Но это было трудно — сделать все правильно — а он так отчаянно хотел Лори. Часть Эда стремилась сорвать одежду, сосать и трахать Лори до тех пор, пока тот не сможет даже пошевелиться в его руках. В нем доминировало чувство собственничества, горячее и полное огня… но одновременно чувствовал и нежность. И еще знал, что, хотя Лори и был готов к тому, чтобы Эд предъявил на него права, но и боялся этого. Эд изо всех сил пытался ненароком не оттолкнуть Лори. Было странно, что теперь, когда он, наконец, держал вожделенного в руках, то старался еще больше не спугнуть его. А еще он хотел Лори целиком. Стремился обладать не только его телом, но и искаженным негибким разумом. Он хотел убедить Лори, что тот должен танцевать, потому что любил и мог. Хотел сказать, что он должен поговорить с Вики о танцах в Центре, действительно должен.
Но его рот был занят. Чертовски занят.
Эд прижал Лори к поверхности дивана, зажав его между коленями, наклонился и поцеловал так глубоко и сокрушительно, что пришлось сдерживать пыл, чтобы у Лори была возможность дышать.
Они прижимались друг к другу, Лори толкался вверх, Эд — вниз. Лори дрожал, издавая самые сексуальные стоны, которые Эд когда-либо слышал. На Лори были красивые тонкие шерстяные брюки, и Эд чувствовал сквозь них член, твердый и готовый, и в чем был совершенно уверен, текущий. Холодный, почти аристократичный Лори таял в его руках, и этого было достаточно, чтобы потерять себя.
В конце концов, Эд подошел слишком близко к тому, чтобы потеряться по-настоящему, поэтому отстранился, сел на край дивана и подумал о монахинях.
Лори приподнялся, все еще тяжело дыша. Посмотрел на Эда затуманенным и неуверенным взглядом. Он ничего не сказал, но Эд и не нуждался в словах.
Протянув тяжелую дрожащую руку, он погладил Лори по щеке и попытался улыбнуться.
— Не хочу кончить себе в штаны, детка. — Прикосновение к мягкой гладкой щеке Лори не помогало, но он не мог остановиться. — Ты меня так возбуждаешь.
На лице Лори одна за другой менялись эмоции: желание, похоть и страх. Последний победил, и он закрыл глаза.
— Мне жаль. Я… просто смешон. Но это так…
Было так давно — понял Эд. Чего он не понимал, почему Лори жил как монах. Он открыл рот, чтобы сказать, что они не должны этого делать, но не смог произнести ни слова.
— Не хочешь перейти в кровать?
Лори кивнул, и когда Эд повел его вокруг дивана к занавеске, то почувствовал себя пашой, ведущим девственницу в свои покои.
Обычно он шутил, но подумал, что Лори вряд ли это оценит сейчас. Он никогда не видел Лори таким уязвимым.
И никогда не думал, что уязвимость может быть такой возбуждающей.
Как и в танце, Эд повел, но на этот раз действительно вел, и Лори не учил его как. Он потянул Лори к платформе, на которой стояла кровать, целовал его еще какое-то время, потом расстегнул пуговицы на его рубашке. Пока снимал ее с Лори, целовал его плечи, шею, ключицы. С тоской смотрел на затвердевшие соски, но заставил себя подождать и просто продолжал разжигать огонь, пока Лори снова не растаял, и тогда — и только тогда — Эд сделал паузу и снял свою рубашку.
Повторил тот же маневр со штанами, трусами и даже носками Лори, целуя в живот и бедра, пока тот не оказался полностью обнаженным. И когда Лори почти притянул голову Эда к своему члену, Эд встал и снял оставшуюся одежду. Он положил руку Лори на свой член и проглотил желание сказать: «Все для тебя, детка», потому что боялся, что это будет звучать глупо. Но это было для него. Только бог знал, все было для Лори. И ох! Ему безумно нравилось, как Лори держал его член, пока он лежал рядом обнаженный, дрожа от предвкушения и желания.
— Детка, что ты хочешь? — прошептал Эд, буквально занимаясь любовью с подбородком Лори. — Скажи мне, что тебя возбуждает. Скажи, что ты хочешь. Сверху? Снизу? Если ты хочешь, дорогой, можешь трахнуть меня сам.
Лори вздрогнул. Он сполз к Эду и грустно рассмеялся.
