— Что ж… Роберт… Могу я Вас так называть? — Джеймс глубоко вдохнул, чувствуя внутреннее волнение: опоздание детектива выбивало из колеи. Почему он задержался? Может быть это действительно связано с Бэт и предстоящим судебным разбирательством? Чертов пинкертон… Придуманный им заранее диалог с первого слова пошёл не по плану. Роберт, наблюдая за ломкой Уильямса, мысленно усмехнулся. «А не позднее чем вчера звал меня Бобби! Надо же, как ты быстро становишься вежливым, если на хвост наступить, сука!» злобные мысли помимо собственной воли бродили в голове. То ли и правда, не выспался, то ли стоит наконец отключить произошедшее с дочерью, и все это колоссальное напряжение, и взяться за работу… Роберт внимательно изучал утонченное, аристократичное лицо актёра. Породистый, словно дорогая скаковая лошадь. Тонкие черты, изящные движения, манерный и весь такой приторно рафинированный. Подделка до мозга костей. Ничего настоящего, только напускное, только удобная маска, чтобы скрыть истинного себя. Таких, как этот Дэ-точка-Тэ-точка-Уильямс он видел не впервые, но впервые ощущал такую стойкую неприязнь к этим отточенным манерам. И что может нравится женщинам в этом изнеженном создании?
— Да, конечно, мистер Уильямс, — подчеркнуто вежливо, сквозь зубы произнес Таннер. Внутри поднималось какое-то неопределенное недовольство.
— Роберт, я размышлял весь вечер над ситуацией, что возникла… — начал Джеймс, понимая, что детектив внимательно следит за ним, так внимательно, что вот-вот просверлит в груди дыру своими страшными светлыми глазами. На лице Таннера не дрогнул ни один мускул, — и пришел к заключению, что могу попробовать договориться с фанатами. Извиниться, само собой, перед ними за возникшие недопонимания. Потребовать прекратить преследование. Объявить всё это фэйком.
Роберт не двинулся с места, лишь преувеличено медленно моргнул, подпирая щеку большим и указательным пальцами. Тактика работала безотказно. Клиент плыл. Но сейчас его это не радовало, а раздражало. Джеймс занервничал. Детектив и правда делает вид, что не понимает, о чем он собирается ему сказать? Придется пойти с козырей.
— Я могу решить вопрос с финансовой стороны, если это потребуется.
— Кому потребуется?
— В-вам? — пробормотал Джеймс, чувствуя, что снова потерял контроль над ситуацией. Чертов Таннер, безупречно сломал его боевой настрой этой своей надменной физиономией. И этот его жуткий холодный взгляд, равнодушный, насмешливый.
— Не совсем понимаю, что Вы хотите в этой ситуации от меня.
— Ну как же… Если Вы уничтожите все имеющиеся доказательства моего романа с мисс Фокс, я буду Вам бесконечно благодарен…
— На сколько бесконечно? — борясь с клокочущим внутри гневом и жаждой справедливости, Роберт глубоко задышал, успокаивая эмоции. «Ты, дрянь такая, думаешь только о своей тощей заднице. Даже на миг не поинтересовался, как там Натали! Вот же ублюдок редкостный!» Сколько он не встречал подобных людей, всегда все заканчивалось одинаково — попыткой взятки, но никаких попыток к признанию своей вины, никакого раскаянья. В большинстве случаев спустя некоторое время он вновь ловил их на “горячем” и все повторялось.
— Ровно на столько, на сколько Вы пожелаете.
— Звучит, как предложение взятки.
— О, нет-нет… Просто хочу договориться миром, так сказать. Выкупить имеющиеся исходники фотографий. И дело за одно, — Джеймс почувствовал себя увереннее. Нет, однозначно ему лишь показалось, что детектив хитрее, чем кажется: все-таки он и правда здоровый и тупой. Удивительно, как он вообще стал сыщиком. Значит на то и живёт, что шантажирует своих клиентов.
— Что ж… — хлопнув себя по колену огромной лапищей, Таннер поднялся из кресла и принялся мерять кабинет шагами, разглядывая помещение. Три шага в одну сторону. Пять в другую. Небольшой такой кабинет: всего где-то шесть на восемь метров. Светлый. Стандартные белые обои, не дорогая мебель… Обычный такой офис.
— Итак?
— А почему Вы, Джеймс, не поинтересовались, как мисс Фокс себя чувствует? Может, ей требуется какая-то помощь?
