— В чем заключается ее игра? — спросила я, глядя на Клэя.
Он был похож на больного щенка, лицо его было почти зеленым, когда он смотрел на нее в ответ.
— Хотел бы я знать.
Я сузила глаза, затем расправила плечи, схватив его за руку.
— Давай же.
Я не знала, каков был мой план, когда я тащила его через эту толпу, но я убедилась, что прошла прямо перед танцполом, прежде чем втиснуться на один из диванов, стоящих вдоль стены лицом к нему. Я потянула Клэя вниз, чтобы он сел рядом со мной, и пространство было таким тесным из-за других людей на нем, что я была зажата между ним и рукой. Когда я вывернулась из тисков, я была наполовину у него на коленях, зажатая у него под мышкой, поглощенная каждым его напряженным дюймом.
— Посмотри на меня, — сказала я.
Клэй оторвал взгляд от того места, где Малия была на танцполе, и я обхватила его лицо руками.
— Если ты не играешь, ты проигрываешь, помнишь? — Я сжала губы, проглатывая комок, образовавшийся в моем горле. — Итак, давай поиграем.
Клэй нахмурился, склонив голову набок.
— Используй меня, — уточнила я. — Заставь ее вспомнить, что у вас было. Покажи ей, чего ей не хватает.
Клэй выгнул бровь, оглядываясь вокруг, прежде чем его глаза снова встретились с моими.
— Это будет не только для нее.
— Я доверяю тебе, — выдохнула я, а затем запустила пальцы в волосы на его затылке и притянула его к себе.
Я должна была привыкнуть к этому.
Я должна была быть поражена тем фактом, что это было фальшиво, все притворство, каждый раз, когда его губы встречались с моими. Но это был тот же шок удивления, который пронзил меня, и у меня перехватило дыхание, сердце упало из самого высокого трамплина для прыжков в воду в бассейн раскаленного добела огня, когда он поцеловал меня.
Клэй глубоко вдохнул через нос, одной рукой обхватив меня за поясницу, а другой обхватил мой затылок и прижал меня к себе. Его грудь прижалась к моей, а затем он приподнял мой подбородок кончиком носа, требуя доступа к моей шее.
Мои глаза закрылись, соски затрепетали под моей тонкой блузкой, когда его большие, теплые губы ласкали кожу, натянутую на моем горле. Каждое прикосновение его губ было более твердым, чем предыдущее, когда он спускался вниз, и он прикусил мою ключицу, вызвав у меня шипение, когда я запустила руки в его рубашку.
Мне не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что за нами наблюдают.
Я чувствовала, как взгляды не только Малии, но и каждого человека, находившегося поблизости на той вечеринке, прожигали мою кожу так же страстно, как поцелуи Клэя, когда он возвращался к моему рту. Его следующий поцелуй был как клеймо, требовательный и жесткий, и впервые он скользнул языком по складке моих губ, прося доступа.
И я открыла.
Я приоткрыла губы и встретила его язык своим, резкая вспышка электрического разряда оглушила меня при столкновении. Это было так, как если бы его язык поглаживал меня между бедер, а не во рту, и я крепче сжала ноги, чтобы избавиться от чужеродного ощущения, даже когда наклонилась для большего.
Клэй застонал, одна рука напряглась там, где он прижимал меня к себе, в то время как другая скользнула вниз с моего лица, по моей шее и прямо по выпуклости моей вздымающейся груди.
Вздох, который вызвало у меня легкое прикосновение, был гортанным и автоматическим, настолько сильным, что мои глаза распахнулись. Но Клэй целовал меня еще более пылко, пока его рука продолжала скользить вниз, его ладонь была теплой и уверенной, когда она легла на внутреннюю сторону моего бедра.
Это было собственническое чувство, то, как он ласкал меня, то, как он прижимал меня к себе крепче, целовал сильнее, его рука медленно пробиралась под подол моей юбки.
Я ахнула, голова откинулась назад, когда Клэй снова легко переместился с моего рта на шею.
И опять… Я открылась.
Сигнал исходил не от моего мозга, а от желания, настолько сильного в самой сердцевине того, кем я была, что бороться с ним было невозможно. Мои ноги раздвинуты, колени раздвинуты ровно настолько, чтобы позволить ему просунуть руку под ткань моей юбки еще выше.
Мой следующий вдох был прерывистым и поверхностным, и Клэй запечатлел легкий, как перышко, поцелуй на коже прямо под моим ухом.
— Все хорошо? — спросил он просто и мягко. Это единственное слово, казалось, заземлило меня, вернуло в комнату, к реальности, к нему.
Кажется, я кивнула. Кажется, я пробормотала что-то вроде подтверждения, прежде чем его язык скользнул вдоль линии моей челюсти и вернулся ко рту. Он прижался своим лбом к моему, и когда мои веки дрогнули, я обнаружила, что его изумрудные глаза сверкают и смотрят на меня сверху вниз.
Время остановилось, шум вечеринки замер на одном дыхании. Внезапно я остро осознала, где дыхание Клэя встречалось с моим ртом, где его грудь вздымалась и опускалась в такт с моей, где его рука мучительно медленно ползла вверх, вверх, вверх.
Грубые подушечки его пальцев нежно скользили по внутренней стороне моего бедра, кожа была настолько чувствительной, что я не могла ничего сделать, кроме как дрожать и держаться за него изо всех сил. Это была чистая кожа, к которой никто, кроме меня, никогда не прикасался.
Клэй провел зубами по нижней губе, пухлой от бессмысленных поцелуев, и его глаза удерживали мои, когда он осмелился подняться еще выше.
Я раздвинула ноги шире, впуская его внутрь.
Пока он не провел указательным пальцем по всей длине прямо по мокрому хлопку моих стрингов.
Я застонала, из меня вырвался стон от прикосновения, от ощущения его уверенной, твердой ладони на самой интимной и чувствительной части меня. И когда он почувствовал мое