— Прости. Это все так быстро. Я дал тебе неверное впечатление в театре. Я был так одержим, что не мог думать. Мне следовало… — Он замолчал, когда Эд сунул язык в его ухо. — Ох!
— Мне понравилось в театре, — сказал Эд. — Подобное или иная вариация меня устраивает.
— Ты… ты не будешь возражать, если мы просто займемся фроттажем?
Эд поднял голову и засмеялся.
— Фроттаж?
Лори разозлился.
— В театре тебе понравилось, и ты просто сказал…
— Название, Лоу, не само действие, — он ухмыльнулся. — Фроттаж. Похоже на задание в учебнике. Ты хочешь, чтобы я дотронулся до твоего члена и проник в твой анус?
«О, дурак» — Эд обругал себя, когда Лори напрягся. Он попытался смягчить ситуацию, игриво пихнув плечом.
— Эй. Я дразню. И это было глупо. Прости. Забираю свои слова обратно.
— Нет, это я, — произнес Лори и закрыл глаза. — Я смешон. И в ужасе от себя.
Тише. Тише. Эд уткнулся носом в щеку Лори.
— Ты вовсе не смешон. Детка, что пугает тебя? Я давлю? — Тишина. Не похоже на утвердительный ответ. Эд сглотнул. — Я слишком бестактный?
Лори открыл глаза и посмотрел на Эда снизу вверх.
— Нет.
Эд встретил взгляд, удержал его и ударил наугад:
— Ты нервничаешь из-за секса? — Лори закрыл глаза. Бинго. — Нам необязательно этим заниматься.
Лори поднял руки и закрыл лицо, его слова звучали приглушенно:
— Зачем я это делаю? — прошептал он. — Я хочу, но… — он остановился и сжал губы. Даже не видя его, Эд подумал, что его любовник выглядит несчастным. — Прости. Боже, мне так жаль.
Эд наклонился и поцеловал Лори в грудь.
— Ты позволишь мне заняться любовью с тобой? Лори, ты доверяешь мне? Ты позволишь мне вести? Это будет похоже на танец: есть черта, которую мы не пересечем. Я не буду трахать тебя сегодня. Лори, перестань об этом беспокоиться.
— Прости, — снова произнес Лори, все еще закрываясь.
Эд убрал его руки и посмотрел на него.
— Не надо. Напряжение как в танце, сделает его слаще. — Он поцеловал кончики пальцев Лори. — Потому что я хочу заняться любовью любым способом. — Он быстро провел пальцами Лори по своим губам, замечая, как его взгляд смягчился. — Лори, потанцуй со мной.
Лори вздрогнул и потянулся рукой к члену Эда.
Было много прикосновений. Было много поцелуев. И Эд, наконец, заполучил в свое распоряжение один из сосков Лори. Он любил работать языком, и он лизал эти твердые камешки до тех пор, пока Лори не сжал его плечи и не вскрикнул. Затем поймал их члены ладонью и дал Лори его фроттаж. Когда он был близок к оргазму, то подумал, что Лори, наверное, тоже нужно остановиться и замедлил их темп. Он проложил поцелуями путь к бедру Лори, затем перевернул его на живот. Лори снова вздрогнул, но уступил, даже когда Эд раздвинул его ноги, наслаждаясь видом. Он взглянул на Лори, чья голова была зарыта в одеяло, а руки вцепились в ткань, а задница поднята.
Эд наклонил голову, раздвинул ягодицы Лори и лизнул промежность между яйцами и анальным отверстием.
Он занимался любовью с промежностью Лори — перинеум — поправил он себя с улыбкой — как никогда и ни с какой анатомической частью тела, и он не собирался избегать этого милого участка кожи ни при каких обстоятельствах. Почему он так зациклился на этом сейчас, он не знал, но это чувствовалось правильным, поэтому Эд продолжил. Может быть, потому что это было такое же поддразнивание, как в танце. Невероятно сексуально, не яйца и не анус. Он чувствовал легкий привкус пота, который так ему нравился. И не протестовал, потому что это был вкус Лори, мыла и чистоты. Эду нравилось. Он водил языком вверх и вниз, в сторону и по кругу, пока Лори практически не начал рыдать. Все это время Эд держал Лори открытым, позволяя розовому сморщенному колечку открываться и закрываться, позволяя желать. Иногда Эд приподнимал голову, чтобы заметить судорогу ануса, умоляющего его, но он просто улыбался и возвращался чуть ниже. Пока не услышал слово, которое так ждал.
