Сердце Тайрьяры (СИ) - Московских Наталия

Виктор ничего не говорил, пока мы не начали подниматься по лестнице. Куда мы идем, я уже не спрашивал: название мне ничего не скажет, а дорогу все равно не удастся запомнить с первого раза. Одно было понятно: наместник ведет меня наверх. Когда мы миновали полтора этажа замка, Виктор тяжело вздохнул и замедлил темп. – Райдер, эта девушка неравнодушна к тебе, – серьезно сказал он, – и это погубит ее рано или поздно. Если ты дорожишь ею, я обязан предупредить: ей опасно с тобой. Слова наместника заставили меня замереть. Я испытующе уставился на него, нахмурив брови. – О чем ты, к дексу, говоришь? Глаза Виктора потускнели, а на лице появилась печальная улыбка. – О твоей матери. Кажется, пора все же объяснить тебе, что произошло. Он продолжил подъем. Несколько секунд наместник молчал, будто бы собираясь с мыслями. – Знаю, в связи с тем, что ты помнишь, тебе трудно будет поверить в мои слова сейчас, но я любил Литицию. И это не пошло на пользу ни одному из нас, – Виктор печально усмехнулся, – тебе ведь известно, что ее увели из Таира силой? – Известно, – кивнул я, – также известно, что орссцы убили ее мужа и вместе с ней забрали ее сына. Кастера. Виктор ничего не отрицал. – Я вчера говорил тебе, что долгое время Таир формально входил в территорию Орсса. Сменилось много поколений, прежде чем таирцы стали считать нас врагами, и я не отвечу тебе, из-за чего это случилось. Попросту не знаю. Пусть это и произошло незадолго до моего рождения, но, кажется, этот момент в истории толком никто не отследил. Я непонятливо качнул головой. На вид Виктору можно было дать лет сорок пять или пятьдесят. С другой стороны в моих воспоминаниях шестнадцатилетней давности он был почти таким же, как сейчас, только без седых волос. И учитывая мой возраст, Виктору должно быть, по меньшей мере, за шестьдесят, а то и за семьдесят. – Постой, сколько же тебе лет? – недоуменно спросил я. Наместник приподнял брови. – Ох, ты, верно, не знаешь, что наш род стареет значительно медленнее обычных людей? Сказывается кровь Онкода. Зато седеть мы начинаем рано, – с усмешкой отозвался он. Я сдвинул брови к переносице и недоверчиво окинул Виктора взглядом. – Хочешь сказать, я тоже... – Разумеется, – улыбнулся лорд Фэлл, – ты с каждым годом будешь стареть все медленнее. А примерно в тридцать пять этот процесс практически остановится. Десять лет будут проходить для твоего организма, как один год. Несколько секунд я молчал, размышляя о том, что только что услышал. Выходит, я буду жить очень долго? Но сколько? – Ты не ответил на вопрос, – я поджал губы, – о твоем возрасте. Наместник усмехнулся и махнул рукой. – О, я давно перестал считать, – небрежно сказал он. Я изумленно склонил голову, и Виктор в голос засмеялся, – но явно не столько, сколько ты подумал! Около ста пятидесяти. Плюс-минус пара десятков. Я не помню, сколько лет мне, но помню, сколько лет моему наследию, Райдер, – отец одарил меня гордой улыбкой, – например, тебе тридцать три, я это отлично знаю. Я не нашелся, что ответить, и, похоже, моя реакция доставила наместнику истинное удовольствие. Он решил вернуться к своему рассказу. – Так к вопросу об истории, – лорд Фэлл прочистил горло, – в Таире осталось множество потомков колдунов, что пришли вместе с Онкодом. Отголоски их магии делали таирцев более восприимчивыми к обряду. Я понимал, что мне нужен наследник, и знал, от какой женщины должен его получить. Лициция Виар по матери принадлежала к древнему роду. Ее отец – монах по имени Шаддэк – тоже обладал силой, причем силой экзорциста, что помогает не дать темной крови одержать верх над человеческой природой. Более идеального сочетания и придумать было нельзя, и я приказал забрать Литицию любой ценой. Виктор снова замолчал, ожидая от меня комментариев. Их не последовало, и, вздохнув, наместник продолжил. – В мои планы с самого начала не входило оставлять Литицию в живых после твоего рождения, однако чем дольше я находился рядом с ней, тем больше понимал, что начинаю