— О, я уже поинтересовался у нее лично, — улыбнувшись, отозвался Джеймс, взглядом указывая на смартфон, лежащий на столе. Роберт ощутил неожиданный для себя укол ревности, и буквально остолбенел посреди кабинета, разглядывая репродукцию Дж. Хэйллара, «В театре» в стальной рамке. Перед глазами возникла картина: захлёбывающийся собственной кровью Уильямс, с воткнутой в глаз планкой от рамки. Стряхнув видение, Таннер медленно, стараясь не выдать своего раздражения, повернулся к актёру лицом.
— И что же она сказала?
— Что готова принять мои извинения и забыть произошедшее.
— Я Вас услышал, мистер Уильямс. А от меня Вы что хотите? Чтобы я разубедил своих адвокатов передавать дело в суд? — с каким-то злорадным чувством внутри продолжил тянуть нервы из Уильямса Роберт, — мисс Хоупс нарушила условия договора, где ясно прописаны обязанности сторон. Не в моих силах одними лишь словами отменить решение.
«Вот же жадный сукин сын! Тебе еще цифры не озвучили, а ты уже удваиваешь ставки!» подумал Джеймс, глядя, как блестят глаза ищейки.
— Что ж… Возможно, Вы могли бы что-нибудь придумать, а я смог чем-то помочь Вашему агентству? Например, дать рекламу…
— В клиентах я не знаю нехватки. Всегда есть неверные мужья, гулящие жены и их любовники. Обманутые пассии, стремящиеся получить полный контроль над своими вторыми половинами вполне делают мне необходимую рекламу. Передайте мисс Хоупс, что я жду от нее официальных извинений в соцсетях, и отмену травли. А там посмотрим. И, напомню так же, что ее дело пока еще находится только в моих руках.
— Вы решили шантажировать нас?!
— Вы хотите меня в чем-то обвинить, мистер Уильямс? Я посмотрю на искренность Ваших и ее слов, а потом мы с Вами встретимся и поговорим, когда закончится этот беспредел.
— Я не знаю, чего именно Вы добиваетесь, Роберт, но свое слово я Вам тоже сказал. Не надо на меня давить, иначе пусть все решает суд.
— Вы настолько цените лишь одного человека, что я не понимаю, зачем мы с Вами разговариваем… Мне откровенно не горячо и не холодно от того, что данный скандал просочится в прессу, ну, разве клиентура станет на порядок статуснее и богаче, а это только мне на руку, — честно признался Роберт, отчётливо понимая, что стоящий перед ним человек совершенно не обеспокоен ни возможной уголовной ответственностью Хоупс за свои ошибки, ни травлей и преследованием любовницы со стороны одичавших фанатов. Уильямса волнует лишь один человек — он сам. Что ж, как бы это ни было мерзко со стороны, это говорило лишь о том, что перед Таннером, стоит сейчас эмоциональный инвалид, способный только играть любовь на сцене, и совершенно забывший, что значит любить в реальности.
— Мне плевать, Роберт, что Вы обо мне думаете. Не ради Вашего мнения я шёл к тому, что у меня есть. Я много учился и работал, чтобы, наконец, заслуженно пожинать плоды, и не позволю одной дешевой провокации разрушить мой труд.
— Дешевой провокацией Вы называете жизнь другого человека, которую разрушили по неосторожности и пошли дальше, не соизволив даже извиниться, — понизив голос и растягивая каждое слово, начал Таннер, — не говоря уже о жизни женщины, с которой живёте. Я не Ваш психолог и не Ваш духовник, чтобы давать советы и отпускать грехи, но Вам не помешало бы задуматься, к чему прикатилась Ваша жизнь…
— Вы совершенно правы. Вы — не мой психолог, поэтому давайте договоримся так, как оба умеем и понимаем. Я Вам — финансовую помощь. Вы мне — исходники фото, дело и гарантию, что суд не состоится.
Джеймс сложил руки на груди, в полной уверенности, что Таннер примет его предложение. Он внимательно наблюдал за детективом. Тот выглядел не важно, словно провел ночь в мясорубке, а потом приполз на порог дома подыхать. Небрит, в измятой футболке под пропахшей табаком курткой, воспаленные белки глаз прорезают тонкие дорожки капилляров. Видимо, ночь у кого-то была бурная. Роберт, отерев лицо широкой ладонью, поймал себя на мысли, что чертовски устал от игр с такими вот эгоистичными товарищами. Возвращать их с небес на землю своими душеспасительными речами он не собирался, так зачем тогда начал? Мысленно взвесив предложение Уильямса, Роберт прищурился. Оставался всего один год, чтобы Сара доучилась в Кембридже… И за этот год надо платить. Натали требовалось сменить жилище, и как-то существовать без работы некоторое время… И на это требовались деньги. С самого начала он рассчитывал, что получит от этой сделки очередной бонус, и был прав. Но, может, стоит сперва обсудить данный вопрос с Натали? Всё-таки дело касается её лично.
