только женщины – признавались Максу в любви, кто-то задавал вопросы о сегодняшней игре. И то и другое мой спутник воспринимал спокойно и невозмутимо, а на вопросы – даже самые глупые – отвечал добродушно и с юмором. Прошло не меньше получаса, прежде чем толпа поклонников начала редеть. Одним из последних к нам подошел парень лет восемнадцати. Пока Макс расписывался на обороте собственной фотографии (помимо автографа он всегда добавлял несколько слов или пожелание удачи), парень окинул меня взглядом и кивнул.
– Твоя подружка, Макс? Горячая штучка!
Макс на мгновение замер и бросил на него предостерегающий взгляд.
– Следи за языком, приятель. К женщинам следует относиться с уважением, а к этой женщине – в особенности. Не исключено, что перед тобой будущая миссис Ярвуд, понятно? – Он лукаво покосился в мою сторону. – Она, правда, об этом пока ничего не знает…
Джорджия
– Ну и чем мой счастливый талисман зарабатывает себе на жизнь? Нет, не говори, я попробую догадаться…
Макс перегнулся через стол и большим пальцем вытер уголок моих губ, потом продемонстрировал мне прилипшие к коже крупинки сахара, которыми был украшен ободок моего бокала с лимонным мартини. Еще миг, и он слизнул их с пальца с улыбкой, от которой у меня по внутренней стороне бедер побежали крупные мурашки. Стараясь успокоиться, я поспешила сделать еще один глоток из своего бокала.
– Ну попробуй, – сказала я, сдерживая дрожь в голосе. – Мне даже интересно, какое я произвожу впечатление.
Прежде чем ответить, Макс внимательно посмотрел на мою одежду. Был уже почти час ночи. Со стадиона мы направились в ближайший бар и заняли кабинку в самом дальнем углу, где нас не мог заметить никто из болельщиков. Переодеться я, понятно, не успела, и на мне были все те же блузка и юбка, в которых я утром отправилась на работу, потом на свидание, а затем – на хоккей.
– Стильно и сексуально, – вынес Макс свой вердикт, потом, наклонившись в сторону, заглянул под стол, чтобы оценить мои лодочки. – Отличные модные туфли, но на таких не простоишь целый день, следовательно, ты не стилист и не официантка. Скорее всего, ты работаешь в офисе. А поскольку на свидание ты пришла достаточно рано, значит, ты, скорее всего, начальник, который может сам решать, когда ему приходить и уходить. Кроме того, ты бросила своего кавалера и отправилась на хоккей, которым, по твоим словам, никогда не интересовалась, чтобы встретиться с одним парнем, о котором тебе почти ничего не было известно. Ты даже не знала, что он хоккеист… Из этого я заключаю, что твоя профессия либо связана с определенным риском, либо требует больших запасов ничем не обоснованного оптимизма…
– Прекрасно! – Я сделала вид, будто потрясена его дедуктивными способностями. – Продолжай, пожалуйста.
Макс потер подбородок, который за последние несколько часов успел покрыться темной щетиной.
– Я думаю, ты работаешь либо в рекламе, либо в юридической сфере.
Я отрицательно качнула головой.
– Мимо. А начинал ты неплохо…
– Но хоть что-то я угадал?
– Так, кое-что. Да, на работе я в последнее время все больше сижу. И я действительно сама определяю свой рабочий график. Кроме того, когда человек решает основать собственное дело, ему приходится рисковать, но остальное… Нет, Макс, я не рекламщица и не адвокат. Я владелица компании «Бессмертные розы».
– «Бессмертные розы»? Что-то знакомое…
– Я действительно никогда не бывала на хоккее, но мы размещали нашу рекламу в том числе и в «Мэдисон-сквер-гарден». Мы продаем розы, которые стоя́т по полгода и не вянут. Наверняка ты видел на стадионе наши рекламные панели.
– А-а, так это в вашей рекламе была такая картинка: в коровьем загоне стоит диван, на котором спит провинившийся муж?
– Рекламой у нас занимается моя подруга Мэгги. Она как раз собиралась разводиться, и муж, чувствуя себя, так сказать, «в загоне», постоянно дарил ей цветы… – Я сделала небольшую паузу. – Правда, ему это не помогло, но в рекламе ничего об этом не говорится. Из маркетинговых соображений.