испытывать к ней чувства. Она была невероятно красива, своевольна, умна, в ней чувствовалась внутренняя сила. Кастер... – лорд Фэлл, улыбнувшись, помедлил, – совсем еще мальчишка начал видеть во мне отца, и я с радостью принял этого ребенка, как своего собственного. Но, разумеется, Литиция не испытывала ко мне ничего, кроме злости и страха. Страх, особенно страх за детей был сильнее, поэтому она практически не перечила мне. Я прерывисто вздохнул. Этот человек запугал мою мать, разрушил всю ее жизнь, убил отца Кастера, чего он еще от нее ожидал? Любви и понимания? У нее не было никого, кроме нас с братом. И то, Кастер был больше предан Орссу и наместнику, чем ей. – Ты убил ее, потому что так и не сумел подчинить? – с усмешкой спросил я, и впервые, обернувшись, Виктор обжег меня глазами так, что я почти физически ощутил это. Тьма внутри него угрожающе шевельнулась, и глаза сделались совсем темными, как непроглядная орсская ночь. – Нет, – холодно отрезал он, – не поэтому. Литиция постоянно пыталась настроить против меня детей. И, к моему глубочайшему сожалению, ее влияние на тебя было слишком сильным. Она не хотела признавать правду о своем ложном боге, не хотела слышать об Онкоде и его истории, не хотела даже попытаться понять, что такое Арда. Для нее я и все, что я делал, было чудовищным и отвратительным. И это же она пыталась внушить тебе. В какой-то момент ее влияние стало слишком сильным, и тогда... – И тогда пришло время забыть о чувствах? – хмыкнул я. Наместник резко обернулся, и густая тьма окутала его. – Дай мне закончить, декс тебя забери! – выкрикнул он, и голос его был похож на громовой раскат. Глаза почернели, темное облако шлейфом встало за спиной. Я отступил на шаг, не ожидая такой реакции, и приготовился отразить магический удар, надеясь, что у меня хватит сил одолеть наместника. Однако приступ гнева схлынул так же быстро, как накатил. Виктор сжал кулак, усмиряя тьму внутри себя, опустил глаза и покачал головой. – Перебивать невежливо, – усмехнулся он. Мои губы сжались в тонкую линию. – Извини, – бросил я на ходу, чувствуя, что сердце до сих пор бешено колотится. Некоторое время Виктор поднимался молча. Мы вышли в новый серый коридор. В окна бил холодный ветер, и я неуютно поежился. – Ты не продолжишь рассказ? Виктор недовольно поморщился и вздохнул. – Будь моя воля, я бы и не начинал его. Но ты должен знать. – Мои комментарии были неуместны, – качнул головой я, – и я о них сожалею. Наместник криво ухмыльнулся, отметив мои слова, но оставив их без ответа. Вместо того он продолжил рассказывать. – Чем старше ты становился, тем больше походил характером на мать. Ты был подростком, который не мог решить, что важнее: мнение Литиции или долг стража. Твоя мать знала об этом и всячески пыталась склонить тебя на свою сторону. Веришь ты или нет, но я любил ее и не хотел вести войну за тебя, но ты был нужен Орссу, и у меня не оставалось выбора. В какой-то момент это противостояние стало слишком меня злить, и тогда темная кровь показала себя. Что-то вновь заставило меня поежиться, и на этот раз к холоду это не имело никакого отношения. В словах Виктора не было лжи, я это знал. Нечто в глубине моей памяти откликнулось и подтвердило это, предупредив: наместник прав, Филисити с тобой опасно, и сейчас ты поймешь, почему. – Ты хорошо владеешь магией, сын, – в улыбке Виктора не было ни намека на веселье, – но наступит момент, если такого до сих пор не случалось, когда магия возьмет верх над тобой. Человеческую злость, подкрепленную темной кровью, невозможно взять под контроль, выплеск силы будет неизбежен. Если ты не причинишь объекту своей злости вреда с помощью магии, ты причинишь его физически и не станешь самим собой, пока этого не случится. Я скрипнул зубами, невольно вспоминая дорогу к берегу Тайрьяры. Тогда мне пришлось признать, что иногда темная кровь берет надо мной верх... – Вижу по твоим глазам, что тебе знакомо то, о чем я говорю, – усмехнулся Виктор, – такое с тобой прежде случалось? Я опустил глаза. Мы миновали