Я не мог с ним не согласиться.
– Извини, – сказал я Коулу, отключившись. – Новый клиент, вот и… – Он небрежно помахал на меня пальцами, хотя было очевидно, что во второй раз оно показалось ему уже не таким забавным. – Вряд ли он позвонит снова, – добавил я, когда принесли нашу еду. Переключив телефон на виброзвонок, я положил его рядом с собой на стол. Какое-то время мы молча ели. Вино и впрямь сочеталось с бараниной идеально. Наконец, прерывая молчание, я спросил: – Так чем, все-таки, ты занимаешься?
Подняв взгляд от тарелки, он склонил голову так, что челка снова закрыла его глаза. Я не мог понять, раздосадовал его мой вопрос или развеселил.
– Это настолько важно?
– Нет, – сказал я, хотя его нежелание отвечать показалось мне странным. – Просто интересно.
– Интересно, потому что ты думаешь, что меня или твое представление обо мне каким-то образом определяет моя профессия?
– Ну… – А что, разве нет? – Ну да.
– Допустим, я скажу, что я аферист. Что тогда?
– Я… хм… – запнулся я и замолк. Неужели он говорит серьезно? И Джаред дал мой номер какому-то жулику? Я понятия не имел, какой должна быть моя реакция. – Тогда я отвечу, что у тебя не получится меня развести, – в конце концов выдавил я. Плюс это будет означать завершение нашего с ним разговора. – Так это правда? – спросил я.
– Конечно нет, – усмехнулся он, и я испытал облегчение. – Но сама мысль мигом все объяснила, не так ли? – Не зная, что сказать, я растерялся. Он словно играл со мной в какую-то странную угадайку.
Глядя на меня, он рассмеялся, и я постарался умерить свою досаду.
– Все еще умираешь от любопытства, да? – спросил он, отбросив волосы с глаз.
Еще бы. Его нежелание отвечать только подогревало мой интерес.
– Да. Это простой вопрос. Чем ты занимаешься в жизни?
Он помолчал, будто раздумывая над ответом, сделал глоток вина, а потом сказал:
– Путешествую.
– Путешествуешь? – повторил я, ломая голову над тем, что, черт побери, это может значить. – Не понимаю.
– Ты что, слышишь это слово впервые? – спросил он, и по его глазам я понял, что все происходящее до крайности его забавляет. С момента, как мы представились, меня не покидало ощущение, что он мысленно посмеивается надо мной, что постепенно начинало выводить меня из себя.
– Конечно, нет, – произнес я, – но мне непонятно, как на этом можно сделать карьеру.
– Дорогой, я не говорил о карьере.
– Но ты сказал, что…
– Еще я люблю готовить.
– То есть, ты повар?
– Можно сказать и так. Но я не зарабатываю кулинарией себе на жизнь, если ты об этом.
– Естественно я об этом! – Я сам не ожидал, что мой возглас получится настолько сердитым. Несколько человек, сидящих за соседними столиками, оглянулись, и я опять почувствовал, что краснею. Закрыв глаза, я заставил себя сосчитать до пяти.
– Дорогой, я чем-то тебя расстроил?
– Нет! – сказал я уже спокойнее, хотя по-прежнему был раздражен.
– Так скор на оправдания из-за мелочей, – легким тоном проговорил он. Я, наконец, открыл глаза и увидел, что он по-прежнему смотрит на меня и улыбается, хоть и с менее насмешливым, чем раньше, выражением на лице. – Сколько вы с Заком были вместе?
Неожиданная смена темы, когда я еще не отошел от предыдущей, застала меня врасплох. Но его взгляд, направленный на меня, стал из снисходительного открытым и честным, и потому я ответил:
– Три года.
– Давно это было?
– Все закончилось десять лет назад. А почему ты спрашиваешь?
Он виновато улыбнулся.
– Поддерживаю беседу, и только. Но выбор темы ужасен, да? Наверное, на самом деле мне хотелось узнать, встречаешься ты с кем-нибудь или нет.
– Очевидно, нет, поскольку я здесь с тобой.
– Так уж и очевидно? Должен признаться, я встречал немало мужчин, которые считали допустимым определять свой статус довольно туманно.
Тут он был прав.
– Нет, я ни с кем не встречаюсь. Ни в каком смысле. – Периодически я ходил в клубы, чтобы кого-нибудь подцепить, или в сауну, но постоянных отношений у меня не было много месяцев. – А ты?
