А в это время Милош уже приехал в город и стучался в двери дома Гагена.
Когда старая служанка открыла дверь, она всплеснула руками от ужаса и удивления.
— Боже мой! Вы ли это? — вскричала старушка. — Какой у вас вид! Я едва вас узнала. Идите и садитесь скорее. Я сейчас подам вина и мяса.
— Где господин доктор? — спросил Милош.
— Разве вы не знаете?
— Нет. А что случилось? — взволновался Милош.
— Доктор уже два дня как уехал в Америку.
— В Америку?
— И я не знаю, когда он вернется.
После такой новости Милош не стал больше задерживаться в доме Гагена.
Он снял маленький рыбачий домик на берегу моря, чтобы подлечиться и прийти в себя на морском воздухе.
Между тем в деревне пронесся слух, что новый графский лесничий сейчас выглядит точно так же, как выглядел некогда старый Вит. Мужчины предостерегали Милоша от участи бесследно исчезнувшего Вита.
VIII. СУМАСШЕДШАЯ
Под впечатлением разговора с Лили, свидетелями которого мы были, Бруно решил во что бы то ни стало освободить свою невесту.
Гаген уехал, и рядом с Бруно не осталось ни одного человека, которому можно было бы довериться. Бруно вскоре пришел к выводу, что ни ночью, ни вечером пробраться в больницу невозможно, не подкупив сиделку. Да и то он не был уверен, что у нее есть ключи от всех дверей и ворот.
Бруно не сомневался, что ему удастся подкупить Дору Вальдбергер, но само это средство было ему противно, и он стал думать, нет ли лучшего способа.
Что если попробовать освободить ее во время прогулки? Если поставить поблизости экипаж, а Лили удастся перебраться через решетку беседки, то план этот может успешно осуществиться. Тем более что ничего другого в голову и не приходило.
Бруно сначала хотел дать знать Лили о своем плане, для чего написал ей письмо. Из предосторожности оно было без обращения и подписи.
«Прежде всего, тысячу раз заочно целую тебя. Завтра в это время ты будешь свободна. Приходи в известное тебе место, я буду ждать тебя. С моей помощью ты перелезешь через решетку. Лошади будут ждать нас. Ты хорошая наездница. Я с нетерпением считаю часы. До скорого свидания».
Бруно сложил письмо и отправился к железной дороге, по которой надо было проехать большую часть пути до сумасшедшего дома.
Войдя в вагон, Бруно увидел сидевшего там ландрата, направлявшегося в окрестности города. Он раскланялся с Бруно и пригласил сесть рядом.
— Вы, вероятно, едете в сумасшедший дом? — спросил ландрат. — Там все по-старому? Я слышал, его светлость весьма интересуется этим делом и для уточнения некоторых обстоятельств уехал в Америку.
— Его светлость? — удивился Бруно. Тогда ландрат сделал вывод, что, несмотря на свою близость к доктору, тот не знает его тайны.
— Извините, я хотел сказать — доктор Гаген, — поспешно поправился ландрат.
— Да, доктор — человек самоотверженный, — сказал Бруно.
— Никто не знает этого лучше меня, — перебил его ландрат. — Если бы вы видели, какие суммы он втихомолку раздает бедным. Но об этом никто не ведает, и доктор не хочет, чтобы кто-нибудь узнал о его благотворительности. Вы, вероятно, слышали, что к весне неподалеку от города откроется новый госпиталь для больных и престарелых? Между нами говоря, строит его доктор Гаген. Он с моей помощью купил это место. Такие поступки не часты, любезный фон Вильденфельс, и заслуживают всеобщего восхищения. Но я сообщаю вам все это по большому секрету. А теперь доктор в Америке. В такое ужасное время года. С его-то не очень крепким здоровьем. И, как мне говорили, он уехал искать молочную сестру графини.
— Совершенно верно, фон Эйзенберг.
— И есть какие-то успехи?
— Я еще не получал от него никаких известий.
Беседуя, они доехали до нужной ландрату станции.