длинный коридор и начали подниматься по узкой винтовой лестнице. – Я выжег туман Тайрьяры в лесу с помощью магии и случайно обжег Филисити руку. Но это было... -... только начало, сын, – серьезно сказал наместник, внушительно посмотрев мне в глаза, – ты обладаешь огромной силой, и рано или поздно она перевернет твои чувства и эмоции с ног на голову. Ты будешь приходить в ярость от малейшего неповиновения... Слова его вновь заставили меня вздрогнуть. Мне на ум невольно пришел Саммель Госси, отряд которого напал на нас в лесу. Помню, тогда даже Ольциг и Филисити были шокированы тем, как я разговаривал с ним. Я действительно был готов убить Саммеля за малейшее неповиновение. – Вижу, такое с тобой тоже уже происходило, – лорд Фэлл опустил глаза. – Вспышки ярости бывают у всех, – покачал головой я. – Все верно, – согласился Виктор, – и некоторые из них вполне можно контролировать. Но не те, которые подпитываются темной магией. Поверь, я знаю, о чем говорю. В одном из этих приступов ярости я искалечил твою мать. Моя рука снова непроизвольно сжалась. В Царстве Смерти, куда я отправился, чтобы вернуть к жизни Роанара, я встретил Литицию. Она не могла разговаривать со мной, потому что у нее не было языка... – Эту ярость даже нельзя назвать вспышкой. Она холодна, как лед. У тебя не встает перед глазами красная пелена гнева, ты совершенно ясно осознаешь, что делаешь. И при всем этом знаешь, что прав. Ты можешь сотворить что угодно в этот момент. Я опустил взгляд. Убивая Саммеля Госси или вызывая дексов разделаться с людьми лорда Тюрена на берегу Тайрьряры, я действовал именно так, как говорит Виктор. – Ты испытывал нечто подобное, – хмыкнул наместник, и это не было вопросом, – я ни с чем не спутаю этот взгляд, Райдер. Не обманывай себя, считая, что ты всегда сумеешь контролировать свою силу. Это не так. В ту ночь, когда я убил твою мать и чуть не убил тебя, была очередная вспышка гнева. Поверь мне, сынок, – Виктор покачал головой, – это не удержать. Я тяжело вздохнул и невесело усмехнулся собственной мысли. – Так ты солгал? Когда сказал, что не сожалеешь о том, что сделал. Виктор прищурился и качнул головой. – А ты разве сожалеешь о том, что сделал? Взять хотя бы призыв дексов для расправы с людьми Тюрена. Не думаю, что твои друзья одобрили это твое действие, но в твоих глазах я сожаления не вижу. Я задумчиво нахмурился и повел плечами. – Это ведь совсем другое. Здесь шла речь о матери твоего ребенка, Виктор! И о твоем сыне. – Это я и пытаюсь тебе объяснить, – смиренно кивнул наместник, – когда тебя направляет Perrian Numjette, нет никакой разницы. Впрочем, если ты не внемлешь моим словам, рано или поздно сам в этом убедишься. Мой долг – лишь предостеречь тебя. Винтовая лестница закончилась, и мы оказались на небольшой смотровой площадке, напоминающей ту, на которую я поднимался в Таире в храме Онкода. – Воистину, прекрасный солнечный день, – улыбнулся наместник и указал на улицу в сторону. Я хмуро проследил взглядом за движением лорда Фэлла и обомлел. Все возражения и возмущения насчет только что услышанных предостережений вылетели у меня из головы. Перед глазами у меня предстало удивительное зрелище. Башня, в которую Виктор привел меня хитросплетениями коридоров Fell de Arda, была расположена так, что по правую руку виднелся весь Орсс – береговая линия Тайрьряры, окутанная туманом река и утес Ревья. Вся эта территория, словно куполом, была накрыта мрачными грозовыми тучами с угрожающе вспыхивающими то тут, то там зарницами. Темные кучевые облака проплывали совсем рядом; я даже не подозревал, что “Шип Розы” тянется настолько высоко. Но прямо за замком тучи рассеивались, не оставляя по левую руку от башни ни единого облачка. На чистом лазурно-голубом небе светило теплое утреннее солнце, заливающее золотистым светом панораму удивительной красоты. Чуть левее под замком раскинулся уютный городок, чем-то напомнивший мне Ургор. Невысокие деревянные дома, оживленные улицы, трактиры, конюшни, рынок. На окраине города виднелось большое