упадешь. Я рассчитывал, что ты убежишь. – В его голосе чувствовалась паника, глаза бегали туда-сюда, хотя я знала, что он мало что видел, пока ему в лицо падал свет от фонаря.
– Но почему ты вообще все это затеял? Зачем пытался меня подставить?
– Я не пытался, – возразил он, но прозвучало неубедительно.
– Знаю, что пытался, так что говори.
– Я просто хочу уйти. Отпустите меня. – В его голосе слышалось желание заплакать, но на глазах слез не было.
– Сначала скажи зачем, а потом мы тебя отпустим.
– Потому что мой отец – придурок. Он отменил все наши планы ради этого тупого фильма. И он заслуживает, чтобы фильм с треском провалился.
Я посмотрела на Донавана. Он все еще светил фонариком в лицо Аарону, так что я его почти не смогла разглядеть. Я размышляла о том, могли ли горькие чувства, которые Аарон испытывал к отцу, действительно иметь к этому отношение.
– И ты думал, что добьешься своего, атакуя меня? – спросила я.
– Я не атаковал тебя. Пытался помешать успеху фильма в целом.
– Но все это касалось меня… – я только теперь поняла, что на самом деле это не совсем так. Когда упал софит и разбилось надгробие, я просто оказалась не в том месте не в то время. А пропажа моего зомби-грима больше навредила Лее, чем мне. Все остальное, казалось, было направлено на меня, но, вероятно, он делал что-то еще, о чем я не знала.
Вдруг я вспомнила о статье.
– Та статья сильно мне навредила.
Он покачал головой.
– Вот это не моих рук дело. Возможно, ребята из съемочной группы говорили с прессой, или еще что-то.
Купер отпустил Аарона, и он просто стоял, уставившись на меня с несчастным видом.
– Вы расскажете моему отцу? – спросил он.
– Конечно, мы расскажем твоему отцу! – сказал Грант.
Я подняла руку.
– У тебя есть два варианта. Или ты перестаешь появляться на площадке, или продолжаешь тут ошиваться и сам рассказываешь все отцу.
– Я не буду приходить, – сказал он сразу же.
– Не будем рассказывать? – спросила Аманда.
– Нет… – я поймала взгляд Аарона. – Не будем.
Он кивнул мне, вытер глаза тыльной стороной ладони, затем сказал:
– Мне жаль.
– Знаю, – ответила я.
Он продрался через стоящих, опустив голову, и скрылся в темноте.
– Вот сопляк, – заключила Аманда.
Донаван подошел ко мне.
– Он тебя поранил?
Я посмотрела на ладони, и он посветил на них.
– Всего лишь царапины. Со мной все будет в порядке. Я просто рада, что это закончилось.
Все и впрямь закончилось. Я это осознала. Теперь я могла работать, ни на что не отвлекаясь.
– Самое время развести костер! – предложила Аманда.
Прошло несколько недель взлетов и падений, но это определенно можно было считать взлетом. Я сидела у костра с кинозвездой, моими лучшими друзьями и моим парнем на локации, где снимали мой фильм. Я уже сняла грим и переоделась в повседневную одежду. Мы притащили стулья, но я предпочла сидеть на земле, опираясь на колени Донавана за моей спиной. Он перебирал мои волосы, пока я держала палочку над огнем.
– Думаете, у кейтеринговой службы есть маршмеллоу? – спросила Аманда.
– Думаю, они на сегодня закончили, – сказала я.
Было почти одиннадцать. Так как приехала Эбби, папа разрешил мне вернуться попозже.
– Вроде бы у меня завалялись в трейлере, – сказал Грант.
– У тебя есть маршмеллоу в трейлере? – спросила Эбби.
– Возможно. Бедняга Аарон всегда снабжал меня вкусняшками. Буду скучать по нему.
За его словами последовала тишина.
– Слишком рано? – уточнил он.
Все мы засмеялись.
Я потыкала палочкой в тлеющие в костре дрова.
– Не думаю, что у тебя в трейлере есть маршмеллоу.
– Спорим на тысячу долларов.
Амана бросила в огонь маленький кусочек коры, и в воздух взлетело несколько искр.
– Грант, люди обычно говорят: «Спорим на пять баксов». Ну, или на двадцать.
– Что? – не понял он.
– Пытаюсь спустить тебя на землю.
Грант послал Аманде ленивую улыбку.
– Кто сказал, что я хочу ходить по земле? – Он встал. – Пойду принесу зефирки.
Аманда выпрямилась.
– Я пойду с тобой, чтобы стать свидетелем того, что ты должен Лейси тысячу баксов.
Я засмеялась, провожая их взглядом.
– Я оставила телефон у тебя в трейлере, Лейси, – сказала Эбби. – Скоро вернемся.
– Хорошо.
Остались только мы с Донаваном. Я вновь прислонилась головой к его коленям и посмотрела вверх, на звезды. Сегодня они светили так ярко.
– Спасибо за помощь, – сказала я.
– Только позови. – Донаван еще какое-то время играл с моими волосами, а затем спросил: – Почему ты позволила Аарону выйти сухим из воды?
– Не знаю. Это не извиняет его поведения, но я в каком-то смысле понимаю его мотивацию. Он чувствует себя забытым, – объяснила я. – Знакомое чувство.
– И мне, – сказал Донаван. – Было благородно с твоей стороны.
– Знаю. Я бесподобна.
Донаван мягко засмеялся.
– Да, ты такая.
– На мне больше нет зомби-грима, – сказала я.
– Я заметил.
– Это значит, что теперь ты можешь меня поцеловать.
Донаван наклонился ко мне вперед и поцеловал в лоб.
– Неплохо, – сказала я, переворачиваясь и вставая на колени, – но мне нужно больше.
И я прижала свои губы к его.
Год спустя
Я знала, что фильм не будет блокбастером, но это не значило, что я не нарядилась, как какая-то мировая знаменитость, на премьеру «Танцующих могил». Даже расстелили красный ковер. Была уверена, что это делают на все кинопремьеры, или всякий раз, когда его нужно проветрить, но какая разница. Дорожка была красной, и я шла по ней.
Мои папа и мама обошли ковер и ждали меня внутри. Но у меня был красивый кавалер в смокинге, ведший меня за руку и разделявший каждую секунду этих новых впечатлений.
– Лейси, Лейси! Посмотрите сюда! – позвал нас фотограф, и мы с Донаваном остановились на мгновение, чтобы попозировать для фото.
– Это то, что ты имела в виду, говоря о людях, выкрикивающих твое имя? – тихо спросил Донаван.
– Вообще-то, да. – Я сжала его руку. – Это то, что ты имел в виду, когда зарекался не встречаться с актрисами?
– Это даже не приходило мне в голову. Но точно попало бы в список основных минусов.
Мы продолжили идти, разыграв еще раз ту же сцену перед фотографами, и затем вошли внутрь.
Аманда и Грант уже были там, выглядя бесподобно. Они пришли вместе, но я не думаю, что они все еще продолжали встречаться. Они расставались и сходились несколько раз за последний год. Я редко их видела. Я, в конце концов, закончила учебный год в школе, которая одобрила мое независимое обучение,