– У меня много друзей, но без каких бы то ни было обязательств.
Я не сдержал смешка.
– Похоже, ты и сам из тех, кто предпочитает туманные определения.
Он чуть улыбнулся в ответ.
– Скажем так, я ни с кем не ужинал уже очень давно.
В этот момент нас прервали.
– Джонатан! – воскликнул знакомый голос.
Я поднял голову и увидел, что рядом стоит, сияя, моя соседка Джулия. Она была старше меня на несколько лет. Ее муж Билл продавал недвижимость, у них было трое детей, и Джулия большую часть своего времени занималась тем, что развозила их по городу.
– Привет, Джулия.
Она повернулась к Коулу и окинула его выразительным взглядом. Только я собрался их познакомить, как у меня опять зазвонил телефон. Хорошо хоть, звук у него был выключен, так что единственными людьми, заметившими звонок, были Коул и Джулия.
Как оказалось, необходимости представлять Коула не было. Он сам поднялся из-за стола и поздоровался с ней. На секунду мне даже показалось, что он вот-вот поцелует ей руку. Поскольку мне пришлось помогать Саре с очередным сбоем в программе, я не слышал, о чем они говорят, но наблюдал за ними. Манеры Коула были безукоризненными, однако в них проскальзывало кокетство, и Джулия явно наслаждалась беседой.
Когда подошел ее муж, я как раз заканчивал разговор.
– Похоже, наш столик освободился, – сказала она. – Приятно было познакомиться, Коул. А с тобой, Джонатан, – она бросила на меня многозначительный взгляд, – я поговорю позже.
Джулия ушла, а Коул сел и с лукавой улыбкой уставился на меня.
– Что? – спросил я и, не выдержав, тоже улыбнулся.
– Есть ощущение, что позже у меня будут гореть уши.
Я вынужденно рассмеялся.
– Есть ощущение, что ты прав.
– Откуда ты ее знаешь?
– Мы соседи. Когда я уезжаю, она приглядывает за моей квартирой. Кормит мою рыбку, забирает почту. Пару лет назад я встречался с ее братом Томом, пока он не перебрался в Калифорнию.
– Вы близко общаетесь?
– Не знаю. Наверное. Можем при случае выпить вместе бутылку вина. Или две. – Судя по выражению лица, он развеселился еще больше, и я снова спросил: – Что?
– Да ничего, дорогой…
– Я Джонатан.
– …просто подумал, что это жуть какое клише, нет? Гею дружить с женщиной.
– А дружить с одними геями разве не клише?
Он улыбнулся мне, и улыбка была искренней. Всего лишь во второй раз за весь вечер у меня не возникло ощущения, что он надо мной насмехается.
– Твоя правда.
На столе рядом со мной снова зазвонил телефон.
– Черт!
– Дорогой, у тебя всегда так? – спросил он – на сей раз с ощутимым раздражением в голосе.
– Нет. Просто… – Бз-з, бз-з, бз-з. – Извини. Мне правда нужно ответить. – Он отвернулся, однако взмахнул рукой в жесте, который, похоже, указывал, что мне можно взять трубку. – Джонатан.
– Джонатан! – Снова Маркус. – Она скоро меня доконает. Воскресенье отменяется. Я хочу, чтобы ты сел в самолет сегодня.
– Сегодня? Маркус, я не пробыл дома и четырех часов.
– Я знаю. Но если она будет работать в выходные, то, значит, и ты тоже. И, чтобы принести максимум пользы, тебе лучше быть к ней поближе.
Перед ответом я сосчитал до пяти.
– Я могу вылететь утром в шесть. Так будет нормально? – Боже, умоляю, дайте мне сегодня поспать в своей собственной постели!
Он вздохнул.
– Что делать.
– Спасибо, сэр. – Вешая трубку, я уже приносил Коулу извинения. – Мне правда очень жаль… – начал было я, но, когда поднял голову, увидел, что он достает из кармана бумажник. – Ты что, уходишь? – спросил я удивленно. Он не ответил. Только вытащил из бумажника четыре сотенные купюры и подсунул их под стоящий между нами подсвечник. – Тебе вовсе не нужно… – Я собирался сказать, что не нужно платить за меня – и тем более оставлять такие гигантские чаевые, – но он меня перебил.