поле, на котором, похоже, располагался огромный военный лагерь. Видимо, здесь сосредотачивалась армия Орсса. Не стражи, а обычные воины. Их лагерь располагался ближе всего к мосту через Тайрьяру. – Орсс на самом деле совсем небольшой, – с теплой улыбкой сказал Виктор, нарушая молчание. Похоже, мое шокированное выражение лица уже в который раз за это утро доставило ему истинное удовольствие, – береговая линия и этот маленький городок. Гир. Я упоминал его вчера, если ты помнишь. Мне было сложно ответить. Я смотрел вдаль на панораму, раскинувшуюся по левую руку от башни. Трудно представить, что когда-то это было мертвой пустошью. Сейчас перед моим взором предстала прекрасная картина. Залитая солнцем равнина плавно перетекала в гористую местность и была густо усеяна кипарисами. Если смотреть на Орсс с берега Тайрьяры, то и в голову не придет думать, что здесь растут эти прекрасные деревья. Кажется, что за мрачным Fell de Arda могут, словно сорняки, разрастаться лишь сухие терновые стволы да коряги. Но, как известно, внешность обманчива... От невысоких гор, обрушиваясь искрящимся бликами водопадом, тянулась тонкая линия речушки, бурно текшей в сторону Тайрьяры. С высоты башни невозможно было рассмотреть детали, но общая картина была ясна, и я понял, что колдуны, ушедшие в Миянну, не забыли прихватить с собой идеи Онкода. Перед моим взглядом словно бы предстал увеличенный в размерах величественный Лэс-Кэрр-Грошмор. Сияющие в солнечном свете костяные башни гордо смотрели ввысь. Повсюду, то и дело, возвышались великолепные статуи, фонтаны, обелиски... Из-за гор изредка виднелись какие-то красные всполохи, и я не сразу сообразил, что это машет крыльями огромная птица, напоминающая фазана с алым оперением и высоким золотистым гребнем на голове. Трудно было поверить собственным глазам, но, похоже, они не обманывали. – Ильма... – выдохнул я. – Знаешь о ней? – улыбнулся Виктор, снова кивая в сторону величественного создания, – с самого образования Арды Красная Птица свила в ее горах гнездо. Ильма неспешно пронеслась над горами и вновь скрылась за хребтом. Заметив ее, люди, бродившие по улицам Гира и Арды, опустились на колени и простерли руки к небу. Виктор испытующе посмотрел на меня. – Знаешь, чем люди, живущие здесь, отличаются от жителей Солнечных Земель? – хмыкнул он, снова кивая в сторону Арды, – они видели своих богов. И видят их до сих пор. Им не нужны храмы, чтобы вознести молитвы. Не нужны символы. Вот он – лучший гарант веры. Я вновь восторженным взглядом окинул панораму. Здесь ведь действительно не было ни одной церкви или часовни. И при этом, кажется, всей моей жизни не хватит, чтобы описать красоту этого зрелища. Величественные фонтаны, прекрасные озера, водопад, горный хребет, костяные башни, совершенно не кажущиеся пугающими. – Это мир, который мы защищаем, – серьезно сказал мне Виктор, – наследие нашего предка. Мир, который создал Онкод. Да, мы живем в мрачном замке, видя в основном Орсс. Но, поднимаясь сюда, – лорд Фэлл глубоко втянул воздух, – я каждый раз понимаю, что это того стоит. Мир и процветание этих земель зависят от таких, как мы. Мы – шип розы, Райдер. И мы не должны позволить королю Дирады посягнуть на Арду и прибрать к рукам свободу этих людей. Самыми страшными войнами в мире всегда будут войны за веру. Орден не успокоится, пока не пожжет всех тех, кто не покорится ложному богу, на костре как еретиков. Недаром он зовется орденом “Креста и Меча”. Тех, кто не примет крест, ждет меч. Ильму и твоих верных дексов сочтут чудовищами, которых нужно уничтожить. Людей будут пытать, будут ломать их сознание. Возведут храмы и заставят молиться о спасении, которое здесь никому и даром не нужно! Неужели Арда заслужила это только тем, что живет не так, как Солнечные Земли? Только посмотри на нее! – Она... прекрасна... – я покачал головой, не в силах оторвать взгляда от поистине идеального мира, созданного тритоном. Теперь нетрудно было понять, почему у Онкода есть храм, и здесь его чтят как демиурга. Неужели моя мать