«А что, если сбрить у него бороду? — вдруг мелькнула у Луизы озорная мысль. — Как бы он выглядел?»
Она попыталась представить себе Чвиза без бороды. Высокий рост, могучее телосложение, запоминающееся лицо, — с таким мужчиной приятно пройти по улице, ничего, что ему уже за шестьдесят. Но почему он задавал ей эти странные вопросы? О разрыве с мужем, о дальнейших планах? Что бы всё это могло значить? И Луизе вдруг захотелось продолжить прерванную беседу. Удобно ли только отрывать его от работы? Но, в конце концов, он сам начал этот разговор.
Она поднялась из-за стола и, тихонько пройдя в другую комнату, осторожно присела на стул рядом с Чвизом.
— Скажите, профессор, — негромко спросила она, — вы всегда жили один?
— Что, что? — не сразу понял Чвиз, отрываясь от бумаг. — Ах вот вы о чём…
Он сунул ручку в карман своей блузы и откинулся на спинку кресла.
— Нет, дорогая Луиза. Но всё это давно ушло. Всё позади.
— Почему? — запротестовала Луиза. — Вы не должны так говорить!
Она неожиданно смутилась и замолчала.
— Что поделаешь, дорогая Луиза. Время, увы, необратимая функция, — грустно пошутил Чвиз.
Оставшаяся часть рабочего дня промелькнула для Луизы словно в каком-то сне. Она машинально переходила от прибора к прибору, автоматическими движениями смахивала пыль с многочисленных циферблатов и шкал, что-то поправляла, что-то записывала. Но мысли её были о другом.
«Чвиз влюбился, — думала она, — это ясно как день. Но боится, что слишком стар для меня. Бэри, конечно, намного моложе Чвиза, но ему, пожалуй, всё же далеко до него… Но что это я?» Луиза попыталась приостановить стремительный полёт своего воображения, однако услужливая фантазия уже рисовала ей одну картину заманчивее другой. Вот они венчаются в церкви, вот отправляются в свадебное путешествие на борту белоснежного лайнера, вот они вдвоём стоят на палубе, и всё пассажиры бросают на неё и Чвиза восхищённые взгляды…
К реальной жизни её вернул звонок, возвестивший окончание рабочего дня. Чвиз тоже оторвался от своих бумаг и посмотрел на часы. Они показывали половину пятого.
— Луиза!
— Да, — встрепенулась Луиза, уже начавшая было собирать свои вещи.
— Могу ли я обратиться к вам с просьбой?
— Да, конечно.
— Вы сегодня никуда не торопитесь?
— Мы с Бэри собирались уехать к морю на субботу и воскресенье. Но если…
— Не могли бы вы немного задержаться? Я должен сделать контрольный опыт. Мне очень не хотелось бы откладывать его на понедельник.
И хотя это были совсем не те слова, которых ждала Луиза, она, не задумываясь, сняла телефонную трубку и набрала номер:
— Бэри? Это я. Мне придётся немного задержаться. Не знаю, может быть, час, полтора. Ты будешь ждать меня? Хорошо. — Она положила трубку и посмотрела на Чвиза. — Что я должна делать?
— Прежде всего сходить в виварий и принести кролика.
Когда Луиза вернулась в лабораторию, неся в руках небольшую клетку с белым зверьком, Чвиз уже приготовил установку. Он взял у Луизы клетку и поставил её в один из отсеков большого прозрачного колпака, к которому тянулось множество проводов. Потом он начал задраивать люк, но в это время в лаборатории появился Кербер. Он вежливо поздоровался с Луизой и почтительно поклонился Чвизу:
— Добрый день, шеф. Как идут дела?
— Работаем, как видите, — не слишком любезно пробурчал Чвиз.
Он вообще недолюбливал этого человека, который когда-то работал у Миллера и вместе с ним появился в лаборатории Чвиза. Профессор считал Кербера неважным физиком и старался по возможности обходиться без его помощи.
Кербер приблизил свою лысую, похожую на бильярдный шар, голову, на которую профессору Миллеру всегда хотелось поставить печать, к прозрачной стенке колпака и с интересом посмотрел на кролика.
— О, вот какой опыт вы собираетесь делать! Понимаю, понимаю. — Он внимательно посмотрел на Чвиза. — Выходит, мы уже у самого финиша?
— Возможно, — буркнул Чвиз, поглядывая на часы.
Как бы не замечая этого, Кербер несколько раз медленно прошёлся по лаборатории.
— Ну, не буду вам мешать, — откланялся он наконец.
Когда дверь за ним закрылась, Чвиз ещё раз проверил люк и подвёл Луизу к главному пульту.