– Я посылал такие цветы жене своего брата, – сказал Макс. – Когда я в последний раз был у него в гостях, мы начали возиться и нечаянно сломали стул. Его жена не дала мне за него заплатить, поэтому я послал ей одну из ваших самых больших цветочных композиций. У вас, кстати, довольно забавный сайт. Я помню, там был целый раздел с разными фразами и цитатами для тех, кто хотел бы помириться с друзьями или с супругой. Я взял одну из них для карточки, которую послал вместе с цветами.
Я кивнула.
– Когда я только начинала, я сама подбирала цитаты для сопроводительных открыток. Помнится, мне это нравилось едва ли не больше всего. К сожалению, сейчас мы обновляем наш сайт слишком часто, поэтому я просто не успеваю…
– Это очень хорошая идея. Но, должен признаться, ваши розы оказались чертовски дорогими. Цветочная корзина, которую я послал своей невестке, обошлась мне в шестьсот с лишним долларов.
– А твоей невестке она понравилась?
– Очень.
– Ну смотри… Обычные розы, даже самые свежие, стоят примерно неделю. Если купить четыре дюжины таких роз – а именно столько цветков входит в большую корзину, о которой ты говоришь, – то это обойдется минимум в двести пятьдесят баксов. За год – если покупать по корзине в неделю – тебе придется потратить тринадцать тысяч баксов. Таким образом, шесть сотен за мои «Бессмертные розы», которые не вянут в течение двенадцати месяцев, – это не деньги.
Макс ухмыльнулся:
– Почему-то мне кажется, что ты уже не раз говорила нечто подобное.
– И ты не ошибся. – Я рассмеялась.
– Как ты вообще решила заняться этим бизнесом?
– Мне всегда хотелось организовать свой бизнес, просто сначала я не знала, чем конкретно я предпочла бы заниматься. В колледже и магистратуре я подрабатывала флористом в цветочном магазине. У нас был один постоянный покупатель, мистер Бенсон – очень симпатичный восьмидесятилетний старичок. Когда я работала в магазине первый год, он приходил к нам каждый понедельник, чтобы купить цветы для супруги. Они были женаты уже пятьдесят лет, и все эти годы мистер Бенсон каждую неделю дарил ей свежие розы. Как он рассказывал, сначала он сам выращивал их в небольшой теплице у себя во дворе, но потом у его жены случился инфаркт, и им пришлось переехать в дом для престарелых, потому что миссис Бенсон нужен был уход, который он не мог ей обеспечить. После этого он стал покупать цветы в магазине. Однажды мистер Бенсон сказал мне, что теперь ему придется покупать цветы не чаще раза в месяц – из экономии, поскольку новые лекарства для его жены обходятся слишком дорого, даже несмотря на то что часть их стоимости покрывалась страховкой. Еще он сказал, что впервые за почти полвека у его жены не будет на ночном столике свежего букета. Мне было очень жаль мистера Бенсона, и я стала собирать материалы о розах – о том, как добиться того, чтобы срезанные цветы стояли как можно дольше. Я хотела, чтобы розы миссис Бенсон не вяли в течение хотя бы одного месяца. Со временем я узнала довольно много о способах консервации цветов, и… В общем, тогда-то все и началось. Спустя год я открыла интернет-магазин и стала продавать цветы из дома. Довольно долгое время дела шли ни шатко ни валко, но потом мне повезло: одна очень известная киноактриса, у которой только в «Инстаграме» [4] было двадцать тысяч подписчиков, заказала у меня огромный букет, а потом написала на своей страничке, как сильно ей понравились мои цветы. Это был настоящий прорыв, Макс! Не прошло и месяца, как мне пришлось перенести мое «производство» из собственной гостиной в арендованный ангар. Теперь моя фирма включает три производственных площадки и шесть цветочных бутиков, где можно не только купить готовую продукцию, но и сделать заказ на самые разные цветочные композиции. И между прочим, недавно мы начали распространять нашу франшизу в Европе.
– Ничего себе! – Макс приподнял брови. – И всего этого ты добилась сама?
Я с гордостью кивнула.
– Да. То есть мне помогала Мэгги, моя лучшая подруга. Без нее я бы, наверное, не справилась. Благодаря ей мне удалось раскрутить бизнес как следует. Теперь Мэг совладелица компании.
Макс обернулся через плечо, потом обвел взглядом полупустой зал.
– Красота и мозги? Редкое
