Ознакомительная версия.
В раннем детстве Мадисон была настоящей красоткой. Мы просто налюбоваться на нее не могли. Но сегодняшняя Мадисон – это же совсем другой человек. Она – истинная фурия, очень непонятная, рядом с ней чувствуешь себя просто идиоткой. Да, Джереми, представь себе! Девятилетняя девчонка вполне способна меня взбесить. Не правда ли, это убедительное доказательство эмоциональной незрелости?
Том имел привычку утыкаться лицом мне в шею, а теперь он уворачивается, стоит мне лишь попытаться прикоснуться к нему. Он во всех подробностях может рассказать сюжет любого телешоу. Это достает. Иногда я даже думаю о своем, пока он мелет без остановки.
А Оливия пока еще хороша, но она прекрасно умеет манипулировать людьми. Иногда возникает ощущение, что она вполне сознательно использует свою хитрость.
А драки! Видел бы ты, как они дерутся! Это нечто!
Вот видишь. Я просто жуткая тетка. Отпускаю шпильки в адрес трех красивых ребятишек, которых вижу-то сейчас редко. И какая из меня вышла бы мать? Ужас, а не мать. Не исключаю, что даже жестокая. У меня бы забрали детей и отдали кому-нибудь. Какой-нибудь бесплодной женщине.
Знаешь, Джереми, когда Оливия еще только начинала ходить, я как-то просидела с ней целый день. Алиса с Джиной были на каком-то школьном мероприятии. Оливия вела себя превосходно и была такая милая, просто могла бы выиграть детский конкурс красоты, но, знаешь, к концу дня у меня просто челюсти сводило от скуки! Потому что я только и делала, что талдычила: «не трогай», «да-да», «смотри, какая яркая лампочка!».
Скучно. Тяжело. Чуть раздражает. Я была просто счастлива вручить ее Алисе, когда она вернулась домой. Я летала как перышко.
Вот почему так? Все как ненормальные носятся с этим материнством, а мне стало скучно после единственного дня.
Втайне я всегда была уверена, что Анна-Мария, моя знакомая по «Бесплодным», стала бы ужасной матерью. Очень уж она нетерпелива и резка. Но, может быть, и обо мне все думают так же. Может, все мы стали бы ужасными матерями. Мать Бена, скорее всего, права, когда говорит, что «природа сама все знает». Природа знает, что я стала бы ужасной матерью. Стоит мне забеременеть, как природа решает: «Лучше этому ребенку вовсе не появиться на свет, чем расти с такой мамашей».
Вот ведь мать Бена тоже не могла иметь детей, и что? Ужасная получилась мать!
Мы не будем никого усыновлять, и точка.
Джереми, я больше не хочу становиться матерью.
Мать. Мать. Мать. Мать.
Рифмуется с «ломать». Жутко.
Не знаю даже, почему я плачу.
Клевые заметки классной прабабушки!
Знаете, ДорисизДалласа, я непонятно почему почувствовала, что обязана последовать вашему совету, и последовала! Я пригласила Джентльмена Икс на поздний ужин. Буду печь свой фирменный луково-сырный пирог.
Я не очень уверена, чего именно надеюсь достичь, но не могу больше выносить это. Меня жалеют все кому не лень. Дряхлые старухи советуют мне «держаться бодрее».
Вы спрашивали, как я разочаровалась в любви. Самая обычная дурацкая история. В начале войны я была влюблена в молодого человека по имени Пол. Я думала, что мы идем прямой дорогой к свадьбе. Его призвали в армию, и я пришла на вокзал, чтобы проводить его. Вторая его подруга решила сделать то же. Она до сих пор так и стоит у меня перед глазами. Хорошенькая брюнетка. Так он и встречался сразу с двумя – то с блондинкой, то с брюнеткой. Его это забавляло. Увидев нас вдвоем, он не придумал ничего лучшего, как расхохотаться. Ему показалось, что это очень смешно. Наверное, тогда я и лишилась чувства юмора.
Он умер в японском лагере для военнопленных. Бедный себялюбивый молодой красавец Пол. Какая потеря. Сколько сердец он так и не успел разбить.
Та, другая, благополучно это пережила. Она вышла замуж и родила шестерых детей. Я оказалась менее стойкой. Стоило молодому человеку проявить хоть малейший интерес, как он слышал от меня: «Спасибо, не надо». Может быть, я ошибалась, может быть, нет, но, насколько я заметила, семейная жизнь – вовсе не мед! Я не готовила обеды, не стирала рубашки, а главное – не слышала ни от одного мужчины, что мне делать! У меня была прекрасная впечатляющая карьера и множество путешествий. Неплохая получилась жизнь.
КОММЕНТАРИИ
Супербабулька
Фрэнни, супружество – это благо. Но только если ты мужчина! Шучу. Ваш пост заставил меня призадуматься. В августе мы с Эдом отметим пятидесятилетие свадьбы. За эти полвека было много и хорошего, и печального. Трудно представить себе, как сложилась бы моя жизнь, пойди она по другому пути. Я, пожалуй, ничего не изменила бы в ней. Только, пожалуй, хотела бы, чтобы он был не таким прижимистым в денежных вопросах!
