папы.
– Папа… – снова говорю я. А что говорить дальше, не знаю. С чего начать? – Папа…
– Кхм. Простите. – При звуках мужского голоса мы оба вздрагиваем.
Я изумленно поворачиваю голову и вижу на террасе лысеющего субъекта в костюме – он держит портфель и с неловким видом смотрит на нас.
– Извините, что нарушаю… э-э… семейную идиллию. – Он делает несколько шагов вперед, осторожно ступая среди осколков. – Меня зовут Эдвин Фуллертон. Я из агентства недвижимости Блейков. И тут от имени Ван Бьёренов.
– Кого? – Гас морщит лоб.
– Семейства Ван Бьёрен. Они покупают поместье.
Он показывает на дом, и мы все беспокойно переглядываемся.
Значит, фамилия покупателей – Ван Бьёрен. Никогда не слышала ее прежде, и, по-моему, она звучит зловеще. Неудивительно, что они прошлись по дому и тырили все подряд.
– И что они хотят? – спрашивает папа.
– Они поручили мне уточнить, проедут ли по дорожке автофургоны. Вы позволите мне провести замеры? – Он снова кашляет. – Но если момент неподходящий, то вы скажите.
Он старательно избегает смотреть на разбитые тарелки, на окровавленную ногу Хамфа и заплаканное лицо Бин и в итоге устремляет взгляд к небу, точно вдруг заинтересовавшись облаками.
– Конечно. Пожалуйста. У нас тут просто… – папа делает паузу, обдумывая, как бы точнее охарактеризовать происходящее, – бранч.
– Понятно. – Эдвин тактично кивает. – Есть еще пара вопросиков, которые я хотел бы с вами согласовать, мистер Талбот. Но, повторюсь, если момент неподходящий… э-э… – Он переминается с ноги на ногу. – Я оставлял вам сообщение на телефоне.
– И вы, и все мы, – весело отзывается Бин. – На этой неделе наш папа был категорически недоступен. Так что неудивительно.
Я обеспокоенно смотрю на нее. Что-то Бин совсем не похожа не себя. Говорит цинично, лицо напряженное и скептическое. Вид такой, точно она обманулась в своих жизненных надеждах и больше не намерена заморачиваться на эту тему.
Агент нервно переводит взгляд с Бин на папу.
– Да нет, никаких проблем, – говорит он.
– У риелторов, возможно, проблем нет, – соглашается Бин, – а у его детей – есть. Тут, видите ли, мачехи распродают направо и налево дорогое сердцу имущество. Такие дела. Вот такая у нас семейка – хоть стой, хоть падай. Скажите, – доверительным тоном говорит она, – а Ван Бьёрены не выказывали желания приобрести эти тарелки? – Она берет целую и машет ею у него перед носом. – Потому что среди них могут быть пошкрябанные. Вы уж не обессудьте. – Она указывает на расколоченный фарфор. – Естественная убыль, знаете ли.
Эдвин Фуллертон безмолвно взирает на осколки, а затем снова смотрит на Бин, как бы не совсем понимая, шутит она или нет.
– Мне нужно свериться с контрактом, – наконец говорит он.
– И дайте нам знать, – говорит Бин. – Потому что нам ужасно не хочется подвести Ван Бьёренов. Врагу не пожелаешь такого кошмара. – Она моргает. – Врагу в буквальном смысле.
– Хорошо. – Похоже, Эдвин Фуллертон теряется с ответом. – Ну, м-да.
– Прошу… – Папа, судя по всему, взял себя в руки. – Прошу вас проследовать в мой кабинет.
– Врагу не пожелаешь! – кричит им вслед Бин, когда они удаляются. – Счастье Ван Бьёренов для нас превыше всего!
Я переглядываюсь с Джо и вижу, что он тоже под впечатлением от видоизмененной личности Бин. Что с ней произошло?
