Никита прищурился. Давно он подозревал, что Глеб пользуется компьютером лучше, чем хочет это показать.
- Значит, ты даешь добро на сайт?
- Да делайте что хотите, меня только не трогайте!
Но не трогать не получилось. Как Никита и рассчитывал, Глеб сам включился в процесс. Несколько дней просто норовил пройти мимо засевшего за компьютер Ника, заглядывая через плечо. Потом начал давать советы по дизайну, как всегда бесценные из серии: «Хочу вот так, не знаю, как, но чтоб красиво было». А когда дело дошло до наполнения, уже сидел с Никитой не отрываясь. Слушал свои старые записи, рассказывал, зачем и как записывалась та или иная песня, отбирал статьи. Вопреки заверениям про склероз, помнил он очень много и порой выдавал «эксклюзивный контент», как называла его рассказы Ульяна. С Громовой Никита активно переписывался, у нее тоже оказалось немало материала, что-то для сайта брали из ее группы. Правда, поняв, что по ту сторону монитора может сидеть не только Ник, но и САМ, она стала еще сдержаннее, и порой ее сообщения больше походили на сводки информбюро. В конце концов Никиту это достало.
- Вот объясни мне, Глеб, почему твои поклонники такие примороженные? – кипятился он. – Я с ней нормально разговариваю, а она как будто доклад на конференции читает.
- Потому что я всегда держал их в строгих рамках. Какой артист – такие и поклонники, меня это устраивало.
Глеб начал раздражаться, в голосе зазвучали привычные категоричные нотки, и Никита поспешил перевести разговор на другую тему. Но через несколько дней заметил, что Глеб сам переписывался с Ульяной с его аккаунта. Под видом «Никиты» обсуждал с ней какую-то песню, которую записал лет пять назад на свои стихи, и которая показалась ему недооцененной публикой. Дискуссия развернулась на три листа, с использованием музыкальной терминологии, и Никита ничего из нее не понял. С того случая Глеб несколько дней ходил задумчивый-задумчивый, а потом вдруг сообщил:
- У нас завтра гости.
Никита даже не удивился. В последнее время Таша у них только что не поселилась, и Ромка наведывался довольно часто. Глебу явно не хватало общения, и каждой такой встрече он был искренне рад.
- Я Ульяну пригласил, — хитро улыбаясь, сообщил он. – Чаю попить. С твоего аккаунта, но от своего имени. Если ты не против.
Никита минуту молча осмысливал услышанное.
- Ты меня, помнится, ругал, что я в Израиле не захотел с ними чай пить. Ну вот, исправлюсь.
- И она согласилась?
- Ну примерно с таким же торможением, как у тебя сейчас. Надеюсь, ты не ошибся насчет ее ориентации, и я не пожалею о своем решении.
Никита фыркнул. Как реагировать он не знал. Что это со стороны Глеба? Желание заглушить одиночество, получить хоть какое-то внимание со стороны тех, кому он все еще интересен? Или искреннее желание что-то переосмыслить, исправить?
Встреча получилась… забавной. В доме Немова Ульяна, казалось, даже дышать боялась. Глеб ее опасался, смотрел на девушку с подозрением, будто она в любой момент кинется его насиловать. Чаем давились оба. Глеб сел за противоположный конец стола, и под пристальным взглядом Ульяны ему кусок в горло не лез. Но когда Никита принес за стол ноутбук и речь зашла о сайте, все тут же оживились. Оказалось, что недавно Ульяна откопала в Интернете с десяток песен, в исполнителе которых сомневалась. Пользуясь случаем, она решила показать их Глебу.
- Вот здесь вроде бы написано, что поете вы, но мне кажется, это не вы. А вот эта явно ваша, но исполнителем Кароль значится. Послушайте!
Глеба увлекла эта игра. Он с энтузиазмом слушал и комментировал:
- Ну где же это я? Слышишь звон на соль минор? Так только у Кароля в юности звенело. А вот это стаккато в припеве было только в моей аранжировке.
- Но, подождите, а кто же тогда первый исполнитель? Здесь же год семьдесят пятый. А Кароль ее только в восьмидесятом записал.
- Я первый исполнитель! Врет он все!
Они уже забыли о смущении, сидели рядом за ноутбуком, спорили, костерили Кароля и разбирали песни. Никита заварил свежего чаю. Похоже, он-таки нашел для любимого новую игрушку в виде сайта и заодно собеседника на профессиональные темы.
Провожал Никита Ульяну, когда уже стемнело. У ворот остановились покурить.
- Спасибо тебе, — девушка смотрела на него благодарно и, что удивительно, взгляд побитой собаки исчез.
- За встречу? Не поверишь, но это не я. Он сам залез и написал с моего аккаунта. Кажется, он наконец-то понял, что поклонники тоже люди, и с ними можно общаться.
- Нет, — Ульяна покачала головой. – За него. Он живой стал. Мы его таким не видели уже лет пять. Ты ведь его уговорил со сцены уйти?
- Не совсем. Но поспособствовал.
- И за это спасибо.
- Не понял. Разве поклонники не хотят постоянно видеть артиста на сцене?
Ульяна пожала плечами.
- Не знаю, чего хотят поклонники. Я хочу, чтобы он был здоров и счастлив. Не на экране. На самом деле.
- Знаешь, он удивлен, что вы вообще остались. Что группа функционирует, что на новый сайт народ стекается. Думал, его сразу забудут.
- Кто-то забудет, кто-то уйдет из группы, конечно. Кто-то начал уходить уже после того, как появились те публикации. Мне кажется, аудитория поменяется. На сайт и в группу придут те, кто ностальгирует по времени, которое олицетворял Немов, по тем песням. А поклонников именно артиста, личности – их не так уж много.
- И тем более мало тех, кто любит человека Немова, верно? — Никита облокотился на ворота и пристально посмотрел на девушку. — Зачем тебе это все?
Ульяна достала новую сигарету из пачки.
- Не знаю. Он – как наркотик, понимаешь? Он – это мое детство, все то светлое, что в нем было. Концерты, телепередачи, редкие встречи. Интервью, по которым я составляла свою систему ценностей. Он был не просто любимым артистом, он был ориентиром – как правильно, как неправильно.
- Но ты же понимаешь, что на самом деле Глеб не лучший пример для подражания. И многие его интервью, мягко говоря, не соответствуют действительности.
- Сейчас понимаю. В какой-то момент идеал рухнул, и мне пришлось научиться воспринимать его таким, какой есть.
- Это сложно.
- А никто не обещал, что будет просто. Пока я повзрослела и поумнела, он начал стареть. И это ужасно, видеть, как твой самый лучший, самый талантливый, вечно молодой «папа Глеб» день за днем сдает позиции. Публично, у всех на виду. Становится поводом для шуток, насмешек. Веришь, мне после каждого его концерта сдохнуть хочется – я же с ним каждую ноту тяну, мне кажется, что это у меня спина болит или дыхания не хватает.