АБ74
Брак – это любовь. Любовь слепа. Следовательно, брак – институт для слепых. ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! Такую шутку я всегда отпускаю на свадьбах. И всегда она оказывается удачной (сам я закоренелый холостяк).
Фрэнк Нири
Если бы только вы встретили своего человека! Может быть, моложе вас. Такого, который бы обращался с вами как с принцессой! Не стыжусь признаться, что плакал, представляя вас на том вокзале.
ДорисизДалласа
Очень рада узнать, что вы стараетесь наладить отношения с Иксом! Вы молодец! Держите нас в курсе! Кстати, вы пишете о своей жизни так, будто она закончилась. Фрэнни, я точно знаю: у вас впереди еще много долгих счастливых лет.
– Так-с. Ремни пристегнули? – спросила Алиса.
Рука слегка дрожала, поворачивая ключ в замке зажигания. Неужели она каждый день садилась за баранку этого гигантского автомобиля? Размером он был чуть ли не с трейлер. Кажется, такие и называются внедорожниками.
– Ты уверена, что завтра можешь сама отвезти их в школу? – спросил Ник накануне вечером, когда они уже прощались. – Если считаешь, что это рискованно, я лучше сам это сделаю.
Алисе очень хотелось ответить: «Конечно не смогу, идиот! Я ведь даже не знаю, где школа». Но от каких-то ноток в голосе Ника у нее буквально встали дыбом волосы, и она ощутила сильное, странно-знакомое чувство, похожее на… ярость? Теперь он всегда обращался к ней с издевкой. В голове у нее настырно запищал голос: Лицемер! Хочешь выставить меня плохой матерью!
– Смогу, – ответила она вслух.
Он досадливо, по-новому вздохнул, а она смотрела в окно, как он идет к своей блестящей машине, и чувствовала нечто вроде облегчения. И думала: «Ну почему ты не идешь со мной в постель?»
Трое ее детей разместились на заднем сиденье. Настроение у них было – хуже некуда. Если бы о детях можно было сказать, что накануне они хорошо посидели, то сегодня они словно бы мучились от жуткого похмелья: бледные, злые, с синими кругами под глазами. Это из-за нее они плохо спали? Она заподозрила, что разрешила им лечь намного позднее обычного. Было много непонятного, когда она расспрашивала их об этом.
Алиса отрегулировала зеркало заднего вида.
– Ты помнишь, как водить машину? – поинтересовался Том.
– Конечно! – Рука Алисы нервно дрожала на ручном тормозе.
– Опаздываем! – сказал Том. – Тебе, может быть, придется ехать чуть быстрее установленной скорости.
Утро выдалось непривычным и напряженным. В семь часов Том появился на пороге спальни Алисы с вопросом:
– Ну как, память вернулась?
– Не совсем, – ответила Алиса, тряся головой и стараясь избавиться от воспоминаний о снах, в которых Ник орал на нее.
– Не совсем, говорит! – завопил Том, а потом она услышала, как заработал телевизор.
Выбравшись из постели, она увидела, как Мадисон и Том, в пижамах, сидят перед телевизором и поедают хлопья.
– Вы всегда смотрите телевизор перед школой? – спросила Алиса.
– Бывает, – осторожно ответил Том, не сводя глаз с экрана.
Через двадцать минут он уже неистово орал, что через пять минут надо ехать. Тут-то и обнаружилось, что Оливия все еще безмятежно спит. Видимо, Алиса должна была разбудить ее.
– Оливия, по-моему, заболела, – сказала Алиса.
Потому что младшая падала обратно на подушку, роняла голову набок, сонно бормоча:
– Ну пожалуйста… Ну я еще полежу, спасибо, до свидания…
– Мам, она каждое утро так придуривается, – сказал Том, не скрывая отвращения.
Алисе все-таки удалось втиснуть полусонную Оливию в школьную форму и запихнуть в нее несколько ложек каши. Мадисон полчаса орудовала в ванной феном, запущенным на полную мощность. Наконец они выехали из дому, страшно опаздывая, если верить Тому.
– Мам, а ты причесывалась? – поинтересовалась Мадисон. – Ты выглядишь как-то… не очень. Только не обижайся.
Алиса попробовала пригладить волосы рукой. Она и не думала как-то особенно одеваться, чтобы отвезти детей в школу. Не накрасившись и как следует не причесавшись, она влезла в джинсы, натянула майку и старый джемпер цвета арбуза, который откопала в недрах шкафа. Джемпер выглядел поношенным, и Алиса даже вздрогнула, вспомнив, как вместе с Элизабет они покупали его совсем новеньким какие-нибудь считаные недели тому назад.
Ознакомительная версия.