– Пойду-ка я тоже, – обращается Криста к Лейси. – Послушаю, о чем они толкуют. А ты, дорогая, наливай себе вина или чего еще. И вы, Хамф.
Она уходит, даже не взглянув на нас, я тотчас перевожу дух и открываю рот, но Хамф оказывается более прытким.
– Сильно кровь хлещет? – обеспокоенно спрашивает он. – Мне нужно в отделение неотложной помощи, но я без машины. Меня привез папа. Кто меня отвезет?
– В отделение неотложной помощи? – Джо скептически смеется. – В этот рассадник «традиционной медицины», ты серьезно?
– Может, скоординируешь, что там нужно? – предлагает Гас, подливая себе вина. – Внутренние прибамбасы. И о-ру тебя исцелит, Хамф. Доверься своему о-ру.
– Смешно, – с натянутым видом произносит Хамф. – Но ты сам не понимаешь, о чем говоришь, так что не пытайся.
– Я думал, о-ру своей трансцендентной силой исцеляет все подряд, – говорит Джо. – Излечение начинается с о-ру и ею заканчивается, или не так?
– Всегда. Есть. Исключения, – говорит Хамф, буквально выплевывая каждое слово.
– Ах, исключения. – Джо с усмешкой смотрит на Хамфа, но затем вроде бы смягчается. – Ну, как человек, придерживающийся другого направления в медицинской науке, я должен сказать, что тебе непременно нужно обратиться в отделение неотложной помощи. Эта колото-резаная рана выглядит нехорошо. Выражаясь профессиональным языком.
– Я вызову такси. – Лейси встает с деловитым видом. – Я вас отвезу, Хамф. Я буду вытирать вам вспотевший лоб. И, в отличие от некоторых, не буду смеяться над вашими убеждениями. – Она встряхивает волосами и обращается непосредственно к Джо: – Если люди верят в пенициллин, так почему бы им не поверить в о-ру?
Джо ошарашенно смотрит на нее.
– Потому что… – Он трет себе лицо. – Слушайте, я даже не знаю, что вам сказать.
– Вот именно! – торжествующе заявляет Лейси, как будто только что забила гол прямым попаданием в ворота. – Хамф, дорогой, пойдемте. Я останусь с вами и прослежу за тем, чтобы все было в порядке. А потом вы, может быть, покажете мне свою клинику. – Она соблазнительно хлопает ресницами. – Я мечтаю больше узнать о вашей работе.
Кто бы сомневался. И о шикарном доме. И о титуле. Хотя я на ее месте не очень-то раскатывала бы губу, уж мне-то это известно.
Лейси протягивает руку, Хамф опирается о нее, и парочка удаляется: она – решительным шагом, а Хамф – подпрыгивая на одной ноге.
– И да, – он вдруг вспоминает о манерах и оборачивается, – пожалуйста, поблагодарите своего отца и Кристу за восхитительную вечеринку и передайте им мои сожаления о том, что я не могу попрощаться лично. Я обязательно напишу.
– Конечно. И удачи! – Мне вдруг становится немного его жаль. Я бы не стала связывать с о-ру или с Лейси большие надежды на счастье.
Мы наблюдаем за тем, как они огибают дорожку и исчезают из поля зрения, расслабляемся и смотрим друг на друга.
– Так я и знал, что без отделения неотложной помощи не обойдется, – говорит Джо. – Между нами, я уже им позвонил.
– Что за бранч без неотложки, – говорю я, чувствуя себя на взводе. – Это всем известно. О боже… – Я оглядываю террасу и лужайку, усыпанные битой посудой, и истерически смеюсь. – Вы только посмотрите! У риелтора, наверное, был нервный припадок.
– Он сейчас звонит Ван Бьёренам с криком: «Быстрее въезжайте, пока они тут все не разгромили! Они все чокнутые!»
– Ты прав. У него было такое лицо! – Я издаю еще один истерический смешок. –
