Когда он выскочил на шоссе, ее машина была уже почти неразличима. Он резко нажал на акселератор. «Мазерати» развивает большую скорость, чем «роллс» Дэвида. Он еще сильнее нажал на газ: 70… 80… 90. Ее машины уже не было видно.
Он достиг высшей точки небольшого подъема и оттуда увидел машину, которая на большом расстоянии казалась игрушечной. Она пыталась вписаться в поворот. Вращающийся момент тащил машину в сторону. «Мазерати» раскачивалась взад-вперед, потом она выровнялась и прошла поворот. Но вдруг ударила о бровку дороги, подпрыгнула, словно запущенная из катапульты, и пошла кувыркаться в поле.
Дэвид вытащил бесчувственное тело Сисси из машины за считанные секунды до взрыва поврежденного бензобака.
Только в шесть часов следующего утра главный хирург вышел из операционной и сказал Дэвиду:
— Она будет жить!
Джилл приехала на озеро перед самым заходом солнца. Подогнала машину к кромке воды. Выключила мотор и стала слушать звуки ветра, наполнявшие воздух. «Не помню, когда еще я была так счастлива! — подумала она. И тут же поправилась: — Нет, помню. Это было здесь. С Дэвидом». Она вспомнила ощущение его тела на своем, и от желания ее охватила слабость. То, что мешало их счастью, теперь кончилось. Она это почувствовала в тот момент, когда увидела Дэвида. Он все еще был влюблен в нее. Она это знала.
Она смотрела, как кроваво-красное солнце медленно погружается в воду на горизонте и наступает темнота. Хорошо бы Дэвиду поторопиться.
Прошел час, потом два. Похолодало. Она тихо и неподвижно сидела в машине. Смотрела, как выплывает на небосклон огромная, мертвенно-бледная луна. Прислушивалась к ночным звукам, доносящимся со всех сторон, и говорила себе: «Дэвид приедет».
Джилл просидела там всю ночь, а утром, когда солнце начало окрашивать горизонт, она завела машину и поехала домой, в Голливуд.
Джилл сидела перед туалетным столиком и изучала свое лицо в зеркале. Она увидела едва заметную морщинку возле глаза и нахмурилась. «До чего несправедливо, — подумала она, — мужчина может дать себе полную волю. Ему разрешается иметь седые волосы, отращивать брюхо, а лицо его может напоминать карту дорог — никто не придаст этому никакого значения. Но если у женщины появится хоть одна малюсенькая морщинка…» Она начала накладывать косметику. Боб Шиффер, ведущий голливудский художник-гример, научил ее некоторым своим приемам. Джилл нанесла компакт-основу вместо пудры, которой раньше пользовалась. Пудра высушивает кожу, а компакт сохраняет ее влажной. Затем она сосредоточилась на глазах. Под нижними веками грим должен быть на три или четыре тона светлее — тогда тени смягчаются. Она немного оттенила веки, чтобы усилить цвет глаз, затем осторожно наложила искусственные ресницы поверх своих и загнула их концы под углом в сорок пять градусов. Потом кисточкой нанесла немного клея «Дуо» на свои ресницы у наружного уголка глаза и соединила их с накладными ресницами, отчего глаза стали казаться больше. Чтобы ресницы смотрелись гуще, она нарисовала мелкие точечки на нижнем веке под ресницами. После этого подкрасила губы, потом припудрила их и нанесла второй слой губной помады. Затем Джилл подрумянила щеки и напудрила лицо, кроме пространства вокруг глаз, где пудра сделает мелкие морщинки более заметными.
Откинувшись на спинку стула, Джилл внимательно рассматривала в зеркале полученный результат. Она выглядела прекрасно. Когда-нибудь ей придется прибегнуть к фокусу со скотчем, но до этого, слава Богу, пройдет еще немало лет. Джилл знала, что есть старшие по возрасту актрисы, которые этим приемом пользуются. Они прикрепляют крошечные кусочки скотча к коже лица прямо под линией волос. К этим кусочкам прикрепляются нити, которые обвязываются вокруг головы и прячутся под волосами. В результате потерявшая упругость кожа лица туго натягивается, создавая эффект косметической операции, причем все это бесплатно и безболезненно. Кроме того, этот прием применяется также, чтобы скрыть дряблость груди. Кусочек скотча наклеивается одним концом на грудь, а другим — на участок более упругой плоти, находящийся несколько выше, и это дает простое временное решение проблемы. Груди Джилл были все еще упруги.
Она закончила расчесывать свои мягкие черные волосы, бросила последний взгляд в зеркало, посмотрела на часы и поняла, что придется поторопиться.
