— Ладно, ладно, — примирительно проворчала Надежда Прохоровна. — Чего нарыть успели?
— Немного, — слегка надулся Дулин и покосился на подполковника, которого строптивая «помощница» перебивать не пробовала.
— Мы ищем, Надежда Прохоровна, ее лабораторию, — продолжил объяснения тот. — Понимаете? Те яды, что она изготовляет, невозможно изобрести в кухне на коленке. Нужен хотя бы минимальный лабораторный набор. Тут даже недостаточно набора «Юный химик" из «Детского мира», тут реторты-колбы-перегонки нужны.
— Все так мудрено? — подняла брови Надежда Прохоровна.
— А как же! Это — алхимия. Наука! Махлакова должна иметь где-то нору. Место, где хранятся реактивы, где стоят лабораторные приспособления… Я разговаривал со специалистами — у нее должно быть такое «лежбище».
— Может быть, дома… Или у матери…
— Нету, — отмахнулся Суворин. — Вы думаете, мы прежде всего туда не сунулись? У матери с отчимом дом большой, у Махлаковой с мужем квартира в триста метров… Нету! Я, можно сказать, на служебное преступление дошел: попросил ребят тихонько дома обследовать… Ничего негу!
— А у друзей?
— У серийного убийцы не может быть друзей, — жестко отчеканил подполковник. —
Они — одиночки. У них может быть только нора. Место, где они могут быть сами собой.
— А Баранкин? — напомнила бабушка Надя.
— Вот! — задрал вверх указательный палец работник МУРа. — Баранкин. Он нас тоже интересует. За время наблюдения за Махлаковой мы ни разу не установили их контакта. Они даже не созваниваются. Может быть такое?
— Ну-у-у…
— Не может, — сам ответил подполковник. — Скорее всего, они держат связь через сотовые телефоны, оформленные на подставные лица. Нам удалось засечь только обрывок одного из их разговоров… кажется, в тот момент Махлакова разговаривала именно с Баранкиным… Но Махлакова, сама умело обращающаяся с современными средствами слежения, чрезвычайно осторожна.
— А они точно связь поддерживают? — усомнилась баба Надя. — Меня в подъезде мог и не Саша поджидать, лица-то я не видела…
— Они поддерживают связь, — категорически заявил Суворин. — И если вы все же дадите возможность посвятить вас в ход следственных мероприятий, объясню, откуда берется эта уверенность.
Надежда Прохоровна смутилась, кивнула, мол, больше перебивать не буду, и рассказ продолжил Сергей Михайлович:
— Вечером, в день неудачного покушения на вас, Надежда Прохоровна, Махлакова подъехала к дому неподалеку отсюда. Поднялась в квартиру на втором этаже. Мы пробили адрес — квартира съемная. Дорогая. Человек, сдавший квартиру во второй половине того дня, опознал по фотографии Александра Баранкина — в качестве нанимателя выступил именно он. Как он передал ключи и договор о найме Махлаковой, отследить не удалось. Она просто приехала в дом неподалеку от вашего и открыла дверь уже имевшимся ключом.
Мы проверили квартиру. Обычная сталинская двушка. Только обстановка побогаче, а в подъезде нет ни консьержки, ни камеры видеонаблюдения над входом.
Странный выбор, вы не находите?..
Надежда Прохоровна ничего пока не находила.
— Может, Саша Баранкин собирается там скрываться?
— Отнюдь. Баранкин там появился только один раз, когда договаривался об аренде.
— Тогда…
— Не ломайте голову, Надежда Прохоровна. В ту квартиру Анна приехала с целым баулом своих вещей, преимущественно — безделушки, фотографии, косметика. Она готовит там ловушку для вас, Надежда Прохоровна.
Надежда Прохоровна громко сглотнула — неожиданное окончание.
— А вы… а почему…
— Позавчера вечером Махлакова снова приезжала в ту квартиру, и после этого приезда квартира приобрела совершенно жилой вид. Такой, словно Махлакова живет там давным-давно, все стены успела своими фотографиями увешать, диваны плюшевыми игрушками заложить, на полочках ванной полно косметики… Она готовится, Надежда Прохоровна.
Почти беззвучно с губ Надежды Прохоровны сорвался вопрос «К чему?», но взгляд, который она успела ухватить — Дулин смотрел на нее с сочувствием, — объяснил все лучше слов.
— Она убить меня там хочет? — спросила почти спокойно.
— Да, — подтвердил Суворин. — Уже два дня, Надежда Прохоровна, Махлакова сидит в машине напротив вашего дома и ждет. Машина, кстати, арендована, по словам менеджера из автосалона, прокат оформлял тот же Баранкин… Теперь в этой машине сидит Анна и ждет, когда появится возможность заманить вас в ловушку.
— Уверен?
— Не я уверен — аналитики из МУРа, — ответил подполковник. — Те, что когда-то разрабатывали психологический портрет Лукреции. Теперь, когда мы почти каждый день добавляем к портрету «красок», нам предложили наиболее вероятный сможет развития ситуации. Лукреция — серийная отравительница. Она навряд ли будет использовать холодное или огнестрельное оружие… Именно поэтому мы отважились вывести вас из дома и провести буквально перед ее носом до поликлиники. Она попытается организовать «случайную» встречу с фигурантом… простите с вами, И под благовидным предлогом заманить на съемную квартиру.
