Ознакомительная версия.
– Почему вы согласились лишиться тени?
Старик долго разглядывает свои пальцы в ярком свете из расщелины между шторами. Затем отходит от окна и снова садится за стол напротив меня.
– Почему, говоришь? – повторяет он. – Наверно, я слишком долго защищал этот город. Наверно, мне казалось, покинь я его – вся моя жизнь потеряла бы смысл... Впрочем, так это или нет – сейчас уже не важно.
– И вы никогда не раскаивались в том, что остались без тени?
– Нет, – качает старик головой. – В этой жизни я не совершал ничего, за что бы теперь раскаивался.
Я съел стеной его обезьяну и расчистил место для своего короля.
– Отличный ход, – одобрил Полковник. – Защищаешь стеной единорога, а заодно высвобождаешь короля. Хотя, конечно, и даешь развернуться моему рыцарю...
Пока старик размышляет над следующим ходом, я кипячу воду и завариваю свежий кофе. Сколько таких же полудней у нас еще впереди, думаю я. В городе, обнесенном высокой стеной, выбирать особенно не из чего.
СТРАНА ЧУДЕС БЕЗ ТОРМОЗОВАппетит. Фиаско. Ленинград
В ожидании длинноволосой я состряпал нехитрый ужин. Растер в ступке соленые сливы, приготовил из них соус для салата, обжарил в масле несколько сардин с бататами, потушил говядину с сельдереем. В целом вышло довольно неплохо.
До ее прихода еще оставалось время. Потягивая пиво из банки, я отварил имбирь в соевом соусе. Начинил фасоль кунжутной приправой. А потом завалился на кровать и стал слушать старенькую пластинку – фортепьянные концерты Моцарта в исполнении Робера Казадезуса21. Мне кажется, Моцарт особенно глубоко проникает в нас, если слушать его именно в старых записях. Хотя, возможно, это – лишь мой предрассудок.
Перевалило за семь, за окном уже совсем стемнело, а ее все не было. В итоге я прослушал полностью 23-й, а за ним и 24-й концерты. Наверное, передумала и решила не приходить. Если так – я не могу ее осуждать. Как ни крути, а в решении «не приходить» явно больше здравого смысла.
Тем не менее, когда я стал выбирать очередную пластинку, в дверь позвонили. Я посмотрел в глазок: за дверью, прижимая к груди пачку книг, стояла девушка из библиотеки. Не снимая цепочки, я приоткрыл дверь и спросил, нет ли вокруг посторонних.
– Никого нет, – ответила она.
Я снял цепочку, впустил ее. И только она вошла, запер дверь на замок.
– Какие запахи! – воскликнула она, поводя носом. – Можно на кухню заглянуть?
– Да ради бога. Ты у подъезда никого не видела? Дорожных рабочих каких-нибудь или машины с людьми внутри?
– Никого, – ответила она, проскользнула на кухню и, положив книги на стол, принялась открывать одну за другой крышки у кастрюль и сковородок.
– Да! – спохватился я. – Хочешь есть – могу тебя ужином накормить. Не ахти какой ужин, конечно...
– Ой, что ты! Я как раз такое люблю.
Я разложил еду по тарелкам и с возрастающим любопытством стал смотреть, как она уписывает все подряд – блюдо за блюдом, начиная от края стола. Когда твою стряпню уплетают с таким энтузиазмом – ей-богу, хочется отдать поварскому делу всю жизнь. Я достал бутылку «Олд кроу», налил в большой стакан виски, набросал льда. Затем поджарил ломтики тофу22на сильном огне, откинул на тарелку, добавил тертого имбиря – и принялся за виски, закусывая имбирным тофу. Моя гостья, не говоря ни слова, работала челюстями. Я предложил ей виски, но она отказалась.
– Дай лучше тофу попробовать, – попросила она. Я положил в ее тарелку оставшиеся ломтики и дальше пил без закуски.
– Если хочешь, от обеда рис остался и соленые сливы. А еще могу быстро заварить мисо23, – предложил я на всякий случай.
– Высший класс! – обрадовалась она.
Я приготовил простенький бульон из сушеного тунца, закинул туда морской капусты, лука, соевой пасты и, когда все сварилось, подал вместе с рисом и солеными сливами. В считанные секунды она подчистую умяла и это. Теперь, когда на столе осталось лишь несколько сливовых косточек, она наконец-то казалась довольной.
– Большое спасибо, – сказала она. – Было очень вкусно!
Впервые в жизни я видел, чтобы худенькая симпатичная девушка заглатывала пищу, как взбесившийся экскаватор. С другой стороны, я не мог не признать: смотрелось это красиво. Наполовину заинтригованный, наполовину шокированный, я рассматривал ее довольное лицо.
– Послушай... И ты всегда столько ешь? – не удержался я.
