Кольцо можно снять. Приемного ребенка можно переселить. У Джаспера никогда не было ничего, что принадлежало бы ему на сто процентов. Вероятно, он никогда не мог даже написать свое имя на игрушке, пока его не усыновили. Все всегда было временным или общим. Преходящим.
Она посмотрела на него и увидела, как в его глазах промелькнуло выражение уязвимости.
– Ты решила, что я законченный эгоист, – со смешком предположил он. – Или социопат. Обещаю, что не собираюсь серийно убивать тебя.
Она улыбнулась, и у нее возникла идея. Она на мгновение убрала с него руку и потянулась к тумбочке. Выдвинула ящик и порылась внутри. Нашла то, что искала, и повернулась к нему.
– Что ты делаешь? – поинтересовался он, пытаясь понять, что она достала.
Она показала и протянула ему черный маркер.
– Это не татуировка, но на то, чтобы смыть его, уйдет несколько дней.
Он нахмурился.
– Что?
Она села.
– Я собираюсь исследовать тебя. А ты, ты подпишешь свое имя на мне, где захочешь.
Его глаза расширились, взгляд стал почти черным.
– Холлин.
Она стянула футболку через голову, наслаждаясь тем, как он наблюдает за каждым ее движением, и оседлала его.
– Ты даже можешь подправить надпись или заменить, пока мы будем вместе. Твое имя будет на мне. Пометишь меня как предназначенную только для тебя, по крайней мере, на некоторое время.
Он закрыл глаза, и его тело содрогнулось под ее бедрами.
– Черт возьми, ты хочешь меня убить.
Удовольствие, пронзившее ее при его ответе, согрело ее от макушки до пяток. Она могла заставить этого мужчину дрожать и дергаться под ней. Она не могла заставить его влюбиться в нее, но она могла вертеть им в постели. Это было уже кое-что.
– Так ты в игре, Джаспер Дирс?
Он открыл глаза, и его взгляд встретился с ее. Ее соски затвердели от пристального взгляда, от ощущения его теплого обнаженного живота под ее раздвинутыми ногами.
– Ты понятия не имеешь, что мне предлагаешь.
Он зажал маркер между зубами, а затем схватил ее за талию и перевернул на спину. Она ахнула от резкого движения, матрас спружинил под ее телом.
Он уставился на нее сверху вниз голодным взглядом, его губы растянулись в полуулыбке.
– Будешь знать, как блефовать.
Она глубоко вдохнула, чувствуя прилив уверенности, и обхватила ладонями груди, предлагая их ему.
– Я не блефую. Отметь меня.
Джаспер прикусил нижнюю губу, что придало ему дикий вид, но в ответ на это предложение он лишь покачал головой. Мужчина наклонился и провел языком по ее соскам, ненадолго втянул каждый в рот и заставил ее захныкать от эротического кружения языка. Но как раз в тот момент, когда ее тело начало набирать обороты, он с мягким чмоканьем выпустил ее плоть.
– Не здесь, – сказал он, и его горячее дыхание коснулось чувствительной груди. Он переместился вниз и поцеловал живот, заставив пальцы ее ног дернуться от прикосновения. – И не здесь.
Она выгнулась под ним, ее тело стало беспокойным и очень горячим. Ей нужно было, чтобы он прикоснулся к ней, попробовал ее на вкус, сделал что-нибудь, чтобы облегчить растущую боль между бедер.
Он дотянулся до пояса ее трусиков и потянул их зубами. Легкий щелчок резинки по коже заставил ее откинуть голову, клитор запульсировал от его прикосновения.
Он поцеловал ее трусики спереди, прижался языком к уже влажной ткани, заставляя стонать.
– Не здесь, – прошептал он.
Затем он скользнул ниже и лизнул дорожку на внутренней стороне бедра. Ее пальцы вцепились в него, зарываясь в волосы. Все тревоги и опасения, которые она испытывала ранее, испарились, все ее внимание сосредоточилось на прикосновениях Джаспера.
– Ага, – удовлетворенно произнес мужчина. – Вот то самое место.
Он поцеловал ее там, где ее нога соприкасалась с бедром, а затем зубами снял колпачок с фломастера. Резкий запах маркера наполнил воздух, и она приподнялась на локтях, желая видеть. Джаспер раздвинул ей ноги, жадно любуясь видом, а затем косым почерком тщательно вывел надпись на внутренней стороне ее бедра.
Кончик маркера не ощущался таким уж эротичным, но кожа там была нежной и сверхчувствительной. Эти нервные окончания, казалось, имели прямую связь с ее естеством, потому что она ощутила между ног прилив горячего, скользкого желания. Джаспер провел кончиком по ее ноге, вызвав волну мурашек, и закончил свое имя росчерком. Глянул на дело своих рук, а затем посмотрел на нее так, как будто она была самой восхитительной едой, которую он когда-либо видел.
Она сглотнула, преодолевая сухость в горле.
– Как это выглядит?
Он покачал головой, как будто все еще не мог говорить, а затем сдвинулся вверх по ее телу.
– Это выглядит идеально. Ты выглядишь идеально. И я чувствую себя идеально. – Он навис над ней, его затвердевший член покачивался напротив передней части ее трусиков, вызывая ощущение искрящих молний по всему телу. – Ты знаешь, что со мной будет на работе в ближайшие пару дней, когда я буду знать, что ты ходишь с моим именем на своем гребаном бедре?
– Скажи мне, – прошептала она, и ее бедра подсознательно задвигались.
Он наклонил голову к ее уху.
– Я буду возбуждаться каждый раз, когда увижу тебя. Я буду думать о том, чтобы затащить тебя в ближайший офис, задрать тебе юбку и скользнуть глубоко в тебя, пока ты не промокнешь насквозь и не начнешь кричать для меня. И если я не смогу заполучить тебя, я пойду домой, обхвачу свой член влажной рукой и кончу, представляя тебя с раздвинутыми ногами и моим именем на твоей коже.
Господи. Черт. Она никогда не думала, что окажется одной из тех, кто любит грязные разговоры, или что Джаспер будет из тех, кто это использует, но, черт возьми, это было так. Ее внутренние мышцы сжались, как будто он уже выполнил свои обещания.
– Боже, Джаспер.
Он потянулся за маркером и установил его между ее грудей.
– Никто другой не увидит меня голой.
Ее сердце сильно билось о ребра.
– Да?
– Обещаю.
Она позволила своей руке скользнуть вниз и сомкнуться вокруг маркера.
– Можно?
Его взгляд вспыхнул огнем.
– Ты этого хочешь?
Она была удивлена ответом, который сразу же пришел ей в голову.
– Да, я вроде как понимаю.
Он улыбнулся довольной улыбкой.
– Я весь твой, Дорогая Холлин.
Если бы только это было правдой. Но она отбросила эту бесполезную мысль. Он скатился с нее, и она уставилась на него сверху вниз.
– Сними боксеры.
– Да, мэм, – отозвался он с довольной ноткой в голосе.
Мужчина наклонился и стянул с себя боксеры, обнажив впечатляющую эрекцию. Гладкая, раскрасневшаяся головка блестела от возбуждения. Язык Холлин прижался изнутри к зубам. Смилуйся. Может быть, она не так глупа, как думала. На самом деле, может быть, она чертовски гениальна. Да, у нее появились эти чувства, и ей придется с этим смириться. Но прямо сейчас это выглядело гениально. Она сделала так, чтобы это произошло. Она не согласилась на какую-то неловкую связь на одну