не хотела понять этого? Неужели даже не захотела раскрыть глаза и посмотреть? – Нельзя допустить, чтобы война проникла сюда, – тихо произнес я. Воистину, мне ни разу в жизни не доводилось увидеть место, где было бы так спокойно и хорошо, – я этого не допущу. Тьма во мне всколыхнулась, и воинственные крики дексов прорезали небо. На лице Виктора растянулась улыбка. Он испытующе склонил голову. – Ты был рожден, чтобы не допустить этого, – гордо сказал он, затем, шумно вздохнув. Я почувствовал движение темной магии и уже грешным делом подумал, что бесконтрольно призываю ее сам, однако быстро понял, что источником силы на этот раз является Виктор. На смотровую башню стремительно поднялись два декса. Они с клокочущим рычанием опустились на пол и покорно склонили перед нами головы. Их затянутые белой пеленой глаза обратились ко мне, и в одном из демонов я каким-то шестым чувством узнал Роанара. Сердце гулко стукнуло в грудь. Виктор улыбнулся, обратившись к дексам. – Нам нужно попасть к сердцу Тайрьяры, – внушительно произнес он. Демоны синхронно кивнули. Роанар мягкой поступью подошел ко мне, повернулся спиной и чуть опустился, расправляя огромные перепончатые крылья и подставляя мне спину. Виктор ловко запрыгнул на спину второго сына Отра. Я медлил. – В чем дело, сын? – усмехнулся наместник, – в детстве ты не боялся седлать дексов. И даже приучил к этому Кастера. – Тут дело не в том, – я виновато опустил глаза, – этот человек... погиб по дороге сюда. Перед смертью попросил не хоронить его тело, а сжечь. Я не знал, что это сделает его дексом. Он был моим другом... Виктор качнул головой, понимающе улыбнувшись. – И, поверь, он им остался. Сейчас ты не встретишь более преданного тебе существа, – с гордостью произнес он. Роанар, все еще ожидающий, что я влезу ему на спину, подтвердил слова наместника довольным деловитым рычанием. Лорд Фэлл вздохнул, видя мои сомнения. – Райдер, ты дал ему вторую жизнь, превратив его в сына Отра. Это будет долгая жизнь, наполненная смыслом. Если ты спросишь его, жалеет ли он об этом, уверен, ты услышишь отрицательный ответ. Снова согласное рычание. Я тяжело вздохнул и решил больше не заставлять наместника ждать. Вряд ли он мог понять, что именно так меня тяготит, а я не мог подобрать подходящих слов для объяснения. Пришлось попросту прикусить язык и взобраться на спину дексу, который когда-то был моим близким другом и боевым товарищем, а стал верным псом, преданным темной крови, что текла в моих жилах. Демон с легкостью поднялся в воздух, и я ухватился за его шею, чтобы не упасть. Второй декс отлетел от башни, поднимая наместника в небо. Виктор восторженно рассмеялся, раскидывая руки. Роанар поравнялся со своим новым собратом и завис в воздухе рядом с ним. – Тебе даже повезло, если ты забыл это ощущение, – воскликнул Виктор, – полет на спине декса ни с чем нельзя сравнить. Я многое бы отдал, чтобы снова испытать это в первый раз. Вперед! Демон, услышав команду, зарычал, и в этом рыке послышался некий азарт. Грузная серая крылатая фигура рванулась вниз, прорезая особенно низкое облако. Роанар, похоже, ждал моей команды. Я наклонился к голове декса. – Что ж, Рон, полетели... Уверенности у меня в голосе не было, однако и этого вполне хватило. В горле демона заклокотало, он сорвался с места, и уже через долю секунды я не сдержал восторженный крик. Гир, раскинувшийся внизу, стремительно приближался, ветер с шумом обдавал лицо прохладой. Никогда прежде, сколько себя помню, мне не приходилось ощущать такую скорость! Роанар нырнул под мрачное небо Орсса, сделал большую петлю и начал спускаться за стену, где в отдалении я увидел какое-то большое светлое пятно. Никаких воспоминаний об этом месте у меня не было, но сейчас я вдруг ощутил, что, несмотря на прохладный ветер, по телу разливается жар. Я уже представлял себе, что это на самом деле за пятно света. Казалось, сама твердь разверзлась и переливается раскаленной магмой неподалеку от русла реки. Вот она – темница Отра. Проход в нижний мир. Сердце Тайрьяры.