эта потасовка. Из-за меня. Я во всем виновата.
– Неужели ты не видишь, что происходит? Те парни просто дурят тебе голову, новенькая. Им на всех плевать, кроме себя самих. Ты им не нужна. А мне – нужна. Я не один из них. Мы с тобой на них не похожи.
Я открыла глаза.
– Я теперь Пруитт. – От этой фамилии меня чуть не затошнило.
– Нет. – Он убрал прядь мне за ухо. – Ты Сандерс. Всегда и навечно.
Всегда и навечно.
– А еще я сплю в постели моего охранника почти все ночи, потому что мне страшно в квартире Пруиттов, и я могу выплакаться в его объятиях.
– Ты это про того парня, Миллера? – засмеялся Феликс. – Он не староват для тебя?
Про того парня, Миллера? Боже, я ведь даже не знала его имени. И не знала точно, сколько ему лет. Я поджала губы.
– Значит, ты прыгнула в постель к другому, потому что я не разговаривал с тобой всю неделю? – спросил Феликс. – То есть я в этом виноват?
Или я сделала это потому, что всю неделю игнорировала Мэтта? У меня закружилась голова. Как насчет операции «Феликс»?
– А знаешь, кто из нас совершенно нормальный? Это Кеннеди. У нее точно все в порядке.
– Ты уверена? То есть… разве нам всем троим не приходится туго? Мы ходим в школу, в которой нам, на самом деле, нет места.
– Кеннеди в «Эмпайр-Хай» на своем месте. Она такая умная. И тебе там тоже место. Пускай у тебя и нет старых денег. Но ты принадлежишь к этому миру. Вместе с Кеннеди.
– Вместе с Кеннеди? А себя ты в нашу компанию не включаешь?
Неужели он не понимал меня?
– Нет. Я хотела сказать, что тебе стоит начать встречаться с Кеннеди.
Феликс посмотрел на меня как на сумасшедшую.
– Кеннеди меня терпеть не может.
– Это не так.
– Мы с тобой точно говорим обо одной и той же Кеннеди? О Кеннеди Алькарас? Она много раз прямо говорила, что ненавидит меня. Иногда даже кричала мне что-то на испанском, только я не мог понять, что именно. Но, судя по ее тону, это было что-то не очень приятное.
– Тебе нужно научиться читать между строк.
– Главное, чтобы там не был спрятан острый кинжал.
– Она не испытывает к тебе ненависти.
Да, слова, которые Кеннеди говорила по-испански, обычно оказывались не самыми приятными. Я до сих пор так и не выяснила, что такое «puta mierda». Но решила, что это нечто нехорошее, судя по тону, которым она это сказала.
– Позволь с тобой не согласиться, – возразил Феликс. – Да и потом, это неважно. Я знаю, что не могу жить без тебя. Я старался держаться подальше, и смотри, чем все это закончилось. Ты думаешь, я пошел бы на этот дурацкий вечер, если бы не ты? Такие мероприятия точно не в моем вкусе, новенькая.
Как и участие в командных играх. Я сразу поняла это, как только упала ему в объятия. Он пришел на этот вечер, чтобы встретиться со мной. Это было мило и… черт! Нельзя, чтобы это сбило меня с толку.
– И если ты все еще хочешь поцеловаться с кем-нибудь, чтобы заставить Мэтта ревновать, то пришло самое время. Потому что Мэтт сейчас не сводит с тебя глаз.
О нет! Я оглянулась и проследила за взглядом Феликса. Мэтт смотрел на нас, словно внутри у него полыхало пламя. Меня бы не удивило, повали сейчас из его ушей дым. Он осушил свой стакан с пуншем одним глотком. Знал ли он, что в чашу с пуншем два раза подмешали алкоголь?
– Не думаю, что это отличная идея, – ответила я и снова повернулась к Феликсу.
– Да, может, ты и права. У меня только-только прошел синяк под глазом.
– Мне так жаль, что…
– Ты уже извинилась. И я уже сказал тебе, что в твоих извинениях нет нужды. А вот я так и не извинился перед тобой. Только я не собираюсь петь об этом, чтобы потом за мной погнался тренер Картер.
Я засмеялась.
– Но я правда сожалею о случившемся. Ты сказала мне, что находишься в полном раздрае. Что тебе нужно время. Я принял очень близко к сердцу то, что ты проводишь время с Мэттом. И до сих пор так и не сказал тебе, что все еще надеюсь стать твоим парнем официально. – Он откашлялся. – Так вот, новенькая. Именно этого я и хочу. Когда ты будешь готова. Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой.
– Но я же рассказала тебе про Миллера. И Джеймса. И долбаного Мэтта!
– Ну да, я хочу, чтобы ты перестала каждую ночь спать в кровати Миллера. И прекратила целоваться с Джеймсом Хантером. Все равно ничего хорошего из этого не выйдет. А что до Мэтта? У тебя в самом деле есть желание встречаться с тем, кто держит ваши отношения в секрете, чтобы никто не узнал, как он переспал с девушкой своего лучшего друга?
Нет. Нет, не хочу.
– Я не прошу, чтобы ты выбрала именно меня. Как я выбрал тебя и отказался от своего дела. А ведь я бросил все это ради тебя, Бруклин.
Мой желудок сжался. Но не только от того, что Феликс говорил мне правду. Ради меня он завязал с наркобизнесом. Перестал продавать наркотики после того, как я его об этом попросила. Только от этого все стало еще хуже.
– Я же не знала, что когда ты уйдешь из бизнеса, освободившееся место займет Капкейк и начнет свое дело.
– Ну… то есть… мы с ним партнеры. Пятьдесят на пятьдесят. Но я больше не продаю, так что тебе не о чем волноваться. Распространением занимается Капкейк.
– Подмешивая травку в свои капкейки?
– Верно. Правда, ловко придумано?
Я отступила от него на шаг.
– Нет, не ловко. Феликс, он угощал нас этими пирожными, даже не рассказав, что в них.
– Он решил испробовать новый рецепт…
– Который уже испытал на Кеннеди.
– Что?
– Ты ведь знаешь, какие ходят слухи? Так вот, Кеннеди не шлюха.
– Я ничего такого не говорил…
– Капкейк подмешал ей наркотики. Воспользовался ею. И ты позволил этому случиться.
– Потише! – Феликс поднял руки вверх. – Да, я предлагал ему добавлять траву в кексы. Но мы должны были вместе придумать рецепт. Я не знал, что он уже все сделал. И выяснил это одновременно с тобой. И я не просил его скрывать от всех, что в кексах травка. Вся фишка в том, что люди должны об этом знать. Иначе как мы будем зарабатывать деньги?
Мне было все равно, как он собирался зарабатывать деньги. Меня волновала только моя подруга.
