получить туда доступ.
– Почему? – спросила я, хотя при упоминании мавзолея я поняла, почему.
– Я знаю, что вы можете говорить с мертвыми, – едва слышно произнес он.
Джейн тихо ахнула, а я смерила Энтони недовольным взглядом.
– Не знаю, где вы это слышали…
– Конечно, от Ребекки. Я знаю, что во сне к ней приходят предчувствия, – она даже рассказала мне о тех, которые касались меня. Но она сказала, что ваши способности гораздо сильнее, что вы действительно можете разговаривать с мертвыми.
– Боюсь, она ошибается. – Чтобы обойти Энтони и получить доступ к двери, я придвинула свой стул к столу и увидела, как Джейн делает то же самое. – Мне пора. Извините, ничем не могу вам помочь.
Мы успели пройти всего несколько шагов, когда он за нашей спиной сказал:
– Я слышал о цистерне в вашем саду за домом… о том, что несколько аспирантов, назначенных проводить там раскопки, отказываются туда возвращаться. Мне было любопытно, поэтому я кое-где покопался. Вы знаете, откуда взялись кирпичи?
У меня по затылку пробежал холодок. Я вспомнила призрак человека на фотографии: он стоял у края зияющей дыры, держа в руках что-то вроде ювелирного украшения. Вспомнила я и ту угрожающую ауру, которая наполнила мой дом и двор с тех пор, как была обнаружена эта цистерна.
– Нет, – сказала я, и мой голос чуть дрогнул. – И мне все равно.
Мы уже подошли к двери, когда Энтони крикнул нам:
– Они из старого мавзолея на кладбище Галлен-Холл. Я думал, вам будет интересно знать. Так, на всякий случай.
Я повернулась к нему лицом.
– На какой такой всякий случай?
– На тот, если вы что-нибудь найдете… неожиданно в вашей цистерне.
Джейн толкнула дверь и легким толчком в спину выставила меня на теплый утренний воздух. Я обернулась, чтобы посмотреть, пойдет ли Энтони за нами, и поймала себя на том, что таращусь в стеклянную дверь магазина. Только вместо собственного отражения я отчетливо увидела в ней призрак джентльмена в старомодном галстуке и пиджаке, который смотрел на меня пустыми черными глазницами.
Я только что закончила сушить волосы в ванной, когда вошел Джек. Пижамные штаны низко съехали на его стройных бедрах. При виде его рельефного пресса под гладкой кожей я чуть не уронила фен. Его темные волосы живописно торчали во все стороны, чего, я уверена, иным моделям приходится добиваться великим трудом, а щетина на подбородке делала его идеальной иллюстрацией фразы «сражающий наповал».
Он включил душ и снял пижаму. Глядя на меня в отражении зеркала, он подошел ко мне сзади и, приподняв мне волосы, прильнул к моей шее жарким поцелуем.
– Неужели это великолепное создание действительно моя жена?
Я не сразу обрела голос.
– Тебе нравится мое платье?
Вообще-то я собиралась сказать не это, но, похоже, сказывалось дурное влияние Джейн.
– Ммм, – промурлыкал он, зарываясь носом мне в волосы. Его руки заскользили по красной ткани, обтягивающей мои бедра. – Мне больше всего нравится то, что внутри него.
Его зубы нашли мочку моего уха. Я тихонько ахнула.
– Не советую практиковаться на мне в диалогах для книги.
Джек продолжал покусывать нежную кожу моего уха.
– Обожаю воссоздавать диалоги настолько достоверно, насколько это возможно.
Он притянул меня к себе и прижал к груди: его интерес к вещам, иным, нежели диалог, был очевиден.
Хотя большинство клеточек моего мозга быстро прыгало с корабля в воду, некоторые из них продолжали цепляться за память о моем предыдущем разговоре с Энтони Лонго.
– Как продвигается твоя книга? Надеюсь, хорошо?
