чем это он.
– Кого нашел? – спросил Аса.
Он уже несколько дней ходил злой, словно лев с колючкой в лапе, поскольку никак не мог отыскать Хэмпстона. Виконт как сквозь землю провалился – возможно, даже покинул Лондон, что не могло не радовать Эву.
Она не хотела, чтобы Асу арестовали за убийство аристократа или, хуже того, убили.
Элф взглянул на Асу с откровенным неудовольствием:
– Ну как кого? Агента, конечно.
Эва нахмурилась, ничего не понимая, зато Аса сразу вскочил:
– Агента Хэмпстона?
– Ну да.
Он высунулся в коридор, кому-то подал знак, и Фогель с Маклишем втащили в кабинет незнакомца, который выглядел обычным работягой, если не считать глаз: злых, хоть и испуганных.
– Это Олдман, – сообщил Элф. – По крайней мере, так он себя называет. Сегодня я обнаружил его под сценой, когда он пытался поджечь бочонок с порохом.
Ни слова не говоря, Аса сделал два быстрых шага к пленному и нанес ему такой удар в челюсть, что Фогель и Маклиш не смогли удержать его, и он врезался в стену.
– Не уверена, что это поможет, – вздохнула Эва.
– Это помогло мне, – огрызнулся Аса и потряс ушибленной рукой. – Теперь я чувствую себя гораздо лучше. – Он подался к Олдману. – Когда чертов Хэмпстон тебя нанял?
– Да пошел ты! – взвизгнул тот, сидя на полу. – Понятия не имею, о чем ты.
– Он врет! – выкрикнул Элф. – Не далее как пять минут назад он мне сказал, что ему заплатили, именно виконт.
Аса угрожающе сжал кулак, и Олдман тут же пошел на попятную:
– Нет, я скажу! Хэмпстон мне заплатил. Это правда.
Аса выпрямился и улыбнулся Эве:
– Вот видишь? У нас есть свидетель.
– Ты хочешь привлечь виконта к суду? – удивилась она.
Аса покачал головой.
– Я против аристократа? Это вряд ли. В суде меня никто и слушать не станет. Но у меня есть друзья, и один из них – Аполлон, родственник герцога Уэйкфилда, который может выступить свидетелем.
Эва нахмурилась.
– Но что может сказать герцог Уэйкфилд, если он ничего не видел?
Аса ухмыльнулся.
– Это неважно. Он один из самых могущественных пэров Англии, и суд поверит ему на слово. Ну а если нет… как я уже сказал, ничего не имею против разобраться с виконтом собственными руками.
У Эвы сжалось сердце при мысли, какому риску он намерен себя подвергнуть.
– Попробуй все-таки договориться с герцогом.
Аса понимающе ухмыльнулся, словно умел читать мысли:
– Как скажешь, дорогая.
Он схватил Олдмана за грудки, рывком поставил на ноги, и посмотрев в задумчивости на Элфа, Маклиша и Фогеля, приказал:
– Вы тоже пойдете со мной: будете свидетелями, – ведь слышали же его признание. – Потом его глаза остановились на Эве, и он нахмурился: – Черт, я совсем забыл: ведь Жана-Мари нет…
– Зато есть Генри, – спокойно возразила Эва, и мастиф в знак согласия стукнул хвостом по полу.
Аса взглянул на пса с большим сомнением.
– Мне не нравится, что ты останешься одна.
Эва закатила глаза:
– Да что со мной может случиться средь бела дня. К тому же здесь повсюду люди.
Аса заколебался, но тут Олдман начал вырываться, и пришлось принять решение:
– Ладно. Мы недолго. Оставайся здесь с Генри, но никуда не выходи и…
Она коснулась пальчиком его теплых губ.
– Идите. Мы справимся.
Мужчины ушли, а Эва медленно опустилась на стул и прикусила губу. Хэмпстон – крепкий орешек, его на испуг не возьмешь. Даже помощи герцога Уэйкфилда может оказаться недостаточно. Она вздохнула и посмотрела на Генри. Собака встала, положила голову ей на колени и тоже вздохнула.
Эва почесала пса за ушком.
– Тебе не хватает твоей подружки голубки? Знаешь, я очень по ней скучаю.
Мастиф поднял на нее грустные глаза, зевнул и направился к своей куче тряпья, а Эва склонилась к бухгалтерским книгам, хотя долго не могла сосредоточиться на цифрах. Наконец волнение улеглось, и она с головой ушла в работу, пока не услышала рычание. Она не сразу поняла, что это такое, поскольку Генри никогда не рычал.
Она посмотрела на пса. Мастиф стоял у ее стола, шерсть на спине торчала дыбом, а из пасти вырывались весьма устрашающие звуки.
Эва могла бы испугаться, если бы пес смотрел на нее, а не на дверь: опасность исходила оттуда. Заметив, что дверная ручка поворачивается, она не удивилась, увидев на пороге не Асу, а виконта Хэмпстона.
– О, дорогая, – проговорил незваный гость, – думаю, больше нет необходимости спрашивать, вспомнила ли ты меня: выражение твоего лица, не слишком, впрочем, привлекательного, говорит само за себя.
Эва встала и положила ладонь на загривок Генри.
– Я помню вас, милорд, и, полагаю, вам лучше уйти. Мистер Харт знает, что это вы приложили руку к происшествиям в «Хартс-Фолли» и наняли бандитов, напавших на наш экипаж. Сейчас он у герцога Уэйкфилда, но с минуты на минуту вернется с полицией.
Да, ложь, но вполне оправданная, учитывая обстоятельства.
– Разве? – Лорд Хэмпстон закрыл за собой дверь и повернул ключ. – Должен признаться, это в точности соответствует моим планам. Но, думаю, у нас еще есть немного времени. – Его улыбка стала похожа на оскал. – А теперь скажи, малышка, как ты меня узнала? Очень любопытно. Ведь в ту ночь на мне была маска.
Эва почувствовала, что подступает паника.
– Голос. И еще татуировка.
– Эта? – Он потянул вверх рукав, повернул руку и показал дельфина на тыльной стороне запястья. – Такая татуировка была у всех, даже у твоего отца, хотя и не всегда на запястье. Это знак нашего ордена «Господа хаоса» – мы все очень могущественны, дорогая.
– Но почему? – Эва понимала, что подвергает себя опасности, но не могла не задать этот вопрос. – Почему вы и другие делали такие ужасные вещи?
Виконт склонил голову и мерзко улыбнулся.
– А почему нет? Мы же господа и делаем все, что захотим. – Он пожал плечами. – А ты… всего лишь одна из многих, и должна была бы посчитать это за честь.
«Честь? Этот ужас?» Эва внутренне съежилась, хватаясь за шерсть Генри как за спасительную соломинку, и пес угрожающе гавкнул.
Хэмпстон рассмеялся.
– Дорога, я вижу, что шокировал тебя. – Он постучал пальцем по своему запястью, закрытому теперь рукавом рубашки, и добавил: – Я должен был бы убить тебя только за это, однако, признаюсь, это не главная причина.
Эва нервно облизнула губы, поглядывая на закрытую дверь.
– А какая же главная?
Улыбка исчезла с его лица так внезапно, словно ее никогда и не было.
– Мне нужна земля, которая предназначена для «Хартс-Фолли». И поскольку мои люди оказались ни на что не способными и не сумели ни сжечь
