этот болван будет таскаться с ней несколько месяцев.
Эмбер повела меня за флагшток в центре двора.
– Полюбуйся на это.
Она набрала сообщение.
«Мы сегодня встречаемся или нет?»
Миллер замедлил шаг и, взглянув на свой телефон, заметно вздохнул. Он не стал отвечать.
– Видишь?
Я не знала, как успокоить ее, при этом не позволив правде и моей преданности Вайолет вырваться наружу. Нужно просто сменить тему. Ученики собирались кучками, толпились вместе и шептались, поглядывая в сторону Пропащих ребят.
– Боже, да сегодня здесь будто фабрика сплетен, – проговорила я.
Эмбер сделала кислое лицо.
– Эвелин Гонсалес включила видео с Миллером в свой видеоблог, и оно разлетелось по всей сети.
– Серьезно?
Она кивнула.
– Я все жду, что он споет для меня, но напрасно. Он просто придурок.
«Это зашло слишком далеко».
И не только кутерьма с Миллером и Эмбер.
Я не могла отвести глаз от Ронана, да и не хотела. Эти последние месяцы походили на мучения от вынужденной диеты. Я изголодалась по нему. Хотела, чтобы меня касались, целовали, а его серые глаза темнели от желания ко мне. Но почему? Я была сильной. И могла защитить себя. Там, в Луизиане, мы с Джаленом без труда продолжали непринужденно общаться. Почему у нас с Ронаном так не получалось?
Я перехватила Миллера в начале обеденного перерыва. Он сидел на большом камне возле обеденных столиков и делал себе в плечо укол инсулина. В шапке, с повязанной вокруг талии клетчатой фланелевой рубашкой, он отлично вписывался в образ будущей рок-звезды.
«Будто продолжение Шона Мендеса и Дэйва Грола».
– Привет, мистер Знаменитость.
– Ага, точно, – усмехнулся он, но я заметила вспыхнувший в его глазах проблеск надежды. – В чем дело?
– Ронан упоминал, что в этом месяце у него день рождения.
– Он был двадцатого числа.
– Черт. Я опоздала на неделю.
– А что? – Миллер убрал аптечный набор и потянулся за коричневым бумажным пакетом с ланчем.
– Ничего. Просто у меня для него кое-что есть. Но это не важно. Ничуть.
Он улыбнулся. Редкое зрелище.
– Да? Я и не знал, что вы двое вообще знакомы.
– Твой друг не особо разговорчив. Мы с ним вместе ходим на историю.
Миллер кивнул, по-прежнему продолжая улыбаться.
– Ну, если хочешь его найти, в обеденное время он обычно зависает в столярной мастерской.
– Зачем?
– Без понятия. Можешь сама сходить и посмотреть.
Я закатила глаза.
– Не умничай, Стрэттон.
Он рассмеялся, и я развернулась, чтобы уйти.
– Шайло?
Я обернулась.
– Да?
– Спасибо, что подумала о нем.
Надо же, какая ирония. Да я просто не могла выбросить его из головы.
* * *
Здание прикладного искусства, или столярная мастерская, представляло собой огромный сарай в восточной части территории школы рядом со спортзалом. Вдоль стен висело множество инструментов, а по всему помещению располагались рабочие столы, на некоторых из них крепились пилы. Садовники хранили здесь газонокосилки, и внутри пахло лесом и зеленью.
Я нашла Ронана в дальнем левом углу. Он в одиночестве склонился над рабочим столом. Я ощутила, как стук молотка эхом отозвался у меня в груди, а сердце забилось в такт. Он трудился над небольшим шкафом с полками, используя прислоненные к стенам лишние доски.
Я была счастлива его видеть, и от этого стало немного страшно.
Когда стук молотка на время стих, я откашлялась. Ронан повернулся и широко распахнул глаза, заметив меня в свете висящих на потолке флуоресцентных ламп. Он быстро огляделся.
– Что ты здесь делаешь?
– И тебе привет, – проговорила я, ощутив, как ускользала уверенность. Я провела пальцем по стенке шкафа. – Это задание для столярной мастерской? Впечатляет.
Мастерство Ронана казалось удивительным. Ровные линии, аккуратные полки. Простой, но крепкий.
– Это не задание, – пояснил он. – Это для арендатора в доме, где… в моем здании. Им управляет мой дядя. Я иногда ему помогаю.
– Ты тратишь свободное время на поделки для соседей?
– Им это нужно, – пожав плечами, проговорил он. – Нельсон… мой дядя, не всегда хочет платить за ремонт.
Я вскинула брови вверх.
– По правде говоря, неудивительно. Ты облегчаешь жизнь другим, делаешь им добро. Как Кимберли Мейсон. – Я склонила голову набок. – Это ведь ты, правда? С джипом Гримальди?
Он поколебался долю секунды, а потом решил все отрицать.
– Нет…
– Это ты. Я знаю.
– Но случившегося с ней не изменить. – Его губы сжались в тонкую линию. – Я опоздал.
Я покачала головой.
– От понимания того, что ему не сошло все с рук, становится легче. Может, в следующий раз он задумается, прежде чем творить подобное.
– Ему же будет лучше, черт возьми.
– Спасибо, что сделал это. Для Кимберли. Да и для всех женщин. Но для нее особенно.
Пространство между нами потеплело и как-то уменьшилось. Не знаю, то ли он придвинулся ко мне, то ли я к нему. Но теперь я стояла перед ним достаточно близко, чтобы ощутить его чистый запах с легкой примесью пота и дерева. Из-под короткого рукава черной футболки виднелся край татуировки-совы. И в голове мелькнула мысль: а есть ли у него на теле еще рисунки, которых я не видела? И узнаю ли я когда-нибудь об этом?
Неосознанно я потянулась рукой к его предплечью. Я провела кончиками пальцев по чернильным рисункам, коснулась циферблата часов.
– Что они означают?
– Они для мамы. Только ради нее.
Я кивнула, обводя пальцем цветы вокруг часов.
– Что ты делаешь? – хрипло спросил он, наблюдая за мной.
– Не знаю. Я просто… скучаю по тебе. – Я покачала головой. – Я ведь уже говорила об этом прежде. И тогда мне это не нравилось так же, как и сейчас. Скучать по тебе.
Ронан кивнул. Он стоял так близко, что я ощущала тепло его кожи.
– Я тут думала, – начала я, удивляясь тому, как ровно звучал мой голос, – о нашем разговоре в ту ночь, когда Биби попала в больницу. Ты сказал, что безопаснее уйти.
– Верно. Для тебя так лучше, Шайло. Поверь мне.
– Я так о многом думала. Что это будет лучше для меня. А оказалось – нет. – Я подняла голову. Он был таким высоким, и я едва касалась его подбородка. – Между нами ведь что-то есть? Притяжение?
– Да, – резко проговорил он.
– Но никто из нас не состоит в отношениях, верно? Поэтому не надо… так.
– Что ты имеешь в виду?
– Давай просто воспринимать это как нечто ни к чему не обязывающее.
– Не обязывающее.
Я взглянула на свою руку, казавшуюся на фоне его мускулистого, покрытого чернилами предплечья маленькой и изящной.
– Не думаю, что смогу быть в ответе за чужое сердце. Честно говоря, я и со
