– Лейтенант Лонгнайф, сколько у нас свободного пространства впереди? – спросил шкипер.
Так быстро, как только смогла при двукратном ускорении, Крис вернула части пульта оружейную систему и произвела расчет.
– Впереди на двести пятьдесят тысяч километров ничего, сэр.
– Разряди все четыре импульсных лазера, пожалуйста.
– Да, сэр, – ответила Крис и провела пальцами по кнопкам всех четырех основных орудий «Молнии». Двадцатичетырехдюймовые импульсные лазеры выстрелили в пустой космос, неся смерть на двадцать пять тысяч километров, после чего луч начинал медленно расширяться, быстро теряя мощность. – Все импульсные лазеры сработали, сэр.
– Зарядить лазеры, – приказал капитан.
Энергия потекла от установок инженерного отсека в лазерные конденсаторы. Крис провела проверку. Пока что оставалось достаточно энергии, чтобы поддерживать термоядерное сдерживающее поле и направлять поток перегретой плазмы к массивным двигателям, все еще держащим двойное ускорение «Молнии».
– Пока проблем не имеется, – сообщила Нелли без всякой необходимости, но Крис не хотела сразу докладывать хорошую новость.
– Пока проблем не имеется, – сказала она капитану после тщательной проверки показаний на пульте управления.
– Все системы работают в пределах норм безопасности, – следом доложился начальник инженерного отсека.
Капитан Хейворт едва заметно улыбнулся. Второй и третий прогоны не прошли мимо этой отметки.
– Рулевой, ускорьте нас до трех g. Держите прежний курс. Инженерный, приготовьтесь к режиму красной зоны.
– Есть, сэр, – пришло в ответ.
Крис уставилась на свой пульт, снова имитировавший приборы инженерного отсека. Как только началось ускорение, дальняя сторона пульта немного приподнялась, чтобы ей было легко видеть показания. Если не три главных переключателя на подлокотнике кресла, потребовалось бы огромное физическое усилие, чтобы добраться до любой из кнопок или переключателей. Кнопка запуска реактора находилась прямо под большим пальцем.
– Поток энергии к лазерам уменьшился. При таком ускорении перезарядка займет на две минуты дольше, – сказала она капитану.
– Сойдет, – пробормотал тот, изучая свой пульт.
– Три g, – сказал рулевой, с усилием разжимая челюсть.
Крис не очень любила весить сто семьдесят килограмм. Это в игре в футбол большой вес помогает прорвать линию обороны соперника, но становится весьма паршивым, когда работаешь с пультом, пусть даже подвинувшимся ближе и чуть ли не лежащим на коленях.
Капитан снова прошелся по отделам, требуя доклада. Каждый отсек сообщил, что у них все в норме, разве что все вокруг потяжелело. Что поставило тест выше точки четвертого теста, когда пришлось отказаться от дальнейших испытаний.
– Рулевой, четыре g, если угодно. Курс тот же.
– Реактор работает на сто одиннадцать процентов, – напряженным от ускорения голосом сообщил главный инженер. – Сто двенадцать... пока никаких проблем. Сто тринадцать процентов... все установки работают устойчиво. Сто пятнадцать процентов, пока все хорошо.
– Замечательно, инженерный. Давайте держать реактор на этой отметке, – сказал капитан. – Дайте знать, если что-то изменится.
– Нелли? – мысленно обратилась к компьютеру Крис.
– Есть небольшие, интересные аномалии в некоторых системах, Крис. Ни одна из них не должна предоставлять угрозу кораблю.
Интересный оборот для компьютера.
– У меня все датчики зеленые, – сказала Крис, проверив пульт, сверив показания с сообщением Нелли.
– Как ни странно, у меня тоже, – ответил капитан.
– Идем с ускорением в четыре g, – слабо проговорил рулевой.
Крис целую минуту наблюдала, как меняются секунды на пульте управления, прежде чем заговорил Хейворт, включив общую связь.
– Внимание, команда, говорит капитан. Только что «Молния» сделала то, что до сих пор не делал ни один корабль класса «Камикадзе»: мы успешно, целую минуту, продержались на ускорении в четыре g. Еще два теста и мы завершим испытание. Рулевой, боевой разворот сорок пять градусов на правый борт.
– Есть, сэр, – почти уже прошептал рулевой, и его пальцы буквально упали на пульт управления.
Крис даже не почувствовала, как корабль накренился, все из-за того, что весила в четыре раза больше, чем должна.
– Встали на новый курс, – тихо объявил рулевой.
По рубке пробежала волна вздохов. Осталось одно испытание.
– Рулевой, выполните маневр уклонения.
– Маневр уклонения, сэр. Выполняю.
Корабль внезапно ускорился, прибавив Крис еще немного веса. Дернулся вправо, потом влево, еще немного влево, как будто уклонялся от воображаемого лазерного огня.
– Появились проблемы в... – начала было Нелли. Датчики на пульте все еще зеленые. Втянув воздух в легкие, Крис переводила взгляд с одного зеленого датчика на другой в поисках хоть малейшего признака того, что что-то идет не так. Но все выглядело нормально.
– ОТБОЙ! – крикнула Нелли в голове Крис.
И буквально через секунду Крис почувствовала невесомость, когда корабль вдруг перестал разгоняться, а мостик погрузился во тьму.
– Где чертово резервное питание? – рявкнул капитан.
Как только в инженерном исправили проблему с резервным питанием, загудела вентиляция, ожили пульты, зажегся свет. Аварийные огни отбросили длинные тени. Крис дотошно изучила показания на своем пульте, но не увидела ничего, из-за чего Нелли вдруг прервала тест.
– Инженерный, на связи? – спросил капитан, воспользовавшись личным комлинком.
– Да, сэр. Мы не увидели никаких отклонений тестового испытания. Я проведу дополнительный осмотр, пока моя команда запустит реактор.
– Правильно ли я понял, что это не вы инициировали остановку?
– Нет, сэр. Никто из нас кнопку не нажимал.
– Спасибо, инженерный. Как только появятся данные, сбросьте результат в мой кабинет.
– Есть, сэр.
– Старпом, на тебе связь. Когда вернем режим онлайн, установи курс к докам Нуу с ускорением в один g. Там должен быть причал, как всегда, ожидающий нас.
