напала на вас, Молли. Вы должны сообщить об этом происшествии.
Мое тело резко обмякло. Она была права, это станет моим последним поступком для Ромео. В моих силах сделать так, что его репутация не пострадает сильнее, чем это уже произошло по моей вине. Его родители катились вниз, а я окончательно их раздавлю. Ромео наконец-то будет свободен.
– Хорошо, – согласилась я.
– Умница. Хотите, я свяжусь с Ромео?
Я изобразила улыбку и покачала головой.
– Нет, пожалуйста, не стоит. Он на благотворительном вечере на стадионе в честь финального матча. Не хочу его отрывать. Он нужен своей команде и болельщикам.
– Вы хорошие люди, мисс Шекспир, хорошие люди, – сжав мою ладонь, сказала она и вышла из комнаты.
Через некоторое время приехала полиция. Я написала заявление со всеми мельчайшими подробностями и почувствовала, как моя душа рассыпается на крупицы.
Когда полицейские ушли, я схватила телефон с прикроватной тумбочки и нажала кнопку вызова.
– Молли, ты в порядке?
– Профессор, вы уже в аэропорту?
– Я в своей машине. Что такое?
– Вы не сдали мой билет?
– Нет… Но, Молли, ты нездорова.
– Все хорошо. Доктор выписал меня. Вы можете забрать меня из больницы?
– Сейчас?
– Ну да, сейчас, – нетерпеливо выпалила я.
Последовала долгая пауза и разочарованный вздох.
– Буду через пятнадцать минут.
– Подожду снаружи. – Я повесила трубку, стиснула зубы и вырвала иглу капельницы в сгибе локтя. Затем потянулась за одеждой, вздрогнув от едва заметной боли в животе, надела джинсы с футболкой и схватила уже собранную сумку. Пройдя через пустой коридор, я оказалась на выходе как раз в тот момент, когда подъехала Сьюзи. Я запрыгнула на переднее сиденье.
Она скептически посмотрела на меня.
– Ты опять бежишь, да, Молли?
– Не могу прямо сейчас здесь находиться, – почти беззвучно прошептала я.
Сьюзи выехала с больничной парковки на дорогу.
– Ромео не знает, так ведь?
– Он узнает, когда я буду на высоте сорока тысяч футов. Ему будет лучше без меня.
Она повернулась ко мне, и выражение ее лица говорило о явном разочаровании.
– Нет, это не так, Молли! Ты не можешь…
– Я улетаю, профессор! Пожалуйста, я просто не могу… Это необходимо!
Она провела морщинистой рукой по лбу.
– Твой паспорт с тобой?
– В сумке. К счастью, он нужен вместе с медицинской страховкой.
– Тогда мы возвращаемся в Оксфорд.
Я откинула голову на подголовник и смотрела, как желтые поля кукурузы проплывают мимо в расплывчатой дымке. Слезы застилали глаза, стоило мне представить лицо Ромео. На мгновение я заколебалась в своем решении, но, вспомнив фотографии в газете, отбросила все сомнения.
Я должна была улететь.
Мне нужно было бежать.
Оксфордский университет, Англия
– От имени мисс Шекспир и от себя лично благодарю вас за внимание. – Профессор Росс присоединилась ко мне у боковой части сцены под неутихающие аплодисменты трехсот зрителей.
Мы обменялись рукопожатием с деканом, и я, вежливо извинившись, выбралась из душного лекционного зала на свежий воздух.
Стоило оказаться в открытом дворике, зимний мороз защипал мои щеки, встряхнув меня, в чем я и нуждалась. Я подняла лицо к небу, и крупные легкие снежинки поцеловали мою холодную кожу. От этого я почувствовала себя живой… ну, или полуживой.
Я по-прежнему находилась в оцепенении.
Натянув черные кожаные перчатки, я обвела взглядом пустой кампус. Хрустящий белый снег покрывал высокие замысловатые шпили и крыши старинных зданий, создавая в престижном университете атмосферу диккенсовской зимней страны чудес. Я любила Оксфорд в это время – одно из самых красивых мест на Земле. Университет был моей Меккой, моим святым Граалем, или, по крайней мере, так было раньше. Теперь я чувствовала себя самозванкой. Бродяжкой, которая заблудилась далеко-далеко от дома.
Большинство студентов на рождественские каникулы разъехались. Я же провела Рождество одна в своей комнате с большим бокалом вина, стараясь не задумываться о том, как мы могли праздновать в доме Элли в Бирмингеме, с Ромео… и нашим малышом.
По возвращении в Оксфорд нам со Сьюзи сообщили, что организаторы отложили презентацию на неделю, что меня вполне устраивало. Дело в том, что студенческая археологическая группа обнаружила останки чего-то, по их мнению, похожего на древнюю королевскую гробницу, поэтому все внимание переключилось на них – хотелось побыстрее поделиться находкой с прессой. Чему, скажем, я только обрадовалась. Мне требовалась время, чтобы собраться с мыслями.
Я скучала по Ромео. Я так по нему скучала, что порою казалось, будто я умираю из-за разбитого сердца. С возвращения в Англию прошло две недели, но я так и не проверила свой телефон или электронную почту. Я безумно любила своего квотербека, но просто не могла вернуться. Все там знали о моем выкидыше и стали бы меня жалеть, а я бы не смогла смириться с тем, что это выставлено напоказ.
Постаравшись успокоиться, я направилась к Камере Редклиффа – самой удивительной библиотеке с тысячами книг моего профиля. Боль отступала, когда я училась. Я меньше думала о Ромео, когда училась. Я забывалась.
Снег хрустел под моими тяжелыми зимними сапогами, словно осенние листья, и я поплотнее закуталась в черный пуховик.
Я уже почти добралась до дверей библиотеки, когда услышала:
– Молли? Молли Шекспир? Это ты?
Обернувшись, я встретилась с потрясенным лицом Оливера Бартоломью.
Внутри меня все сжалось от неловкости неожиданной встречи.
– Привет, Олли, давненько не виделись.
Он подлетел ко мне и крепко обнял, его лицо расплылось в широкой улыбке.
– Черт возьми, Молли, я еле тебя узнал. Где твои очки? Твои волосы… ты выглядишь совсем по-другому… в хорошем смысле, – нервно заикаясь, пробормотал он, изучая меня своими яркими голубыми глазами.
– Спасибо. Перешла на контактные линзы, а моя подруга из Штатов поработала над прической… и всем остальным. – Я провела ладонью по телу.
– Что ж, она превосходно справилась. Ты прекрасно выглядишь. Но ты и так всегда была красивой.
Я опустила голову, плотно сжав губы. Для меня значение имели только комплименты Ромео, которые исходили от всего сердца. Потоки воспоминаний пытались подняться на поверхность. Я затаила дыхание и мысленно опустила их обратно на дно.
– Может, выпьем кофе? – Оливер прервал мои внутренние мучения, настолько меня поразив, что я снова сосредоточилась. Взглянув на него, я увидела на его лице надежду.
Бедняга Оливер. В последнюю нашу встречу он лишил меня девственности, а на следующее утро я ушла, чтобы никогда не вернуться. Он не заслужил такого обращения.
– Молли? Ну так что, кофе?
Я посмотрела на библиотеку и снова на него. Хотелось бы мне
