Как же странно: сначала сон с этой окровавленной чайной "книжкой", а потом такая же коробка наяву, а внутри лежит это вот всё!..
Доносившийся со двора звук косилки смолк и послышался голос:
- Хозяйка! Хозяйка, я закончил.
Отложив фото, Вера поднялась и неуверенно, с чувством, будто выходит в другую реальность, покинула спальню.
* * *
- Павлуша, пожалуйста, я не могу её успокоить!
Баба Клава старалась говорить тихо, но Вера, устав рыдать лицом в подушку, как раз подняла голову и потому услышала. Дверь её комнаты была не плотно закрыта и выходила в прихожую. Деда Паша только пришёл и, судя по шороху и лёгким стукам, снимал ботинки.
- А что случилось? - спокойно спросил он.
- Да не знаю, она не сознаётся! - прошептала бабушка. - Потому я и...
- Ты что, хочешь, чтобы я посмотрел?
- Угу.
Вера села на кровати, подтянув колени к подбородку и вытирая кулаками глаза. Ей совсем не хотелось, чтобы дед смотрел, как она плачет, хватит и бабушки - она всё пыталась дознаться, в чём дело, но было так стыдно сказать! Хвалёная маленькая певица, которую ставили перед гостями на табуреточку, чтобы все хорошо слышали и видели, а потом обязательно восхищались, предрекая успех и славу, сегодня с треском провалилась! В школу приходили отбирать вокалисток для детской группы "Волшебницы", но Веру не взяли... Она так классно пела, а они... они выбрали Гальку Смиркину! Да как же это? Как могло так получиться?!
- Светка же нам запретила! - вдруг громко сказал дед.
Светка - это мама!
- Светка только завтра приедет!..
Деда Паша резко понизил голос:
- Но она сто раз мне говорила: не надо без согласия, захочет, сама расскажет... нечестно, мол, и всё такое... Мы обещали!
- Обещали, - неохотно признала баба Клава.
- Ну?! - свистящим шёпотом возмутился дед.
- Баранки гну! - пробурчала бабушка. - Нечего по командировкам мотаться, когда ребёнку так плохо! Уедут вечно, а мы - расхлёбывай. Она так долго и горько плачет, я больше не могу! Душа разрывается...
Дверь открылась, и в комнату просунулась седая голова деды Паши.
- Привет, насекомка! - он улыбнулся. - Я зайду?
Вера шмыгнула носом и, низко опустив голову, принялась расправлять складки одеяла, на котором сидела.
- Молчание - знак согласия, - заявил дедушка.
Она почувствовала, как он подошёл и погладил её по спине, но, когда подняла голову, вдруг оказалось, что он всё ещё стоит возле двери! Ойкнув, Вера подскочила от неожиданности, и...
...проснулась, сидя на кровати с подтянутыми к подбородку ногами.
Рядом на одеяле она увидела свой светак, а прямо над ним - ещё один! Сердце подпрыгнуло, взгляд метнулся по комнате и остановился на чёрной фигуре, притаившейся за открытой дверцей гардероба.
"Кто здесь?" - хотела выкрикнуть Вера, но получилось лишь замычать. Не отрывая глаз от тёмного силуэта, она потянулась рукой вправо, нащупывая выключатель лампы, стоявшей на прикроватной тумбочке. Палец надавил на кнопку, но свет не включился. Раз за разом Вера щёлкала выключателем, но лампа не загоралась. Беззвучно смеясь, тёмная фигура вышла из-за дверцы и развела руками: "Увы!". Дедушка? - вроде бы узнала его Вера, но вдруг испугалась, что это только маскировка, а на самом деле под знакомой внешностью скрывается кто-то ужасный. "Дедушка!" - хотела она крикнуть, но - снова проснулась!
На этот раз, похоже, окончательно: она лежала на диване в гостиной, а вовсе не возле старого гардероба - улечься спать в бывшей спальне бабушки и дедушки ей и в голову не пришло, господи, приснится же такое! Дела отняли у неё весь день, и ехать обратно в Москву, когда уже начало темнеть, не хотелось. Хорошо, что она догадалась купить по дороге пакет фаст-фуда и бутылку колы. Перекусив, Вера решила заночевать здесь. Постелила себе на диване и, немного почитав старые журналы "Юность", что лежали тут же, на столике, уснула. И тогда нагрянули эти чудаковатые сны-матрёшки. Причём первый был даже и не сном, а воспоминанием, да ещё и в таких подробностях, каких наяву она бы сейчас ни за что не вспомнила: тот отбор в "Волшебниц" проходил давным-давно, ещё в школе, лет двенадцать или даже тринадцать назад, а как ярко всё всплыло: каждое слово, взгляд, ощущение - поразительно!..
Зато второй сон оказался о дне сегодняшнем, страшненький такой, но прямо на злобу дня... Вера посмотрела на свой светак: он пристроился на полу, рядом с диваном, переливаясь приглушённо-бордовым цветом.
Лица коснулся сильный порыв ветра, при этом занавеска даже не шелохнулась... Дедушка?! Это снова ты, как тогда, в парке? Вера подбежала к окну и, распахнув створку, выглянула на улицу: возле дома ярко горел фонарь, освещая дорогу и ряд деревьев вдоль обочины. Внезапно они задрожали, одно за другим, словно кто-то крупный, но невидимый перемещался внутри крон. В конце переулка он яростно тряхнул ветки крайней рябины и исчез - будто толкнулся, чтобы улететь прямо в звёздное небо.
<a href="http://samlib.ru/m/moiseewa_o_j/06avatm.shtml#Part0">к оглавлению</a><a name="Part2"></a>
Глава 2. Жутковатая находка
По дороге обратно в Москву, в электричке, попадалось много разных светаков: как нейтральных, так и странных цветов, и ровных, и с вмятинами, но контактов с ними Вера избегала, чтобы снова не потерять сознание, как случилось, когда она совместила свою световую тень с той, где была "чёрная дыра". Слишком уж много свалилось новой информации, и надо было всё это обдумать, осознать и переварить.
К тому же она так и не смогла уснуть после снов-матрёшек и явления призрака дедушки - так она, во всяком случае, надеялась, гоня прочь мысли о потусторонних сущностях, которые могут маскироваться под родного человека. Нет, со всей возможной твёрдостью думала Вера, это точно был деда Паша, он любит меня и помогает, а значит - бояться нечего! Однако страх, вроде бы изгнанный, всё равно где-то подспудно присутствовал, цеплялся за краешек сознания, не давая уснуть, и чтобы отвлечься, она вновь достала уже упакованную в рюкзак чайную коробку из старого гардероба. Открыв жестяную "книжку", Вера несколько минут рассматривала странное фото деда с ножом в горле, потом достала чёрное бабушкино платье с похорон и, развернув, вновь удивилась странному свойству толстой на ощупь ткани не мяться и в то же время складываться, словно тончайшая бумажка, во много раз, легко умещаясь в небольшую коробку.
