на Аляску раньше.
С момента нашей последней встречи с мамой прошел уже год, и почти каждый раз, когда мы разговариваем, она напоминает мне, что я сама решила переехать за тысячи километров от нее.
– Я привез вам кучу дров для печки, а в дровнике, на той стороне озера, их еще больше. Если что, обогреватель Toyostove не даст вам замерзнуть ночью, – объяснил Джона, подходя к дровяной печи.
Он растопил ее перед своим отъездом в аэропорт, но сейчас в ней тлеют лишь одни угольки, поленья давно прогорели.
– Здесь даже жарко. – Астрид потирает руки, опровергая свои слова. – Я и забыла, как холодно бывает на Аляске. Когда мы уезжали из Осло, шел дождь.
– Сейчас холоднее, чем обычно.
А в сводках прогнозируют, что за надвигающейся бурей потянется морозный фронт.
– Я загрузила холодильник всем, что может вам понадобиться, но, если вдруг что-то будет нужно, просто дайте нам знать. Здесь полно одеял, полотенец, подушек. Вообще всего.
– Уверена, все будет хорошо, Калла. Не волнуйся.
– И расскажите мне потом, как вам новая кровать.
В январе я планирую разместить объявление о сдаче домика в аренду на сайте для тех, кто ищет зимний отдых на выходные. Астрид и Бьерн будут нашими первыми постояльцами.
– За те деньги, что она заплатила, к этому матрасу должны прилагаться люди, которые будут укладывать тебя в постель и петь колыбельные, – ворчит Джона, зарабатывая мой недовольный взгляд.
Астрид хихикает.
– Не думаю, что сегодня нам понадобятся колыбельные. Я уже наполовину сплю.
Слышится смыв унитаза в уборной, и после короткого шума льющейся из крана воды появляется Бьерн.
– Здесь как в гробу. Как долго мы здесь проторчим? Целых две недели?
Астрид произносит что-то на норвежском языке – что-то, что звучит очень музыкально, но в сочетании с ее суровым взглядом явно выражает предупреждение. Она снова переходит на английский и заверяет:
– Все в порядке. Это идеальное местечко. Не обращайте на него внимания. Он старый, сварливый и не любит покидать дом.
Джона наклоняется, чтобы подбросить в печь еще одно полено, и бурчит:
– В таком случае ему следовало там и остаться.
– Значит, мало того, что ты заставляешь свою мать лететь через полмира, когда она хочет тебя увидеть, так теперь ты хочешь, чтобы она делала это одна? – вскидывается Бьерн.
– Если ты собираешься жаловаться ближайшие две недели подряд, то да. И она более чем способна передвигаться самостоятельно. Ты ей не нужен.
Бьерн тыкает указательным пальцем в воздух перед собой.
– Если бы ты знал, как…
– Хватит! – Астрид поднимает руки вверх, а ее брови напряженно сдвинуты. – Даже не начинайте. Пожалуйста. Это был очень длинный день.
Я обхватываю руками бицепс Джоны и осторожно веду к двери.
– Мы дадим вам время устроиться.
Хотя, судя по тому, что я услышала, не уверена, что здесь Бьерн сможет чувствовать себя комфортно.
Его реакция слегка подкосила мой восторженный настрой по поводу завершения работы над гостевым домиком.
Астрид наклоняет голову в мою сторону.
– Большое спасибо за то, что приложила столько усилий для нашего комфорта, Калла. Все просто замечательно. Увидимся утром.
– Приезжайте, как только встанете. Дверь будет не заперта. – Джона показывает ключ от пикапа, а затем вешает его на крючок на стене. – Он полностью заправлен. Я подключу блочный обогреватель перед нашим отъездом. Не забудьте отключить его от сети.
Астрид улыбается.
– Я и забыла о тех днях.
– О! – вспоминаю я, когда мы уже в дверях. – Если вы случайно увидите двух больших собак, похожих на волков, бегающих поблизости, не паникуйте. Они совершенно безобидны.
Кустистые седые брови Бьерна изгибаются дугой.
– Так это волки или собаки?
– Возможно, и то и другое, но официальная версия – маламуты.
Это брехня Роя, придуманная, чтобы держать сплетников и сотрудников полиции подальше.
Бьерн медленно кивает.
– Мне всегда нравились маламуты.
– Есть у меня кое-что, что ему действительно понравится, – бормочет себе под нос Джона.
Но, прежде чем он успеет затеять новую ссору, я выпроваживаю его, положив руку на спину.
– Он и правда небольшой, но мне не с чем было работать. Как думаешь, он может не понравиться арендаторам?
– Люди не арендуют жилье, чтобы все время торчать в ванной. – Слова Джоны звучат путанно из-за зубной щетки во рту.
– Ты прав.
Я изучаю черновик своего объявления на сайте Airbnb. Работаю над ним вот уже несколько недель.
– И все же… может, стоит об этом упомянуть?
Но что именно мне написать? «Санузел размером с гроб»? Я вздыхаю.
– Ты действительно думаешь, что им там будет удобно? Они могут остановиться здесь. Я знаю, твоя мама настаивала, но не похоже, что Бьерн…
– Да к черту Бьерна!
Кран с глухим стуком выключается, и через мгновение появляется Джона. Хмурый.
– Дом шикарный, Калла. Там есть туалет, раковина, душ. Что еще, черт возьми, ему нужно? Ничего. Он просто ищет повод поворчать. Что он и делает. Ворчит на все подряд. А я предупреждал, что так и будет, да?
– Да, предупреждал.
Джона перебирается на свою сторону кровати, и матрас под ним прогибается.
– Не позволяй ему залезть к тебе в голову. Ты трудилась изо всех сил, чтобы подготовить дом к их приезду. Взгляни на него. – Он прокручивает фотографии гостевого домика, которые я сделала вчера с помощью верного кэнона Саймона. – Это будет самый лучший дом, предложенный в аренду, в радиусе ста километров от Трапперс Кроссинг.
– Он, и правда, миленький.
Джона опускается на подушку.
– По крайней мере, этот придурок мог бы проявить уважение.
Я закатываю глаза.
– Ладно, но тебе все равно нужно успокоиться, Джона, иначе эти две недели покажутся вдвое длиннее, и никто из нас не получит удовольствия. Особенно твоя мама.
– Да, я знаю. Просто он так легко выводит меня из себя.
– И все же. Тебе нужно придержать язык.
– А когда мне это удавалось?
– Да никогда.
Это мне и нравится в Джоне. В обычных ситуациях.
Он улыбается, но улыбка быстро гаснет.
– Бьерн не дал мне забрать их на самолете, а потом жаловался всю дорогу сюда.
– На что?
– Да на все. На двухчасовую поездку, музыку по радио, то, что джип слишком трясет, что он тесный и не годится для передвижения по снегу. С последним я, кстати, вполне согласен…
Я издаю протяжный стон.
– Не начинай снова, пожалуйста.
– Я беспокоюсь, что ты можешь слететь с дороги.
Качаю головой. Один снегопад в октябре, и Джона уже решил, что ему не нравится, как мой джип «Вранглер» – между прочим, его подарок мне на день