— А это… Она ж в машине, поди, с компьютером сидит…
Суворин поднял брови, явно не понимая, к чему клонит поднаторевшая за последние дни в «компьютерных тонкостях» бабушка.
— Ну… Ей же должен куда-то отчет о разговорах возле моего мобильника приходить…
Володя Дулин хмыкнул и красноречиво, исподлобья, метнул в подполковника взгляд: а я вам что говорил? — читалось во взгляде. «Шурупит» бабушка.
— Вы предлагаете нам взять Лукрецию с поличным, с ноутбуком, работающим на «приеме», да?
— Ну-у-у-у… да.
— А если его там нет? А если за вашими разговорами следит тот же Баранкин, а у Лукреции руки развязаны? Что тогда, Надежда Прохоровна? Вы возьмем Махлакову… за что? За то, что они с Баранкиным квартиру «для личных встреч» сняли? Что разговоры чьи-то прослушивают?
— Не наседай, Сережа, — смутилась баба Надя. — Дай подумать.
— Она уйдет, Надежда Прохоровна! — огорченно воскликнул подполковник. — Вот ей-же-ей — уйдет! Вначале богатую девочку отмажут адвокаты, потом она выйдет «по подписке» и уберет все следы! Лаборатория-то не обнаружена! Доказательств нет!
— А Баранкин?!
— А его еще найти надо! Саша Баранкин тоже не фунт изюма! Он в охрану холдинга из РОВД пришел! Четыре года на «земле» отпахал, все тонкости оперативных разработок знает! Как только мы Махлакову хоть чуть-чуть зацепим, он юркнет в тину, и поминай как звали! Денежки-то небось есть. Не за просто так на Махлакову работает!
Дулин с удивлением наблюдал, как темпераментно, эмоционально, на высоком градусе разговаривают два сыщика: один всамделишный из МУРа, вторая, «сыщик» в кавычках, только по молодому делу красную повязку дружинника и носившая…
Кипели страсти. Старший лейтенант Бубенцов на краешке дивана вообще дышать забыл…
Подполковник внезапно понизил голос, склонился над столом и, утыкая вилял в раскрасневшуюся пенсионерку, почти что прошептал:
— Она уйдет, Надежда Прохоровна. Уедет за границу — мать ни за что не поверит, что дочь виновна, деньгами не обидит. И там… Через какое-то… Весьма короткое время… Начнут умирать молодые мужики в ресторанах…
Суворин вновь сел прямо, расправил плечи:
— Вы понимаете, Надежда Прохоровна? Если мы не возьмем ее здесь, сейчас — где-то далеко начнут умирать люди. И брать ее надо с поличным. Психологи предложили нам два варианта ее поведения на следствии. Если мы в чем-то проколемся, дадим возможность адвокатам хоть малейшую возможность для отрицания виновности клиентки — она будет жестко от всего отпираться. Если мы возьмем ее «крепко», «на горячем», с лабораторией… Есть вероятность, что она пойдет в сознанку. Попробует «под дурку» косить. Потребует освидетельствования — девочка умная, небось готовилась, ли-тературку по психиатрии почитывала…
Надежда Прохоровна опустила голову, потеребила край матерчатой рубашки в мелкий сиреневый цветочек…
— Я понимаю, Сережа, Володя, чего вы от меня хотите… — Вскинула глаза на сыщиков. —
Вы хотите, чтобы я за Аней в ту квартиру пошла…
— Надежда Прохоровна! — В сердцах Суворин даже из-за стола вскочил. — Я не могу вас ни о чем просить! Права не имею! Ни морального, человеческого, ни служебного. Я могу только рассказать вам, что ожидает нас в дальнейшем, если мы затянем следственные действия.
Надежда Прохоровна напряженно закусила губу, наклонила голову набок, прищурилась…
— Мы продолжим «водить» Махлакову по всей Москве. День, другой, третий, неделю, месяц… Может быть, нам повезет, она не обнаружит слежку и выведет нас на свою лабораторию. — Сергей Михайлович положил руки на край стола, навис над ним; его лицо приблизилось к лицу Надежды Прохоровны. — А если нет? Если она уже уничтожила все препараты, оборудование и собирается залечь на дно на несколько месяцев? Если она собирается ждать — всплывет ли в вашей памяти связка «Шакира-шкура»?.. Сможете ли вы обвинить ее в причастности к убийству в «Мельниково»? Девочка умная, возможно — терпеливая… Смерть в «Мельниково» единственный случай, где она появляется в полный рост, под своим именем. Махлакова, скорее всего, рассчитывала, что отравление в отеле спишут на несчастный случай, на передозировку и невнимательность Разольской… Но все получилось как получилось. Она, Надежда Прохоровна, будет ждать. Или постарается убрать вас побыстрее. Вы — единственный человек, способный вывести на нее следственные органы. В бумагах впервые появится имя Ани Махлаковой.
