так и не хватило. Именно его так и не произнесли любимые губы, когда все еще можно было исправить.
– Ники, послушай, – вывел меня из задумчивости голос Майка. – Я говорил серьезно. Что бы ты ни решила, я полечу за тобой. – Он осторожно притянул меня за талию ближе. – Ни за что не отпущу просто так. Расстояние точно меня не остановит. Но я должен предупредить… – Его пальцы чуть сильнее вдавились в кожу. – Вряд ли ты когда-нибудь услышишь от меня слова о любви. Я давно запретил себе произносить их вслух. Их сила слишком разрушительна. Но рядом с тобой… – Один только взгляд Майка сейчас говорил красноречивее слов. – Мне хорошо. Действительно хорошо. Настолько, что готов разгромить весь мир, если он решит встать между нами. Я давно не ощущал подобного. Не подозревал, что вообще еще способен испытывать столь сильную привязанность.
Майк скользнул ладонями мне за спину и прижался головой к груди.
– Не отталкивай, все равно никуда не уйду, – полушепотом произнес он. – Скажи, что согласна быть со мной…
Временами каждый оказывается на развилках, способных всерьез повлиять на вектор всей нашей дальнейшей жизни. Жаль, что не всегда у нас бывает время подумать и оценить риски тех или иных действий. Зачастую мы просто поддаемся влиянию момента. Быть может, в тот миг я еще не осознавала, насколько мой ответ отразится на дальнейших событиях, но уже тогда отчетливо чувствовала, что затронет он не только наши судьбы.
Как и не думала о сложностях, с которыми мог столкнуться Майк на чужой территории. Я просто эгоистично захотела урвать себе хоть небольшой шанс на счастье. Иметь рядом человека, который поможет свернуть с привычного течения в новое русло.
– Ладно. – Я осторожно запустила пальцы ему в волосы и буквально ощутила, как расслабились от облегчения его плечи, когда я усмехнулась, продолжив: – Давай попробуем. Посмотрим, насколько чокнутая из нас выйдет парочка.
Глава 13
Марк Уоллс
Лос-Анджелес
Кожаные остроносые туфли утопали в грязи, пока я шел по кладбищу, не понимая, как здесь оказался. Дождь безжалостно барабанил по надгробиям, на которых невозможно было разобрать ни одной надписи. Расплывчатые пятна, словно играя со мной, мелькали перед глазами, пока я, ускоряя шаг, мчался вперед.
Вспышка молнии.
Ноги словно приросли к земле, отказываясь идти дальше. Я оглянулся. Справа на темных гранитных камнях материализовались буквы, будто по мановению волшебной палочки складываясь в слова: имена моих родителей.
Какого черта здесь происходит?..
Еще одна вспышка молнии. Столь яркая, что невольно пришлось закрыть глаза. Разомкнув веки, обнаружил, что рядом с надгробиями родителей стоит еще одно. Такое же темное. Попытался разобрать надпись. Тщетно. Буквы плясали, не складываясь в единую картинку, словно насмехаясь.
Но чья это могила?
Я потянулся было к ней, однако меня остановило мягкое прикосновение к локтю.
По телу пронеслась волна тепла. Я обернулся, и у меня перехватило дыхание. На миг показалось, что из легких выкачали весь кислород.
– Что ты здесь делаешь? – сорвалось с губ, пока я не мог оторвать взгляд от зеленых глаз Николетты. Они полнились теплом, нежностью, любовью.
Вместо ответа она лучезарно улыбнулась, останавливая дождь. Шаг ко мне – и небо просветлело. Встала на носочки, обхватила мою шею руками, и вот уже мимо пролетели щебечущие птицы.
Когда Ники потянулась к моим губам, я закрыл глаза. Нос наполнил аромат лаванды, и одновременно с нежным прикосновением я ощутил, что падаю.
Падение смягчилось мягким матрасом. Вновь распахнул глаза.
Моя комната в особняке Кейнов. Полумрак. Я без одежды. Лежал на спине, на мне, обхватив бедрами, сидела обнаженная Николетта.
– Ники, что происходит?.. – устало спросил я, однако глазами впитывал ее образ.
Все та же лучезарная улыбка, что и мгновением ранее среди надгробий. Нежный взгляд любимых глаз. Кожа слегка блестела, будто только натерли маслом. Грудь едва прикрыта кончиками волос, сквозь которые отчетливо виднелись торчащие округлые соски.
Я нерешительно коснулся изгиба ее талии. Бархатистая кожа под моими грубыми пальцами ощущалась настоящим блаженством. Если это сон, я не хотел, чтобы он кончался. Пусть продолжается вечность, даже если будут позволены одни прикосновения.
Ники положила ладонь мне на грудь в области сердца. Пульс сорвался в рваный ритм. Казалось, жизненно необходимый орган вот-вот вырвется из грудной клетки, чтобы пасть ниц перед той, кому он действительно принадлежал. Кому принадлежал весь я целиком. Хотя бы во сне мог не скрывать этого.
Николетта склонилась ко мне для поцелуя. На этот раз я с готовностью ответил. Прикосновения, сплетение языков и ласка говорили за нас вместо слов. Пели за нас… порождая прекраснейшую из всех существующих в мире мелодий. Мелодию единения душ, тел и сознаний.
Я вновь закрыл глаза и следом ощутил одну лишь пустоту.
В душе, в сердце и в своей постели.
Сон.
Ненавидел сны. Зачастую они показывали мне то, чем я никак не мог обладать. Дразня, словно издеваясь. Нанося новые раны.
Открыв глаза, я, разумеется, не обнаружил рядом никаких надгробий, как и Николетты. Зато член напрягся под одеялом так, что по твердости мог сойти за отбойный молоток.
Я опустил ладонь в боксеры, в очередной раз закрыл глаза и обхватил ствол, взывая к только что увиденному образу Николетты.
Движение рукой. Улыбка Ники проникала в жилы сотней крошечных солнечных зайчиков, вызывая дрожь удовольствия. Еще движение. Взгляд ее искрящихся, точно драгоценные изумруды, нежных глаз вонзался в сердце мириадами тонких иголок, порождая сладкую мучительную боль. Еще движение, еще на шаг ближе к краю, к блаженству. Пока перед глазами не мелькнуло ее последнее сообщение.
«Зря». Холодный и краткий отказ.
Образ обнаженной Николетты растворился в воздухе, сменившись уродливыми буквами.
Черт. Какого хрена я творил? Мне же не пятнадцать, чтобы кончать в простыни.
Отпустив член, я сел в кровати.
Мысли вернулись к ответу Николетты. Я знал, что новость об отмене свадьбы не избавит нас от напряжения, возникшего после последнего разговора. Как и понимал, что мне придется постараться, чтобы заслужить ее прощение и вернуть хотя бы толику прежнего доверия.
И все же…
Временами хотелось, чтобы все это закончилось. Если бы мститель нацелился только на меня, не затрагивая окружающих, быть может, я бы уже сдался на его милость. Возможно, обрел бы покой, более не причиняя никому боли.
Из унылых размышлений меня вывел звонок мобильного.
Взглянув на темное небо за окном, я нахмурился и потянулся за аппаратом.
Стивен.
– Половина пятого утра гребаного воскресенья, Стив! – прорычал я в трубку, скорее сожалея о резко рассеявшемся образе Ники, нежели