Его язык проделывал интересные движения за моим ухом, от которых, как он знал, я была без ума.
– Ага.
– Больше никакого кризиса?
– Не-а, – ответил Джек, обдав мою влажную кожу теплым дыханием. Я едва не растаяла. Но, как собака в кость, вцепилась в слова Энтони.
– То есть у тебя нет проблем с новым агентом или издателем?
Он поднял голову и развернул меня к себе лицом.
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что…
Я искала нечто максимально приближенное к истине, чтобы меня нельзя было обвинить в уклонении от разговора, к которому когда-нибудь придется вернуться.
– Потому что сегодня утром я думала о том, как же я счастлива, что живу в этом доме с тобой и нашей семьей и что наши родители живут так близко от нас. Что мне не терпится увидеть, как наши дети вырастут в этом доме. Мне просто интересно, в порядке ли наше финансовое положение? Нет, я имею неплохое представление о том, какие суммы лежат на наших банковских счетах и что у нас есть в инвестициях, но я просто хочу убедиться, что ничего не упускаю. Не знаю, смогу ли я пережить еще один ужас, как то уже было раньше, и я не хочу просить Нолу снова выручить нас. Это несправедливо по отношению к ней.
Взгляд Джека стал серьезным.
– Раз уж мы договорились быть полностью честными друг с другом, я говорю, что у нас все в порядке. Если мы будем придерживаться бюджета, который мы с тобой разработали, а эта книга в соответствии с ожиданиями издателя будет хорошо продаваться, возможно, мы даже сможем продвинуться вперед. То, что моя мать взяла на себя оплату обучения Нолы в «Эшли-Холл», было огромным подспорьем, а благодаря тем двум большим продажам, которые ты совершила в прошлом месяце, мы оказались в плюсе. Ты ведь знаешь, что в любой момент можешь заглянуть в ящик моего стола, где я храню все наши финансовые отчеты. Честность прежде всего, правда?
Я кивнула. Мой взгляд скользнул к его губам, потому что я не могла встретиться с ним взглядом, да и потому, что его губы были намного интереснее, чем этот разговор.
– То есть нам не понадобятся деньги, которые Марк бросает нам в лицо, чтобы мы согласились снимать здесь его фильм.
– Пока нет. Это, конечно, может измениться, но я скорее предпочту, чтобы все неприятные призраки, которых ты прогнала, вернулись и гремели цепями, чем соглашусь на его предложение.
Я отважилась посмотреть ему в глаза.
– Не говори этого вслух. Никогда не знаешь, кто может это услышать.
Наклонив голову набок, как это делал Джей-Джей, когда наблюдал за Сарой, Джек спросил:
– Ты чего-то мне не договариваешь?
– Может быть.
Он вопросительно приподнял бровь.
«Всего еще одна неделя», – подумала я. Еще одна неделя домашнего покоя и семейных радостей. Еще одна неделя, чтобы привести свою жизнь в порядок, прежде чем я попытаюсь выяснить, что таится у меня на заднем дворе. И кто поселился в спальне Нолы.
– Может быть? – эхом повторил Джек.
– Я не могу рассказать тебе о твоем рождественском подарке. Или мне не позволено хранить его в секрете?
Он нежно поцеловал меня в губы.
– Можешь попробовать. Но у меня есть способы узнать все твои секреты.
– Неужели? – спросила я.
Его телефон, оставленный на стойке, запищал. С надеждой взглянув на него, Джек снова повернулся ко мне, но не раньше, чем я заметила в его глазах тень разочарования.
– Кто это был? – спросила я, хотя на самом я хотела знать, кто это не был. Прямо перед тем, как мы узнали, что Марк украл у Джека идею книги и уже подписал крупный издательский контракт, агент и редактор Джека перестали отвечать на его телефонные звонки. Во второй раз за день в моей голове зазвонили колокола тревоги. Джек ответил не сразу.
– Мама. Я ей перезвоню.
– Ты