Ее ждали на собеседование по поводу участия в «Шоу Тоби Темпла».
Эдди Берригэн, отвечавший за подбор исполнителей для шоу Тоби, был женат. Он имел договоренность с приятелем о пользовании квартирой последнего три раза в неделю. Один день отводился для встреч Берригэна с любовницей, а два другие были зарезервированы для тех, кого он называл «старые таланты» и «новые таланты».
Джилл Касл была новым талантом. От приятелей Эдди слышал, что Джилл устраивает потрясающее «кругосветное путешествие» и бесподобно работает ртом. Эдди очень хотелось с ней попробовать. И вот теперь в одном из скетчей нашлась подходящая для нее роль. От этого персонажа требовалось только выглядеть сексапильно, произнести несколько фраз и удалиться.
Джилл почитала, Эдди послушал и решил, что пойдет. Не Кэт Хепберн, конечно, но для этой роли ничего такого и не нужно.
— Я беру тебя, — сказал он.
— Спасибо, Эдди.
— Вот твой сценарий. Репетиция завтра утром ровно в десять. Не опаздывай и выучи роль.
— Обязательно.
Она подождала.
— Э-э… может, посидим сегодня за чашкой кофе?
Джилл кивнула.
— У моего приятеля квартира в доме номер девяносто пять тринадцать по Арджайл, в «Аллертоне».
— Я знаю, где это, — сказала Джилл.
— Квартира шесть-"Д". В три часа.
Репетиции прошли гладко. Шоу получалось хорошее. На этой неделе в программе участвовали эффектная танцевальная пара из Аргентины, популярная рок-группа, фокусник, который заставлял исчезать любые предметы, и известная певица. Не было на репетиции только одного Тоби Темпла. Джилл спросила у Эдди Берригэна, почему отсутствует Тоби.
— Он что, болен?
Эдди фыркнул:
— Как же, болен. Это простонародье репетирует, а старый лис Тоби забавляется себе в постели. Он появится в субботу, когда будем записывать передачу, и потом смоется.
Тоби Темпл появился утром в субботу. Он вплыл в студию с видом короля. Из угла сцены Джилл наблюдала его прибытие в сопровождении трех партнеров, Клифтона Лоуренса и пары известных в прошлом комиков. Это зрелище вызвало в душе Джилл презрение. Она прекрасно знала, кто такой Тоби Темпл. Этот самовлюбленный тип, если верить слухам, хвастается, что переспал со всеми хорошенькими актрисами в Голливуде. Ни одна не сказала ему «нет». Джилл знала, что такое Тоби Темпл!
Режиссер, невысокий нервный человек по имени Гарри Дэркин, представил Тоби участников шоу. С многими из них Тоби уже работал раньше. Голливуд — большая деревня, и здесь все лица скоро становятся знакомыми. Тоби впервые видел Джилл Касл. Она была очень хороша в бежевом полотняном платье, прохладном и элегантном.
— Ты что делаешь, душечка?
— Я в скетче с астронавтом, мистер Темпл.
Он тепло улыбнулся и сказал:
— Друзья называют меня Тоби.
Актерский состав начал работать. Репетиция шла необычайно хорошо, и Дэркин быстро сообразил почему. Тоби рисовался перед Джилл. Он переспал со всеми другими участницами шоу, а Джилл была новой добычей.
Сценка, которую Тоби играл с Джилл, была вершиной всего шоу. Тоби добавил Джилл еще несколько фраз и комический кусочек действия. Когда репетиция закончилась, Тоби сказал ей:
— Как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь в моей артистической?
— Спасибо, я не пью.
Джилл улыбнулась и ушла. У нее была назначена встреча с продюсером нового фильма, и это поважнее Тоби Темпла. Тоби — на один раз. А свидание с продюсером могло гарантировать постоянную занятость.
Когда вечером шоу было записано на пленку, оно оказалось исключительно удачным, одной из лучших программ Тоби за все время.
— Еще один успех, — сказал Клифтон. — Эта сценка с астронавтом — высший класс.
Тоби расплылся в улыбке.
— Ага. Мне нравится та цыпочка, которая там играла. В ней что-то есть.
— Она милашка, — сказал Клифтон.
Девочки менялись каждую неделю. В них всех что-то было, все они ложились к Тоби в постель и становились темой вчерашних разговоров.
— Договорись, чтобы она с нами поужинала, Клиф.
Это была не просьба. Это был приказ. Будь это несколько лет назад, Клифтон предложил бы Тоби заняться этим самому. Но теперь, когда Тоби просил что-то сделать, все это делали. Он был король, и здесь — его королевство, и те, кто не хотел отправиться в изгнание, должны были оставаться у него в милости.