– В общем, да, – спокойно ответила она. – Примерно столько я обычно и ем.
– Но ты такая худенькая...
– У меня растяженье желудка, – призналась она. – Сколько ни ем, не толстею.
– Ого! – удивился я. – На еду, небось, кучу денег тратишь?
О том, что в один присест она уплела весь мой завтрашний рацион, я, понятно, говорить не стал.
– Просто ужас какой-то, – кивнула она. – Когда ем где-нибудь в городе, враз по два ресторана посещать приходится. Лапшой с пельменями червячка заморю24, а потом уже обедаю по-человечески. Почти вся зарплата на питание улетает.
Я опять предложил ей виски, но ей захотелось пива. Я достал банку из холодильника и на всякий случай разогрел на сковородке с дюжину франкфуртских сосисок. Из которых – увы! – сам успел съесть только две. Она пожирала все подряд с аппетитом станкового пулемета, втягивающего ленту с патронами для полного и окончательного разгрома врага. Мой недельный запас еды таял буквально на глазах. Не говоря уже о том, что из этих сосисок я мечтал приготовить свою фирменную немецкую солянку под кислым соусом.
Достав упаковку картофельного салата, я смешал его с морской капустой и консервированным тунцом. Она уничтожила это под вторую банку пива.
– Вот оно, счастье! – объявила она. Почти ничего не съев, я заканчивал третье виски со льдом. При виде того, как ест она, мой аппетит заклинило.
– На десерт могу предложить шоколадный торт, – сказал я. Разумеется, через минуту торта не стало. Глядя на нее, я чувствовал, как мой желудок поднимается к горлу. Я люблю готовить и угощать. Но, что ни говори, у всего должен быть предел.
Думаю, именно поэтому мой пенис не встал, когда нужно. Просто все мои мысли были сосредоточены на желудке. И все же такого фиаско – чтобы мой пенис подвел меня в нужный момент, – со мной не случалось, наверное, с года Токийской Олимпиады25. До этого проклятого вечера я жил, абсолютно уверенный в своей потенции, и такая измена сразила меня наповал.
– Не бери в голову. Слышишь? Это все пустяки! – утешала меня Длинноволосая Библиотекарша с Растянутым Желудком. После десерта мы стали пить виски и пиво, прослушали две-три пластинки – и оказались в постели. За свою жизнь я спал с разными девушками, но библиотекарши мне еще не попадались. И, кроме того, я ни с кем до сих пор не оказывался в постели так быстро. Видимо, с ней это вышло потому, что я умудрился ее накормить. В любом случае, до финала дело не дошло. Мой желудок напрягся и разбух, как пузо дельфина, а все, что ниже пояса, утратило всякую силу.
Она прижалась ко мне всем телом и погладила меня по груди.
– Ну, чего ты? С каждым случается. Не вздумай так ужасно расстраиваться!
Но чем больше она меня успокаивала, тем глубже вгрызалось мне в нутро осознание дикого факта: мой пенис предал меня, когда я на него рассчитывал. Я призвал на помощь вычитанную где-то концепцию, будто висящий пенис эстетичнее стоящего. Но это меня ни капельки не утешило.
– Ты когда в последний раз с женщиной спал? – спросила она.
Я порылся как следует в памяти.
– Недели две назад, кажется...
– И все было нормально?
– Ну разумеется! – ответил я. Что за черт. Каждый день кто-нибудь спрашивает меня о сексе. Или сейчас так принято?
– И с кем же ты спал?
– С девушкой по вызову. По телефону заказываешь – приезжает.
– А может, от секса с подобной... дамой тебя гложет чувство вины?
– Скажешь тоже – «дама»! – мрачно усмехнулся я. – Девушка лет двадцати. Ничего меня не гложет. Все было чисто, опрятно. Без неприятного осадка внутри. Тем более, я уже не первый раз с такой спал.
– Ну, а дальше как обходился? Мастурбировал?
– Нет, – сказал я. «Дальше» меня завалило работой так, что до сегодняшнего дня было некогда забрать любимый пиджак из химчистки.
Когда я сообщил ей об этом, она закивала с таким видом, будто теперь ей все ясно.
– Все от этого! – убежденно сказала она.
– От того, что не мастурбировал?
– Да ну тебя! – отмахнулась она. – От того, что переработал. Ты же постоянно в работе по уши, да?
– Ну, в общем, да... Пару дней назад не спал двадцать шесть часов кряду.
– А что за работа?
– Да... С компьютерами вожусь, – ответил я. Как отвечаю всякий раз, когда меня спрашивают о работе. Во-первых, это не совсем ложь, а во-вторых, мало кто настолько соображает в компьютерах, чтобы приставать с дальнейшими расспросами.
Ознакомительная версия.
