в рот последний кусочек яичного рулетика, вытирает с пальцев соус и передает мне свой телефон. – Это сегодняшний.
Я пялюсь на экран, обнаруживая новый пост из «ПареньТерпитНеудачу». За исключением того, что он начинается довольно необычно. Это не рассерженная девушка, анонимно критикующая своего бывшего, – это парень, признающийся всему миру в своих проступках.
Я «ПареньКоторыйПотерпелНеудачу»
«Вы все верно прочитали. Я парень, который потерпел неудачу. Я облажался. По-крупному. Я подвел девушку, которую люблю, подвел наши отношения и себя».
Я поднимаю голову, чтобы бросить подозрительный взгляд на Алану. Она делает вид, что целиком сосредоточена на еде.
«Я испортил лучшее, что когда-либо случалось со мной. Позволил моей идеальной девочке ускользнуть, потому что был эгоистичным придурком. В ту ночь, когда мы встретились, у меня на уме была только месть. У нас с ее парнем произошла размолвка. Я хотел наказать его за то, что из-за него меня уволили. За то, что он пробудил во мне давние страхи о моих неудачах, о том, что я застрял здесь без перспектив на будущее. Но потом я узнал ее, его девушку, и кое-что произошло. Она вдохновила меня. Показала мне, что я способен на большее, что я не обязан носить на себе этот груз, который вечно тянул меня вниз. Она заставила меня поверить, что я способен достичь небывалых высот. Она была права. Но лишь отчасти. Ведь я не хочу славы, успеха, не хочу счастливого будущего – если ее не будет рядом со мной, чтобы насладиться этим».
Мое сердце разбивается на тысячи осколков, пока я читаю дальше. Это мило и искренне. Пальцы немеют, глаза щиплет.
«Знаю, она не обязана давать мне второй шанс. Она ничего мне не должна. Но я все же попрошу – дай мне еще один шанс, принцесса. Если сделаешь это, обещаю, что больше никогда тебе не солгу. Никогда не стану воспринимать тебя как должное. И никогда, до конца моей жизни, не забуду, какое ты на самом деле сокровище».
Как только заканчиваю читать, глаза застилают слезы, и я почти ничего не вижу перед собой. Пост заканчивается просьбой встретиться с ним в шесть часов в эту субботу. В месте, где мы спасли нашу собаку.
– Черт подери, – бормочу я, кладя телефон на стол. – Я думала, мы договорились.
Алана передает мне салфетку, чтобы я вытерла лицо.
– Договорились. Но он просто сам не свой. И ты тоже несчастна. Ни один из вас не справляется. Извини за это коварное нападение, но ладно тебе – что плохого в том, чтобы выслушать его?
– Я не несчастна, – защищаюсь я. – Просто двигаюсь дальше.
Стеф, очевидно, со мной не согласна.
– Ты застряла на стадии отрицания, – поправляет меня Алана. – Проводишь десять часов в день в отеле, а потом еще пять в своей комнате, занимаясь сайтами. Это совсем не похоже на то, что ты двигаешься дальше.
Ну да, это было непросто. Когда все вокруг разваливается и выходит из-под контроля, я нахожу утешение в работе. Это хорошее отвлечение и самый эффективный способ отстраниться от навязчивых мыслей о Купере.
По правде говоря, его сложно забыть. Не проходит и дня, чтобы я не просыпалась и не ждала, что он рукой обнимет меня. Десять раз за день я едва не срываюсь, чтобы написать ему какой-нибудь забавный анекдот или интересную новость об отеле, но потом вспоминаю, что он больше мне не принадлежит. Дейзи все еще ищет его. То здесь, то там улавливая его запах. Лежа у изножья с его стороны кровати. Ожидая у двери того, кто никогда не придет. Без него в этом городе пусто и серо.
Однако ничего из этого не меняет того факта, что Купер солгал мне. Множество раз. Он забрал у меня возможность принимать мои собственные решения. Обманул меня, и я не могу так просто проигнорировать это. Если я не буду уважать себя, то никто не будет.
– Встреться с ним, – предлагает Алана. – Послушай, что он скажет. А потом следуй за сердцем. Что в этом плохого?
Боюсь, это может меня полностью разрушить. Когда я ушла от Купера, то построила стены – прочные и долговечные, и я не могу их опускать, когда заблагорассудится. В этом просто нет смысла. Больше всего на свете меня страшит мысль, что если я позволю себе вновь увидеть его, то эта мучительная боль навсегда останется со мной. Что если прощу его, то снова обреку себя на страдания. Ведь я не знаю, как уйти от Купера Хартли во второй раз.
