Найти дорогу в свою комнату мне удалось на удивление быстро. Идя по старым коридорам Fell de Arda, я пытался вспомнить что-нибудь из прошлого, но воспоминания не пробуждались. Возможно, они уже никогда не вернутся ко мне. Впрочем, теперь меня это не беспокоило. После того, как потерянная память защитила меня от воздействия Отра, я решил, что свое прошлое я лучше узнаю заново, чем вспомню. А на это у меня будет предостаточно времени. Я добрался до своей комнаты и несколько секунд воевал с дверной ручкой. Двигать руками было очень больно, а сейчас, похоже, все чувства обострились до предела, и открыть дверь удалось лишь с четвертой попытки. Войдя в комнату, я увидел Филисити. Девушка сидела на краю кровати, сцепив руки на коленях. – Я уже думала уйти. Тебя долго не было, – тихо произнесла она, – как твои руки? Я посмотрел на перевязанные ладони и пожал плечами. – Бывало и лучше. Впрочем, хуже тоже бывало. Как ты? Видел тебя у замка. – Да, – коротко ответила она, поднимаясь с кровати и делая ко мне несколько осторожных шагов. В голосе Филисити слышалась какая-то тревога, природу которой я пока не мог распознать, – вы победили Отра... – Победили, – кивнул я. – Значит, все кончено? – Все только начинается, – из моей груди вырвался тяжелый вздох, – теперь я наместник Орсса и Арды. – Верно, – Филисити опустила голову. У меня к горлу подступил тяжелый ком. Я понял, о чем она хочет поговорить. – Прежде, чем ты что-то скажешь, я должен сообщить, что теперь ты вдова, – собственный голос показался мне чужим, – Алек ван Мар предал Орсс. Он пытался убить меня на поле боя. В его планах было стать наместником, а я ему мешал. Как ты уже догадалась, он потерпел поражение. Филисити криво улыбнулась. – Если ты так пытаешься сделать мне предложение, то спешу тебя заверить, это самый нелепый способ, который только можно придумать. Я нахмурился и качнул головой. – Филисити, послушай. Ты была на площади и слышала, кем я стал. Сосредоточение всей орсской магии теперь находится во мне, и я понятия не имею, как это отразится на моем... поведении. Я боюсь навредить тебе, боюсь потерять контроль. Со мной опасно. И я не хочу, чтобы ты... Девушка приблизилась ко мне и положила два пальца на мои губы. – Замолчи, – прошептала она. Ее глаза блестели. Филисити заговорила почти шепотом, – Sanaz de Perrian Numjette, tgara fer. Fe’ra hezere edrian Otra – Saranta de Perrian Numjette. Dassara fer. Ovesara fer. У меня по спине пробежал холодок. – Постой... это должны были слышать только... – Те, в чьих жилах течет темная кровь, знаю, – дрожащим голосом проговорила девушка. – Но как? – Послушай, – прикрыв глаза, сказала Филисити, – я прекрасно знаю, кто ты. И не буду отрицать, что боюсь твоей магии. Боюсь повторить судьбу твоей матери. – Филисити... – Нет, – отрезала девушка, обжигая меня взглядом, – не перебивай. Я действительно боюсь, и на это даже есть причины. Но, если ты помнишь, я дала тебе слово больше не отворачиваться от тебя. И теперь я особенно не хочу этого делать. Стражи рассказали мне, что Виктор Фэлл стареет очень медленно. Я тоже старею медленнее обычных людей, кое-чему лесные колдуны меня научили. Не думаю, что ты когда-нибудь найдешь себе более подходящую пару, Арн Виар-Фэлл. Она произнесла это имя так, что меня пробрала дрожь. – Мне не хочется искать никого другого, – покачал головой я, – но подвергать тебя опасности... – Я не закончила, – строго сказала Филисити, и я вновь замолчал, – тебе придется контролировать себя. А еще придется поработать над способом сделать мне предложение, потому что первая попытка была ужасной. Я невольно усмехнулся. На лице девушки тоже мелькнула тень улыбки. – А еще негоже наместнику Орсской земли отказываться от своего наследника. Или от наследницы. Я изумленно распахнул глаза, не веря собственным ушам. Усталость улетучилась, я выпрямился, словно мне в лицо плеснули холодной водой. – Что?.. – А как я, по-твоему, услышала призыв? Мой взгляд невольно опустился на живот Филисити. А ведь действительно! От девушки исходили едва уловимые эманации темной магии. Если не обратить пристального внимания, их невозможно было почувствовать, но теперь я видел. – Боже... Я не знал, что сказать. Слова словно выветрились из моей головы. – Я жду ребенка, Райдер, – глаза Филисити вновь заблестели. Я качнул головой, улыбаясь. – Леди да-Кар, вы будете моей женой? Девушка звонко засмеялась. Я обнял ее – осторожно, словно она была сделана из хрусталя. – Уже лучше, Лигг, – усмехнулась она. – Тебе стоит поработать над согласием, – с кривой ухмылкой отозвался я. – Я люблю тебя, – тихо прошептала она. Я наклонился к ее уху и шепнул: – Уже лучше.
