Взяв карточку, графиня прочитала по-английски: «Мистер Мак Аллан». А внизу карандашом было написано: «Посланный г. фон М.»
— Из Америки! — прошептала графиня, повернувшись к лакею спиной. — От него… — Она на мгновение задумалась, пристально глядя на карточку, потом сказала: — Проводите этого господина в гостиную.
Камердинер поклонился и вышел.
«От него… — мысленно повторила Камилла фон Варбург, и на ее бледном лице отразилось сильное волнение. — От него! Что он хочет? Денег? Снова денег, ненасытный! Неужели же он посвятил во все этого господина? Нет, Курт не настолько глуп. Но, с другой стороны, дав ему поручение, он должен был до известной степени ввести его в курс дела. Что ж, это надо будет выяснить».
«Мистер Мак Аллан», — снова прочитала она на визитке. Затем вышла в гостиную.
Ирландец при ее появлении учтиво встал.
— Простите меня, графиня, — сказал он на ломаном немецком языке, — я не мог, проезжая… — Тут он совсем остановился, не находя нужных слов.
— Говорите на вашем родном языке, — сказала графиня по-английски.
— О, графиня, благодарю вас за вашу любезность и снисходительность к моему незнанию и в то же время не могу не выразить своего удивления тем обстоятельством, что вы так хорошо владеете английским.
— Да, даже, может быть, немного лучше, чем вы немецким, — усмехнулась графиня. — Но я давно уже не имела случая попрактиковаться. Садитесь, сударь, и скажите, что привело вас ко мне?
Графиня не случайно перевела разговор на английский. Так было надежней, поскольку прислуга не понимала его.
— Я приехал из-за океана, графиня, из Америки, — начал Мак Аллан. — Я скучал по своей родине, Ирландии, и по Лондону, которых не видел много лет. Зато я столько слышал, что в замке Варбург живет такая восхитительная женщина, что не мог не продлить маршрут своего путешествия и не приехать сюда.
— Неужели? — сказала графиня.
— О да! Я приехал в этот замок, чтобы увидеть его хозяйку, и я не солгу, если скажу, что щедро вознагражден за мое путешествие тем, что имею честь говорить с потрясающей красавицей.
Графиня холодно засмеялась: за свою жизнь она слышала много подобных комплиментов.
— Боюсь, сударь, — сказала она, — что это удовольствие не вознаградит вас вполне, ведь на вашей карточке стоит: «Посланный от фон М».
— От фон Митнахта, который живет в Америке под именем фон Арно, — пояснил Мак Аллан. — Накануне моего отъезда он сообщил мне некоторые обстоятельства и дал одно поручение, поскольку, посетив вас, я навсегда потерял сердечный покой.
— Господин Митнахт живет в Нью-Йорке? — перебила графиня словоизлияния ирландца. — Он мне хотел через вас что-то передать?
— Хорошего мало, графиня. Жалобы, одни жалобы.
— Что это значит? Разве бывшему моему управляющему плохо живется?
— Да, очень плохо. Фон Митнахт утверждает, что у него так много невзгод, что он боится, в состоянии ли будет пользоваться своим богатством, когда, наконец, получит его.
Графиня отлично поняла намек ирландца.
— Ну, — ответила она, смеясь, — я не думаю, чтобы к тому времени господин Митнахт так постарел. И к тому же, если он будет продолжать тратить так много, как в последние три месяца, то ему вообще нечего бояться.
— Я знаю, что перед самым моим отъездом он получил от вас порядочную сумму.
Он и это знал! Беспокойство начало овладевать графиней.
— С какой же все-таки целью фон Митнахт послал вас ко мне? Я что-то никак не могу этого понять, — сказала бледная графиня, в упор глядя на ирландца.
Мак Аллан смущенно улыбнулся. Он хотел воспользоваться данным ему поручением для собственной корысти и, насколько возможно, оставить графиню в неизвестности относительно степени своей осведомленности о ней. Он, со свойственной ему опытностью в такого рода делах, сразу заметил, что графиню с Митнахтом связывает какая-то тайна. Наведя по приезде сюда кое-какие предварительные справки, он уже полагал, что приоткрыл полог этой тайны. Мак Аллан сразу понял, что Митнахт с графиней делили миллион, и теперь сам рассчитывал получить что-нибудь из этой суммы. «Если двое таинственным образом что-то делят, причем один из них при этом старается убраться куда-нибудь подальше в безопасное место, то, значит, дело тут нечисто», — мысленно рассуждал ирландец. Вывод его был прост, но вполне логичен.
