в форме бантика, усыпанным веснушками носом. Казалось бы, весь ее образ источал женственность и утонченность, но вот глаза выбивались из общей картины. В них чувствовалась непреклонная сила, словно для этой девушки не существовало препятствий и не было ничего невозможного.
Впрочем, забитые татуировками руки тоже выделялись.
– Так о чем ты хотела поговорить? – попыталась подтолкнуть я.
– Ты, наверное, думаешь, что я тебя ненавижу, – тихо произнесла Эмили, все еще не сводя с меня взгляда.
Я откинулась на спинку диванчика и скрестила руки на груди.
– Не знаю, ненавидишь ли, но я тебе не нравлюсь.
Подруга Майка улыбнулась. Такой горькой улыбкой, что мне стало не по себе.
– Напротив. Ты сияешь. Притягиваешь взгляд. И тем самым напоминаешь мне одного человека.
– Миранду? – легко сорвалось с губ. Почему-то подумалось, что речь шла именно о ней.
Эмили округлила глаза.
– Он рассказал тебе о ней?
– Не совсем, – замялась я, подтянув к себе меню, чтобы чем-то занять руки. – Я видела фотографии в доме Майка.
Моя собеседница вздохнула и уже хотела что-то сказать, но к нам вернулась официантка, поставив на столик виски и воду. Эмили вновь заговорила, только когда девушка, чье имя ускользнуло от моего внимания, ушла.
– Так Майк приводил тебя домой? – тихо спросила Эмили, покручивая один из бокалов напитка. Я кивнула. – Комната все так же под замком?
Сомнений не оставалось, что речь шла именно о той спальне, куда я забрела.
– Когда мы приехали, она была открыта. Я зашла без спроса. Как раз там и увидела фотографии. – Спустя миг я добавила, не в силах сдержать любопытство: – Что между ними произошло?
Еще одна смена эмоций – и вот в глазах Эмили уже отчетливо плескалось сочувствие.
– Об этом и хотела поговорить, – сказала она, сделав глоток виски. – Знаю, что не смогу переубедить его ехать за тобой. Но… Тогда ты хотя бы должна понимать, с чем можешь столкнуться. Не знаю, в курсе ли ты, но с семьей Микаэлю не повезло.
Я невольно крепче стиснула меню в руках.
– Знаю. – Голос даже не дрогнул, но воспоминания о том вечере, когда на меня напали по приказу его отца, тотчас ожили. – Отец – тиран, матери до него не было дела. А вот Антонио… Майк будто и его ненавидит, но мне он показался достойным братом.
– Антонио защищает его так, как умеет, – слабый намек на улыбку тронул уголки губ Эмили. – Даже если Микаэль этого не понимает.
После еще пары глотков алкоголя она продолжила:
– Мы с Альбертом познакомились с Майком в начальной школе. Тогда он вел себя как настоящий дикий волчонок, держался особняком, скалился на учителей, огрызался и вечно влезал в драки. Наша дружба так и началась.
– С драки? – уточнила я, с трудом представляя, как из этого выросла столь крепкая связь.
– Да. Знатная тогда вышла потасовка, – с улыбкой ответила Эмили. – Для уровня детей, конечно же. С тех пор мы всегда были вместе. Альберт в хороших отношениях с родителями, у него два младших брата, у меня тоже есть младший братишка и старшая сестра, но все же своего рода семью мы обрели в лице сломленного мальчишки. Честно говоря, мы не знали, как ему помочь, поэтому просто были рядом. В средней школе все стало хуже. Больше жестокости, драки совершенно иного уровня, алкоголь, легкие наркотики. Майк будто испытывал границы, пытаясь узнать, что его прикончит раньше остального. И так было вплоть до выпускного класса.
Я догадывалась, что вот-вот речь зайдет о той самой Миранде, но все равно спросила:
– Что изменилось?
– К нам в школу перевелась Миранда, – подтвердила мои догадки Эмили.
– Любовь с первого взгляда?
– Сложно сказать. Но она отличалась от других. Будто излучая теплый свет, притягивающий взгляд окружающих… Микаэль сразу его заметил. И сперва захотел уничтожить, – усмехнулась Эмили. – Потому что ему претило, что кто-то может сиять настолько ярко. Так притягивать внимание и при этом оставаться совершенно невинным.
– Что он сделал? – Я пыталась представить, каким он тогда был. Удавалось с трудом.
– Майк поступил так, как поступают подростки в ваших пресловутых американских сериалах. – Эмили прикончила первый бокал виски и подтянула к себе второй. – Поспорил на нее. На ее девственность. Он хотел трахнуть Миранду и бросить. Все мы знали, что у нее строгие и верующие родители. Ей бы пришлось несладко.
– Предположу, что что-то пошло не по сценарию, – пробормотала я.
– Через неделю они начали встречаться. Тебе ли не знать, что Майк умеет быть настойчивым. А Миранда… она потянулась к нему. Сперва краснела даже от простых прикосновений. При каждой встрече смущалась так, будто никогда прежде не общалась с парнями, хотя их хватало в ее окружении. Но смотрела она только на Микаэля… Не могу этого объяснить, потому что они были полной противоположностью друг друга. Словно день и ночь. И тем не менее отношения завязались легко. Спустя месяц он признался ей, рассказал про пари. Она его простила, и они сделали вид, что ничего не произошло.
Эмили озвучивала поток мыслей, не отрывая взгляда от своих пальцев, обводя по кругу край бокала. Складывалось ощущение, что она полностью погрузилась в прошлое. Транслировала то, что видела в незримом образе.
– Еще никогда я не встречала настолько гармоничной пары, несмотря на их различия. Казалось, Миранде удалось заполнить ту зияющую дыру в душе Микаэля, которая с каждым годом становилась только шире и стремилась поглотить все, к чему он прикасался.
Эмили вернула взгляд ко мне.
– Знаешь, я не из тех, кто верит в исцеляющую силу чувств, – фыркнув, она допила остатки янтарной жидкости во втором стакане. – И все же стала свидетелем настоящего чуда. Думаю, Майк никогда в этом не признается, даже самому себе, но отсутствие родительской заботы в детстве наложило отпечаток на всю его жизнь. Он всегда жаждал любви. Хотел, чтобы нашелся тот, кто примет его без каких-либо условностей. Наша дружба не могла компенсировать его глубинную потребность почувствовать себя особенным. Нужным. Вероятно, Миранда даже не осознавала, что преподнесла ему самый драгоценный подарок, просто полюбив. Искренне. Всецело. Она… – Эмили запнулась, но следом продолжила: – Я уже говорила, что она сияла. Освещала все вокруг. Дарила тепло, даже просто находясь рядом. И с ней Майк изменился. Он стал мягче. Сумел побороть в себе жажду разрушений. Мы не узнавали нашего друга, поражались переменам, но искренне радовались за них.
Описанное Эмили напоминало затишье перед бурей.
– Целый год они упивались друг другом, будучи идеальной и самой яркой парочкой школы. Да и всего нашего окружения, если честно. Пока Миранда не решила познакомить