— Вы должны следить за тем, чтобы стрелки на этих двух вольтметрах показывали одинаковые напряжения. Правая должна дублировать левую. Если возникнет отклонение, вы будете вносить поправки этим верньером. Правда, в цепи стоит автоматический регулятор, но я не очень на него надеюсь. А теперь — самое главное, — продолжал Чвиз. — Как только стрелка на этом приборе дойдёт до красной черты, — он указал на большой прямоугольный циферблат, вмонтированный в стену прямо над пультом, — вы должны нажать эти две кнопки. Только строго одновременно. И как раз тогда, когда стрелка достигнет черты. Ни раньше, ни позже. Обычно за этим следит профессор Миллер, но сегодня… Одним словом, я прошу вас быть очень внимательной. Вы всё поняли?
Луиза кивнула.
— Тогда начнём.
Чвиз отошёл ко второму пульту, установленному рядом с прозрачным боксом. Сухо щёлкнули реле. Лабораторию наполнило равномерное гудение. Луиза увидела, как стрелка на левом вольтметре медленно поползла по шкале. Вслед за ней послушно двинулась и стрелка на правом приборе.
Гудение усилилось. Стрелки на вольтметрах дошли до середины шкалы и одновременно остановились.
Луиза на мгновение оглянулась. Чвиз стоял к ней спиной, возле бокса, и сосредоточенно вращал какие-то ручки. Кролик в боксе сидел неподвижно, словно изваяние, плотно прижав длинные уши. Его окружало колеблющееся сиреневое сияние.
Луиза торопливо, как бы испугавшись того, что на мгновение перестала следить за вольтметрами, вновь наклонилась над пультом. И сразу же стрелки приборов, словно они только того и ждали, начали стремительный замысловатый танец.
Следить одновременно за двумя циферблатами, да ещё всё время поглядывать на верхний прибор, было мучительно трудно. Уже через несколько минут у неё заболели глаза. Между тем скачки напряжения становились всё сильнее. Они следовали один за другим во всё убыстряющемся темпе. Луиза не успевала переводить взгляд с одного циферблата на другой. Сияние за спиной становилось то ослепительно ярким, то спадало настолько, что сиреневые блики на стёклах прибора гасли и исчезали.
Гудение временами достигало угрожающей силы. За спиной Луизы что-то происходило, но она не решалась оторвать взгляда от приборов. От напряжения у неё потекли слёзы. Перед глазами бежали жёлтые, зелёные, красные круги.
Луиза уже не видела ничего, кроме лихорадочного метания стрелок. Она едва успевала переносить взгляд с пульта на верхний циферблат и обратно. Весь мир сосредоточился для неё сейчас в двух маленьких белых кружках с чёрными делениями и красной чертой наверху.
Стрелки, гудение, вспышки, стрелки. Всё перемешалось в нескончаемом водовороте. Луизе начало казаться, что все приборы застыли в неподвижности, а она сама вместе с лабораторией мечется из стороны в сторону.
Словно сквозь сон Луиза увидела, как чёрное остриё на верхней шкале коснулось красной линии. Обеими руками она с силой нажала кнопки.
Оглушительный треск! Вспышка ослепительного света!
И всё стихло.
Обессиленная, как после тяжёлой работы, Луиза в изнеможении откинулась на спинку стула. Словно откуда-то из другого мира до неё донёсся голос Чвиза:
— Благодарю вас, Луиза.
Она с трудом выбралась из-за пульта и, пошатываясь, подошла к боксу. Чвиз стоял, прижавшись к прозрачной стенке, и смотрел внутрь. В правом отсеке, который ещё несколько минут назад был совершенно пустым, теперь стояла клетка с белым кроликом. Точно такая же, как и в левом отсеке.
Луиза понимала, что это значит. Она восторженно посмотрела на шефа, но, к своему удивлению, увидела, что лицо его мрачно.
Чвиз заметил её взгляд и повторил устало:
— Благодарю вас, Луиза. Без вашей помощи я бы ничего не смог сделать. А теперь вы можете идти.
Очутившись в коридоре, Луиза прислонилась к стене. Голова всё ещё немного кружилась, а перед глазами плыли оранжевые пятна. Она взглянула на часы. Было двадцать пять минут шестого. «Пожалуй, пойду выпью чашку кофе». Держась за перила, Луиза медленно поднялась на четвёртый этаж в бар, но в последний момент вспомнила, что оставила сумочку с деньгами в лаборатории. «А что, если Чвиз уже ушёл?» — подумала она.
Однако лаборатория оказалась незапертой, хотя Чвиза в ней не было. Ключ торчал из замочной скважины с внутренней стороны двери. Луиза подошла к своему столу, чтобы достать сумку. На гладкой коричневой поверхности стола белел клочок бумаги, прижатый сверху большим ключом с замысловатыми бороздками — ключом от сейфа.