Я не смогу снова это пережить.
КУПЕР
Сейчас семь часов.
Чувствую себя полным идиотом. Нужно было одеться поприличнее. Принести цветы, в конце концов. Я слонялся по дому весь день, пытаясь не волноваться, но в итоге довел себя до сумасшествия. Я выхожу из дома в шортах-карго и футболке, однако выгляжу при этом как чертов бомж. Хотя я собрался просить у этой невероятной девушки прощения за то, что был настоящим мудаком с момента нашей первой встречи.
Какого хрена я здесь делаю?
Мой глаз дергается. Это длится уже два дня. Алана сказала мне, что дала Маккензи прочитать мой пост, но не стала подробно описывать ее реакцию, а просто сообщила, что та хотя бы не выбросила телефон на улицу – уже хорошо. Однако прошел час с тех пор, как я попросил о встрече, и с каждой секундой моя надежда все тает. Каким-то образом я вбил себе в голову, что это надежный план. Мак увидит мою искренность и раскаяние и, конечно же, простит меня.
Это был тупой план. Почему я подумал, будто выставить напоказ свои чувства на сайте, который она создала для таких же придурков, как я, чертовски романтично? Я просто смешон. Может, если бы я побежал за ней тогда, на вечеринке, то не стоял бы сейчас здесь, пялясь на чаек, кружащих вокруг так, точно они готовятся напасть на меня. Я подбрасываю в воздух горсть песка, чтобы напомнить им об их месте в пищевой цепочке.
Семь пятнадцать.
Она не придет.
Возможно, я и не надеялся завоевать ее обратно с помощью одного лишь широкого жеста, но и представить не мог, что Мак полностью проигнорирует меня. Возникает ощущение, будто кто-то выбивает из меня весь воздух, ударяя прямо в грудь. Огоньки набережной мерцают, когда солнце начинает садиться за горизонт.
Она и правда не придет.
Смирившись с судьбой, я медленно разворачиваюсь, чтобы вернуться домой той же дорогой, что пришел сюда. И тогда я вижу ее – одинокую фигурку, идущую мне навстречу.
Я впадаю в панику, наблюдая, как она приближается. Сейчас Мак всего в десяти ярдах. В пяти. Выглядит она сногсшибательно: голубое платье до щиколотки с глубоким V-образным вырезом облегает ее высокое стройное тело. Я не забыл ни единой веснушки, ни одного голубого пятнышка в зеленой глубине ее глаз. Не забыл, как двигаются ее губы, когда она произносит мое имя. Однако видеть ее снова – к такому невероятно сложно подготовиться.
– Не думал, что ты придешь, – говорю я ей, пытаясь сохранить самообладание. Последнее, что мне нужно, так это спугнуть ее. Даже если каждая частичка меня желает обнять ее, еще хотя бы раз.
– Я чуть было не передумала.
Маккензи останавливается, сохраняя между нами дистанцию в пару шагов. Эти два шага ощущаются как непреодолимое препятствие. Странно, что сейчас я не могу прочитать ее мысли, как в тот раз, когда мы впервые встретились. Она непроницаема. Ничего не выдает.
Проходит слишком много времени, и я теряюсь, вспоминая, каково это – чувствовать ее волосы между моими пальцами. Она теряет терпение.
– Итак… как дела? – спрашивает Мак.
Днями я репетировал, готовился к тому, что скажу ей. Теперь же я стою здесь, и все слова, которые я держал у себя в голове, звучат как какое-то банальное дерьмо. Я умираю от стыда и бессилия.
– Слушай, правда в том, что я наверняка облажаюсь, когда буду говорить, но я просто должен это сказать. – Я делаю глубокий вдох. Сейчас или никогда, придурок. – Я сожалею о каждом дне, пока трусливо скрывал от тебя правду. Я эгоист и тупица, и у тебя есть все права ненавидеть меня. Я все это время думал, как убедить тебя простить меня и принять обратно. И, честно, не придумал ни одной уважительной причины.
Мак смотрит в сторону, и я знаю, что теряю ее, ведь все выходит не так, как нужно, однако я не в силах остановить слова, слетающие с моего языка:
– Я просто хочу объяснить, что знаю, как подло поступил с тобой. Знаю, что уничтожил твое доверие. Что предал тебя. Что играл
