«скорешиться»? Сейчас вокруг меня постоянно молодежь, студенты колледжа, поэтому пытаюсь овладеть их жаргоном.
Я вопросительно посмотрела в глаза Джеку.
– Гм, я не уверена, что это правильный термин… – начала я.
– Эй, посмотрите на это, – прервал нас Джек, открывая лежащую перед ним книгу в кожаном переплете, к которому был приклеен ярлычок-маркер. – Это план участка нашего дома? – Он пододвинул книгу к середине стола, чтобы нам троим было лучше видно.
Проигнорировав легкую дрожь внизу живота, когда он произнес слова «наш дом», я наклонилась ближе.
– Я не вижу ни цистерны, ни каких-либо хозяйственных построек. Однако план должен включать в себя все строения на участке, верно?
Ивонна улыбнулась нам, как будто мы были ее лучшими учениками, и положила поверх первого плана еще один.
– Это было бы правильно. Как видно на этом плане 1848 года, когда дом был построен, на участке было несколько пристроек, в том числе летняя кухня и курятник. – Пальцами с розовыми ногтями она указала на маленькие прямоугольники на страницах. – Цистерну добавили чуть позже, поэтому на этом плане она не показана.
Она вернулась обратно к исходной странице.
– Этот план был выполнен в 1944 году, когда земля в задней половине первоначального участка на Трэдд-стрит была продана, и на ней была проложена Аллея Форда и построены два дома. – Ивонна постучала пальцем по контуру одной из хозяйственных построек на странице, затем переместила палец. – Ваша цистерна вот здесь, верно? В 1944 году она была засыпана, поэтому здесь не фигурирует. Но логично предположить, что цистерна должна была находиться рядом с кухней.
– Что же случилось с надворными постройками? – спросил Джек.
– Судя по тому, что я смогла найти в архивах касательно вашего дома, похоже, он получил некоторые повреждения во время пожара 1861 года, а затем еще раз во время землетрясения 1886 года. Предполагаю, что хозяйственные постройки были повреждены или полностью уничтожены, и в какой-то момент было решено не восстанавливать их. И когда это случилось, кухня, по всей видимости, была включена в главный дом.
– Пожар? – переспросила я, и мои ноздри раздулись, стоило мне вспомнить исходивший от Замороженной Шарлотты запах. – Жертвы были?
– Если и есть список жертв, мне еще предстоит его обнаружить. Конечно, жертвы были… в конце концов, огонь уничтожил более пятисот сорока пяти акров. Это были неспокойные времена, шла война. Учитывая масштабы пожара, не приходится удивляться, почему сохранилось так мало документов о нем. И не забывайте о землетрясении 1886 года. Почти все строения в городе получили повреждения, и большую их часть пришлось восстанавливать или сносить.
Джек наклонился ближе, чтобы лучше рассмотреть план.
– А тут, случайно, никогда не располагалось кладбище?
Ивонна покачала головой:
– Думаю, нет. Как вы знаете, мавзолей Вандерхорстов находится на кладбище «Магнолия». Конечно, любые обнаруженные могилы могут быть старше дома и никак не связаны с Вандерхорстами.
– Возможно. – Я полезла в сумочку и вытащила пластиковый пакет с пуговицами, которые мы нашли в комнате Нолы тем утром. Я открыла его и высыпала пуговицы на стол. – Мы нашли их рядом с цистерной, в месте, которое, как мы думаем, могло быть могилой. Возможно, они были частью амулета.
– Вы нашли их в могиле? – спросила Ивонна, взяв перламутровую пуговицу, и надела на кончик носа очки, чтобы лучше ее рассмотреть.
Мы с Джеком переглянулись, и я ответила:
– Более-менее. Наряду с другими предметами, которые определенно указывают на Викторианскую эпоху. Но никаких останков. За исключением собачьих, но это может и не быть как-то связано.
Ивонна снова опустила очки на цепочке.
– Тогда почему вы думаете, что это была могила?
– Потому что экскаваторы нашли надгробие. С единственной разборчивой буквой – E. Никаких других надгробий, указывающих на то, что это могло быть кладбище, обнаружено не было, но все они могли исчезнуть, когда земля за домом была раскопана в 1945 году перед строительством домов на Аллее Форда.
Ивонна сосредоточенно нахмурилась:
– Мне нужно перепроверить, но, если мне не изменяет память, в 1830-х годах родилась Эмили Вандерхорст. Я припоминаю, что перед войной она вышла замуж за англичанина и остаток жизни прожила в Лондоне. Я посмотрю, смогу ли я найти ее могилу, но я уверена, что она была похоронена в Англии.
– Есть другие идеи? – спросила я.
– Скажем так, – продолжила Ивонна, – Викторианская эпоха продолжалась с 1837 по 1901 год. Так что, возможно, надгробие принадлежало жертве пожара или землетрясения, и из-за хаоса, вызванного обеими катастрофами, семья временно похоронила человека на своем участке.
– Это был пожар, – решительно заявила я. Ивонна бросила на меня вопросительный взгляд. – Просто предположение, – поспешила добавить я.
Ее глаза на миг задержались на мне, затем снова вернулись к чертежу.
– То есть то, что было в этой могиле, могло вообще не иметь никакого отношения к цистерне.
Я кивнула:
– Если жертва любого из этих событий была похоронена среди руин разрушенных хозяйственных построек, со временем вследствие наводнений и других факторов эрозии любые останки или артефакты могли смешаться с теми, что были в цистерне.
– Совершенно верно. – Ее глаза сияли от волнения. – Похоже, нам следует провести больше исследований! Джек, у вас уже есть фамильное древо Вандерхорстов, так что вернитесь назад и посмотрите, есть ли другие люди – возможно, женщины, но давайте поищем и мужчин, – чьи имена начинались с Е, и которые могли умереть в 1861 или 1886 году.
Я открыла было рот, чтобы сказать ей, что это определенно был пожар, но она осадила меня строгим взглядом.
– Главное в моей работе библиотекаря-исследователя – не упустить ни одной мелочи. Землетрясение вызвало ряд пожаров, поэтому не исключено, что люди стали жертвами огня. Кроме того, это делает исследование намного увлекательнее.
– Еще как! – повторила я. – Верно.
Джек отодвинул стул Ивонны и, когда она встала, помог ей поправить на плечах желтый кардиган. Она взяла со стола папку и протянула ему.
– Я сделала копии планов, а также несколько старых газетных статей о пожаре и землетрясении. Даже если они бесполезны, я знаю, вы найдете их информативными.
– Спасибо, как всегда, Ивонна. Вы самая лучшая.
Она просияла, а Джек взял ее за руки и поцеловал в каждую щеку.
– Дайте мне знать, если Гарольд не будет воздавать вам королевских почестей, слышите? Я могу поправить его.
– О, не беспокойтесь, – сказала она, и ее щеки порозовели. – Но я обязательно дам вам знать.
Я отодвинула стул и встала. А когда наклонилась, чтобы поцеловать Ивонну в щеку, она схватила меня за руки и с теплотой заглянула мне в глаза.
– Мы не всегда связываем нашу судьбу с тем, с
