имеешь в виду?
– Ну, ты ищешь дело, которое тебя увлечет. Эта работа может стать таким делом или ты снова уедешь через год?
Я думаю о коттедже, об озере, о Портри, о реке, о скалистом горном хребте на Скае. О маленьком домике Джеймса с большим окном на воду и о том, как чайки ныряют в море. Я думаю об Анис, Бретте и Ирен. О Рокси. И еще я представляю Хизер.
– Да. Может.
– Ну, Элизабет Финч, – говорит он, глядя на меня, потом на сырный тонкий корж в коричневой картонной коробке и снова на меня, – пиццы там не будет.
– С этим я могу смириться.
Май
Весна вернулась в Лох-Дорн. Пока еще холодно и сыро. Но в воздухе витает обещание теплой погоды. Я откидываю шторы и смотрю на поместье. Вид из бывшей комнаты Билла такой же, как и из комнаты Джеймса.
«Яйца», – сообщает мне телефон.
Я зеваю, потягиваюсь и спускаюсь по лестнице на кухню. Коттедж полностью в моем распоряжении, по крайней мере, сейчас. Хизер живет у Ирен, а Джеймс переехал в свой дом у моря.
Я надеваю вощеную куртку и походные ботинки, которые забрала из старого гардероба. Натягиваю шапочку и иду к маленькому джипу, припаркованному у заднего входа. Вставляя ключ в переднюю дверь, я вижу, как Анис вытаскивает из белого фургона ящик со льдом и лососем.
– Тебе помочь?
– Отвали, – отвечает она. Но улыбается.
– Да, шеф, – отвечаю я, когда она открывает дверь бедром и исчезает на кухне. На своей кухне.
И тут я вспоминаю. Яйца. Я иду за ней на кухню и к холодильнику, беру упаковку яиц, а затем выхожу обратно. Заглядываю в ресторан и вижу, как Рокси суетится в заполненном зале, а сезонный персонал проходит проверку на прочность. Поскольку вход на кухню теперь заблокирован еще одним фургоном, я возвращаюсь через зону ресепшн. С тяжелыми дубовыми стеллажами библиотека выглядит более стильно. Мне нравится, что они заменили некоторые особенно вычурные предметы мебели на старинную кожаную. Шкаф с настольными играми также пришелся по душе гостям.
Как только я выезжаю за пределы территории, я еду по наконец-то расчищенной и утрамбованной дорожке, ведущей к дому Джеймса. Останавливаюсь рядом с одним из знакомых внедорожников и направляюсь к двери коттеджа.
– Птичка, – восклицает Хизер, – ты только посмотри!
Она сует мне под нос iPad, открытый на разделе The Guardian, посвященном еде.
– Это статья тревел-блогера из The Guardian, который приезжал сюда на прошлой неделе, – говорит она. Хизер хорошо знала его по работе в Лондоне и убедила его заехать к нам и написать обзор.
– Отзыв потрясающий, – говорит Ирен.
Я улыбаюсь, подхожу и передаю яйца Джеймсу.
– Счастливого дня рождения, – говорю я.
– Он действительно очень счастливый. – Джеймс наклоняется, чтобы поцеловать меня. сначала в щеку, потом в губы, потом движется вниз по моей шее, и я отталкиваю его.
– Не сейчас. Все здесь, – шепчу я.
– Я так рад, что и ты здесь, Птичка, – шепчет он в ответ.
– Спасибо, – говорю я, чувствуя знакомое покалывание от стыда на щеках. – Прости.
– Мы больше не просим прощения, ты забыла?
– Прости, – говорю я, теперь уже со смехом.
А потом мы все сидим на скамейках за столом и завтракаем в отремонтированном коттедже – современном, простом, потрясающем. Дуб и камень составляют основу дома, а мягкая мебель в шотландском стиле завершает образ. Это на сто процентов шотландский дом. Здесь комфортно и аутентично. И на сто процентов виден стиль Джеймса.
Огромное окно выходит на залив, утреннее солнце сверкает на воде миллионом крошечных бриллиантов. Чайка парит в воздухе, а затем ныряет в воду в поисках рыбы.
Хизер и Ирен трещат без умолку. Нужно обновить пристройку, и снова пора подумать о вечере Винного общества.
– Пусть Птичка этим займется, – говорит Хизер.
– О нет, это же твоя работа, – отвечаю я.
– Ерунда. Я помогу, но принимать гостей должна ты. Это твоя фишка.
– Конечно, я могу это сделать, – говорю я, краснея, – но это не совсем моя фишка.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что это не то, что заставляет меня с радостью вставать по утрам. Не такое дело, как у тебя, Джеймс, или у тебя, Хизер. У меня до сих пор нет такого. Своего призвания.
– Ты все еще можешь найти его, – говорит Джеймс.
– Возможно. Но, может быть, я хочу просто побыть счастливой какое-то время.
– В этом есть смысл, – подтверждает Хизер.
– Может быть, мне и не нужно призвание, – говорю я. – Мне просто нужно побыть собой какое-то время.
– Да, это было бы неплохо, – говорит Хизер, и все смеются, а я краснею. Хизер тянется через стол и касается моей руки, слегка сжимая ее. Она дразнит меня, но по-доброму. Видимо, какое-то время она будет подтрунивать вот так.
А потом они снова меняют тему: возвращение хереса. Ремесленные джины. Ела ли Ирен в ресторане Arthur’s в Глазго? Как насчет поездки в Прованс осенью?
Джеймс притягивает меня к себе и целует в плечо. Я все еще чувствую себя неловко, особенно в присутствии Хизер.
Я наблюдаю, как лицо моей лучшей подруги озаряется каждый раз, когда Ирен обращается к ней. Огромная дыра, которая образовалась у нее внутри, когда умер ее отец, наконец заполнилась. Боль, которую я не понимал, и которой она старалась не обременять меня. Мы так хотели быть всем друг для друга, но это было слишком тяжелым бременем для нас обеих.
И тут я думаю о себе. Бесцельной страннице. Женщине без цели в жизни, которая не знала, чего ей не хватает, пока не обрела это. Семью. Общность. Любовь. Нужно ли мне что-то еще? Или можно просто быть? Быть собой? Думаю, на какое-то время это именно то, что мне нужно. Пока что быть Птичкой – это мое призвание. А потом посмотрим.
Около 110 км/ч – здесь и далее прим. пер.
finch – вьюрок, прим пер.
Фестиваль современной музыки в Гластонбери – прим. пер.
Исполнительница роли Елизаветы II.
Бакингемшир – графство в центральной Англии с самым высоким уровнем жизни по стране.
Британская знаменитость.
Пятизвездочный отель в Лондоне