Бруно поехал дальше. Когда он остался один, ему вспомнились странные слова ландрата, который назвал Гагена «его светлостью». Разве Гаген не тот, за кого он себя выдает? Бруно давно уже заметил, что доктора окружала некая таинственность — но «светлость»?.. Или ландрат просто оговорился? Кем же он все-таки был — доктор Гаген, которого он считал другом? Да и в прошлом этого человека было немало загадочного. Верно было и то, что Гаген и раньше знал графиню, мачеху Лили, но какого рода были их отношения — этого Бруно не знал и пока понять не мог.
Погруженный в такого рода размышления, Бруно подъехал к поселку, неподалеку от которого и стоял сумасшедший дом. Покидая станцию, Бруно подумал, что для бегства будет очень удобно воспользоваться железной дорогой, и решил вместо верховых лошадей взять карету, чтобы в ней потом беспрепятственно добраться до станции. Наняв экипаж, он остановился в ста шагах от сумасшедшего дома на месте, уже известном кучеру, с которым он ездил сюда не в первый раз.
Когда Бруно подошел к сумасшедшему дому, час прогулки больных еще не наступил. Бруно незаметно дошел до решетки, у которой стояла беседка, и положил письмо на условленное место. Он решил не ждать прихода Лили, поскольку боялся возбудить подозрения, способные повредить исполнению намеченного плана.
Положив письмо, Бруно сейчас же вернулся в карету и поехал обратно в город, где до следующего дня остановился в отеле.
Побег он наметил на другой день, на четыре часа вечера. В это время уже начинает смеркаться и, по всей вероятности, бегство Лили не будет замечено до шести, то есть до ужина больных.
Бруно решил ехать с Лили до ближайшей дороги на Вену, где сразу же обвенчается с ней, надеясь, что этот факт круто изменит все, — во всяком случае, избавит Лили от пристанища умалишенных. Он намеревался отправиться путешествовать с молодой женой, и этим спасти ее от преследований графини. Конечно, при этом он должен будет бросить службу, но ради спасения Лили он готов на любые жертвы.
Вечером и поутру Бруно сделал последние приготовления к отъезду. Своей матери он уже написал, что вскоре отправится с Лили в далекий путь. Своим планом Бруно был доволен и считал, что он должен удасться. Только бы получилось вырвать Лили из этого ужасного места, а там все пойдет хорошо.
Наконец наступило время ехать, и Бруно сел в карету.
Было около половины четвертого, когда Бруно подъехал к цели. Кучер остановился невдалеке и должен был, как только они сядут с Лили в карету, что есть духу мчаться на станцию.
Бруно пошел к решетке. Он сильно волновался. Через какие-нибудь четверть часа все должно решиться.
Больные еще гуляли. Погода стояла великолепная.
Бруно подошел к беседке, но она была пуста. Лили еще не появилась. Это показалось ему странным, но он говорил себе, что, вероятно, она уже заметила его и скоро подойдет.
Он встал таким образом, чтобы его было лучше видно со двора. Сам же он в толпе больных никак не мог ее высмотреть. Его начала охватывать тревога. Неужели письмо попало кому-нибудь в руки? А может быть, Лили захворала и не смогла выйти? Бруно в нетерпении стоял у решетки и искал Лили глазами. Она не появлялась. Скоро пробьет четыре, и больные должны будут идти в дом. К тому же пора было ехать на станцию, чтобы не опоздать на поезд.
Бруно напрасно ждал — время шло, а Лили не являлась. Что с ней случилось? Только что-нибудь особенное могло удержать девушку. Пробило четыре часа. Прогулка закончилась. Больные возвращались в свои палаты. В большинстве они шли сами. Некоторых уводили сторожа и сиделки.
Итак, попытка бегства сорвалась. Терпение Бруно лопнуло. Он задумал узнать, что случилось с Лили.
Бруно решительно подошел к воротам и позвонил.
— Мне нужно видеть директора, — сказал он привратнику, отворившему ворота.
— Директор уехал в город по важному делу, — ответил тот.
— Тогда — его помощника.
— Этого я тоже не могу пригласить, — таинственно улыбнулся привратник. — Господина Самсона в заведении больше нет.
— Нет? С какого времени? — крайне удивился Бруно.
— С прошедшей ночи.
— Что же произошло?
— О, это уже не тайна. Господин Самсон убежал с одной сумасшедшей.
— С сумасшедшей? В прошлую ночь?
— Он увез ее, и они пропали бесследно.
