперты в этой хижине, — говорю я ей, и в моём голосе проскальзывает нотка дерзости.
— Я…, наверное, да, — Кора запинается, и сладкий румянец снова заливает её щёки.
Мы возвращаемся к поеданию блинов в дружелюбной тишине, и я думаю о том, что застрять с Корой в такой тесноте одновременно волнующе и рискованно. Даже сейчас, сидя в нескольких дюймах друг от друга, я ловлю себя на искушении прикоснуться к ней — её губам, её щеке и ложбинке между её грудями.
— Итак, — Кора шумно прочищает горло, нарушая тишину. — Как именно ты оказался в моей постели прошлой ночью?
Я ухмыляюсь в ответ на её вопрос, который явно смущает её.
— Ты можешь винить себя за это, — легкомысленно говорю я ей.
— Как это? — она поднимает взгляд от завтрака, встревоженная.
— Что ж, — я осторожно подбираю слова, не желая расстраивать Кору из-за пожара. — После того, как я помог тебе лечь в постель, я вернулся вниз, чтобы осмотреть повреждения, и найти место для сна. — Для удобства разговора я опускаю момент со спящей красивой девушкой. Затем я делаю жест в сторону гостиной. — К сожалению, диван испорчен. Полностью промокший, а я не хотел спать на мокром диване.
— Ух, пожалуйста, не напоминай мне. Но ведь