Мы с Филисити неспешно шли по одному из коридоров Fell de Arda, возвращались из медицинского крыла. Со дня Орсской битвы прошла уже неделя. Многие солдаты в особенно тяжелом состоянии так и не дождались целителя и скончались от полученных ран. Юный монах провел без сознания два дня. Мы начали всерьез опасаться за его здоровье, но на третий день он очнулся. В первые же секунды он отругал меня за обожженные руки и воскликнул “что же я за человек такой, что везде найду, где получить травму”. Я был счастлив видеть Ольцига в добром здравии. Примерно два часа у нас ушло на обсуждение всего того, что он пропустил. Удивительно, но юноша искренне расстроился, услышав о смерти Виктора, и тут же поинтересовался, как это пережил Кастер. Ольциг заметил мое удивление и решил рассказать, когда успел проникнуться теплыми чувствами к моим отцу и брату. Оказывается, пока по моему приказу Виктор и dassa прятались в замке, они о многом успели поговорить. Лорд Фэлл даже рассказал монаху об Арде, и юноша теперь требовал показать ему эти земли. Ольциг сказал, что Виктор – чрезвычайно интересный человек, и многие слухи о нем сильно преувеличены. Это шло вразрез с впечатлениями монаха о моем отце, что держались практически до самого дня сражения, поэтому с трудом укладывалось у меня в голове. Весть о моем новом титуле dassa не удивила, он сказал, что по-другому и быть не могло. О нашем будущем ребенке мы с Филисити решили пока не говорить. Никому, кроме Кастера. Мы с невестой оба пришли к выводу, что моему брату следует знать. За минувшую неделю развернулась активная работа. Привлекая выживших людей из Гира и жителей Арды, начали отстраивать разрушенные дома, латать и укреплять стену. Большинством работ руководил Кастер. Несмотря на то, что наша армия в итоге по факту одержала победу, я решил, что расслабляться не стоит. Стражи по моему приказу занялись усиленной подготовкой новобранцев. Караул на стенах был усилен, насколько это было возможно с имеющимися у нас силами. Многие выжившие жители Гира изъявили желание научиться сражаться на мечах или стрелять из лука и арбалета, чтобы суметь защититься в случае нового нападения. Я организовал небольшую группу из корпуса стражей, которые занялись тренировкой желающих. Орсс преображался, восставал, как декс из пепла. При виде меня орссцы первое время опускались на колени. Думаю, с этим придется бороться еще долго, но впоследствии я надеюсь искоренить это идолопоклонничество из моей земли. За всю эту неделю Ольциг, сколько мог, использовал свои целительские способности, начиная с особенно тяжелых раненых. Орссцы на удивление терпеливо ждали своей очереди, никто не торопил целителя, солдаты даже в медицинском крыле оставались героями, и я искренне гордился каждым из них, не забывая говорить им об этом. За минувшую неделю Ольцигу удалось постепенно вылечить всех раненых. Марику особенно впечатлил его дар, девушка была счастлива, что в короткие сроки удалось поставить на ноги столько солдат. Она искренне пожалела, что юноша не собирается оставаться в Орссе. А еще в больший ужас ее привело то, что я вскоре улечу в Дираду вместе с монахом. Филисити этой новости тоже не обрадовалась. И даже декс в качестве транспорта ее не успокаивал. – Тебе обязательно лететь? – хмуро спросила девушка, сложив руки на груди. Я вздохнул, обнимая ее на ходу. – Боюсь, что да. Есть вопросы, которые мне необходимо решить в Дираде. – Но почему я не могу полететь с тобой? – упорствовала Филисити. Мы уже не первый раз заводили этот разговор. – Ты сама прекрасно знаешь, почему. Девушка обиженно надула губки. Ей не нравилось мое более осторожное, бережное обращение, но я ничего не мог с собой поделать и невольно проявлял порой излишнюю заботу. – Ты ведь говоришь, что полетишь на дексе и будешь отсутствовать всего две недели. По твоим словам, это безопасно. – Это безопасно, – подтвердил я, – но мне нужно, чтобы ты осталась здесь. – Да почему? – девушка негодующе всплеснула руками. – Можешь считать это просто приказом наместника? – усмехнулся я. Филисити недовольно прищурилась, и я внушительно посмотрел на нее, – пожалуйста. Сделай это для меня. Девушка вздохнула и неопределенно повела плечами. – Ты просто хочешь заставить меня в одиночестве изучать традиции орсских свадеб, – буркнула она. Я улыбнулся, поцеловав Филисити в волосы. – От тебя ничего не скроешь. Девушка невесело усмехнулась, затем положила голову мне на плечо и глубоко вздохнула. – Когда ты отправляешься? – Завтра на рассвете. Со мной полетит Роанар, а Ольцига на себе понесет Синнес. Этим двоим я доверяю больше других. Филисити покачала головой. – Как думаешь, Рон помнит Дираду? – Думаю, помнит. У дексов сохраняются человеческие воспоминания, меняется только степень восприятия. Уверен, если Роанара вновь назовут предателем короны, это уже не будет его волновать: он не почувствует, что это про него. Некоторое время мы молчали, неспешно направляясь к смотровой башне Fell de Arda. – Райдер, пообещай, что будешь осторожен. Поклянись! – потребовала Филисити. Я ободряюще улыбнулся ей. – Клянусь, что буду осторожен, – пришлось уже в который раз дать это обещание. – И когда полетите над Фальгертаргом, летите как можно выше. – В этом тоже поклясться? – усмехнулся я. – Неплохо бы. – Ладно. Клянусь, что полечу над Фальгертаргом как можно выше. – Хорошо, – кивнула девушка, и на ее лице появилась озорная улыбка, – что ж, если ты отправляешься только завтра на рассвете, значит, эта ночь принадлежит нам. Глаза моей колдуньи игриво блеснули, руки обвили меня за шею, и Филисити страстно, жадно поцеловала меня. – Эту ночь у нас никто не отберет, – кивнул я, обвивая девушку за талию, затем поднял ее на руки и понес в нашу комнату. Думаю, у нас обоих тут же отпало желание подниматься на смотровую башню.
