карими глазами. Я вставляю наушники в уши и включаю последнюю песню Вилле Вало:
Run away from the Sun…Run away from the Sun…To me…Let me hold youAnd dream of a lifeWe belong to another worldI will tell youAll the sweetest of lies…
Самолёт разгоняется, начинает медленно, дрожа своим тяжёлым брюхом, подниматься в воздух, всё выше и выше, и сначала я вижу под его крылом маленькие кубики домишек, полоски рек и лужицы озер, на которые набегают рваные облака, загораживая от меня землю, и всё плотнее и плотнее укутывают наш самолёт, и я смотрю в окно на волшебную облачную страну под своими крыльями, которую освещает оранжево-золотое закатное солнце.
Свободу – вот что я загадала тогда на Галатском мосту, вдруг вспоминаю я. Свободу, Жан-Пьер…
В Лимасоле всё пахнет весной: свежий морской ветер приносит солёные брызги со Средиземного моря, раскачивает ветки цветущей мимозы, а фламинго на озере Акротири уже окрасились в нежно-коралловый цвет. Я разглядываю их из окна машины каждый день, когда еду утром в наш офис и вечером – обратно. Я больше не общаюсь с клиентами, полностью доверив эту работу Антону, а сама сижу в своём угловом кабинете за монитором своего Aleinware и рисую до бесконечности логотипы, иллюстрации, верстаю презентации и каталоги. В моём тихом уголке мне безопасно и спокойно: за окном голубым виноградным дождём цветут глицинии, по нашей тихой улочке иногда позвякивает редкий велосипедист, в обед мы идём в таверну к Niko и я неизменно заказываю свой греческий салат.
Я – арт-директор рекламного агентства UnicornBrothers на Кипре, а Мария Соболева внезапно умерла несколько месяцев назад от ковида. Мои чёрные волосы уже немного отросли, а глаза всё того же болотно-зелёного цвета. Я больше не ношу каблуки и узкие юбки. Но на моём рабочем столе всегда стоит бутылка San Pellegrino. Все мои старые номера телефонов, мессенджеры, электронные почты и социальные аккаунты уничтожены. Я пытаюсь научиться жить заново. Иногда я просыпаюсь ночью одна в своей ледяной кровати, и мне кажется, что рядом тихо спит он, но потом вспоминаю, что мы больше никогда не увидимся, и слёзы начинают душить меня, и тогда я лежу до утра на своей мокрой подушке, глотая свою жалость.
В эти выходные Антон и Лана решили немного меня развеять и свозить в Никосию. Мы целый день бродим по музеям и запутанным узким улочкам, а потом решаем перейти на турецкую часть Кипра, где город продолжается уютными маленькими площадями, башнями и мечетями. Близится время ужина, и мы ищем какое-то место, чтобы перекусить. Под куполом раскрытых зонтиков в зажатом между домиками сквере я прохожу мимо ряда столиков кафе, пока не натыкаюсь на красиво выставленные в ряд на витрине десерты, и, подняв голову, вижу знакомую вывеску над собой – “CA, since 1895”. На неслушающихся меня ногах я поднимаюсь по ступенькам, раздумываю некоторое время, стоит ли мне заходить внутрь, а потом всё-таки толкаю дверь, колокольчик мелодично тренькает, и за прилавком на другом конце зала я вижу одно из самых красивых лиц, которые я когда-либо видела в своей жизни.
Москва, январь – май 2022 г.