— Вы спрашиваете о цели моего путешествия, графиня… — сказал Мак Аллан, прикидываясь растерянным. — Я, право, боюсь даже и сказать… Поручение мне дано очень тяжелое, и если бы оно было не от Митнахта, то…
— И какого же рода поручение? — нетерпеливо допытывалась графиня, которой ирландец начинал действовать на нервы.
— Он поручил мне просить у вас денег.
Графиня поднялась с холодным и гордым видом.
— Подобного поручения вы могли бы и не брать на себя, — сказала она ледяным тоном. — Если господину Митнахту хотелось что-то получить, он мог бы обратиться за деньгами сам.
— Извините, графиня, я, кажется, не так выразился, — нимало не смутился Мак Аллан, поднимаясь вслед за ней, — но речь идет, как бы удобнее выразиться, о дивидендах с одного общего капитала, которые следовало бы поделить…
— Довольно, сударь! — Графиня выпрямилась и пронзила ирландца гневно-презрительным взглядом. — Я не могу больше верить, что вы пришли по поручению господина Митнахта.
— О, графиня, я лишь повторяю слова моего друга. Прошу прощения, если я невольно оскорбил ваше сиятельство. Я, конечно, не знаю, о каком капитале идет речь и какая связь существует между вами и Митнахтом, но мой друг находится сейчас в стесненных обстоятельствах, и, если вы не перечислите ему через меня помощь, я опасаюсь самого худшего.
— Ваш приезд сюда совершенно напрасен, сударь. Отправляйтесь назад к вашему другу и передайте ему, что коли возникла такая острая нужда, пусть он обратится ко мне лично.
— Я пользуюсь его полным доверием, графиня. Я надеюсь, что вы войдете в положение, передумаете и не оставите меня с пустыми руками, — не сдавался ирландец. — Мне кажется, что это и в ваших интересах тоже. Господин Митнахт очень вспыльчив. И ваш отказ может привести его в ярость.
— Что вы говорите? Надо же! Я так напугана! Для меня фон Митнахт — всего лишь бывший управляющий замка, и все, что ему причиталось, им получено, кроме небольшой суммы, которую, по некоторым причинам, я не могу теперь выплатить.
Мак Аллан насмешливо улыбнулся.
— О, это, конечно, меняет дело. Но я бы посоветовал вам не расставаться со мной таким образом. Боюсь, не пришлось бы вам потом раскаяться.
— Довольно! Я слишком долго вас слушала, — негодующе воскликнула графиня. — А теперь вижу, что вы просто пытаетесь выманить у меня деньги, прикрываясь именем Митнахта. Мне больше не о чем с вами говорить. Будьте довольны и тем, что я еще не вызвала полицию.
С этими словами графиня решительно удалилась из гостиной.
Раздосадованный и испуганный таким поворотом, Мак Аллан поспешил поскорее убраться из замка.
Пока шел этот разговор, Леон Брассар заметил в окне Дору Вальдбергер и, подумав, что она ищет его, поспешил выйти на улицу. У входа в парк он нагнал сильно взволнованную надзирательницу.
— Вы не меня ищете, Дора? — спросил Леон. — Пройдемте в эту аллею. Здесь нас никто не увидит. У вас новости из больницы Святой Марии?
— Да, господин Гедеон, — со злостью сказала Дора. — Право, есть от чего взбеситься — уж и порядки там! Этому надо положить конец.
— Расскажите, что случилось?
— Этот новый доктор Вильм губит заведение. Знаете, с кем он живет душа в душу? С асессором Бруно фон Вильденфельсом. И с так называемой графиней. Он готов для них на все. Но от меня ничего не скроется. Недавно асессор и Вильм были у сумасшедшей, и она рассказала им сон о какой-то пропасти в меловых скалах, где вроде бы живет какой-то старик.
— Новый доктор все еще там?
— Между нами произошла ссора, и я вынуждена уйти из заведения.
— Как уйти? — изумился Леон.
— Да, по его милости.
— А директор?
— Он сам наполовину помешался. Вильму было нетрудно уговорить его.
— Так… Значит, вас выгоняют… — со значением сказал Леон, еще больше травмируя исходящую злобой Дору. — Я думаю, оставлять это безнаказанным нельзя.
