— Придёшь в школу?
— Когда?
— Двадцать восьмого октября.
— Я бы с удовольствием, но график не позволит, — ответила она виновато, точно сама его составляла.
— Будут учителя, ученики, родители, — не отступал я. — Один раз отпросишься. С тебя не убудет. Всё-таки, ценная работница, ни прогулов, ни промахов.
— Не дави на меня. И так плохо от здешней музыки, — пожаловалась мама. — К тому же в углу плачет девочка. Куда смотрят родители? Успокоили бы, предложили вкусненького.
— Для меня важно, чтобы ты была на выставке. Если что, предупрежу папу.
— Тем более не приду! Не потому, что обижена на него. Папа дуется, как маленький. Он разозлится. Мы поругаемся и разойдёмся по домам. А оно тебе надо? Одноклассники начнут допытывать, что стряслось, но ты не скажешь ни слова. Такое стыдно выкладывать. Не выноси сор из избы, — попросила мама.
— Ну, а если его не будет?
— Куда он денется? Папа тебя любит. А у меня есть мужчина. Как снег растает, сыграем свадьбу. Ты должен быть счастлив, ведь всё складывается как нельзя лучше.
========== Глава 5. Признание ==========
— Освоение космоса — это не шутки, — уверенно произнёс Дима. — Скоро привезут инопланетян и будут ставить опыты. Опасные опыты.
— Поэтому тебе не стать учёным, — подловила Ленка. — Они бесстрашные и способны на что угодно!
— Ум, если он там, где положено, острее скальпеля, — подхватил Костя.
— А я слышала, что представителей неземных рас будут клонировать, — с придыханием сказала Зоя. — Вот бы клонировали маму с папой. И нашу собаку в придачу, чтобы можно было почаще выбираться на улицу!
— Запрещают? — ужаснулся Дима.
— С этими экзаменами мне все мозги проели! Как будто я хуже остальных! Не дурочка, уж как-нибудь разберусь в элементарном!
— Менделеев в юбке, — не удержался я. — Когда ждать новую таблицу?
— Тебе первому сообщу, как приснится.
Оставшиеся уроки были не сложными, поэтому я не особо переживал. Перед историей, от которой у Кости уже был нервный тик, к нам подошёл Антон.
— Что-то потерял? — поддразнила Ленка.
— Ага, корону, — хихикнула Зоя. — Может, завалялась где? Ой, пнула, извини. Ну, золото не стирается!
— Если оно настоящее, — как бы невзначай заметил Дима, который был экспертом в области драгоценностей, потому что его отец продавал ювелирку.
— Сём, выйдем в коридор.
Ребята совсем расшумелись. Как зрители, они требовали хлеба и зрелищ.
— Мне от друзей скрывать нечего! — сказал я, зардевшись от важности.
— Тут нельзя, — настоял Антон.
Он был вполне серьёзным и на комментарии одноклассников отвечал гордым молчанием. Те шутили, дурачились, а ему хоть бы хны!
— В классе не хуже.
— Сам напросился, — выдохнул Антон.
— Страшно, — с иронией произнесла Ленка. — Берегись, Сёма, он тебя порвёт, как Тузик грелку. А ты, Костя, оставайся настороже. Если завяжется драка, кто будет разнимать?
— Вы, как самые храбрые.
Зоя после этих слов покрылась пятнами и потянулась к приключенческой книжке, которую зачитала до дыр. Что-то про путешественников-любителей, застрявших в джунглях.
— Чем, скажи на милость, разнимать? Томиком?
— А он тяжёлый? — поинтересовался Дима.
— Держи.
Дима повертел книгу, прикинул, сколько она может весить.
— Такой запросто отбиться от хулиганов. Серьёзное оружие, — констатировал он.
— Ты в воскресенье гулял в парке? — спросил Антон.
— Гулял.
— Не один?
В горле пересохло.
— Допустим, — прохрипел я. — На что это ты намекаешь?
— Так уж вышло, что нам было по пути. Я слегка подслушал. Ты решил сделать бюст мамы?
Пока Антон говорил, мне было неловко и больно. Во-первых, потому, что он умудрился подслушать беседу, не предназначенную для чужих ушей и, во-вторых, вместо того чтобы забыть подробности, он вывел на разговор, который мне был неприятен. Похоже, он понятия не имел, что пересёк черту.
— Ага, — ответил я коротко. — Доволен?
— Это не всё.
— Оставь Сёму в покое, — попросила Зоя, проникшись ко мне симпатией. Догадалась, что всё намного глубже. — Обсуждать взрослых неприлично.
— Сама-то, — подковырнул Костя. — Вечно осуждаешь предков, будто они злодеи.
— Вы для меня близкие, — объяснила она. — В кругу приятелей болтать не зазорно.
— Тогда я не хочу быть приличным, — сказал Антон. — Идея, конечно, не нова. Семейные узы — это важно, но ты уверен, что в твоём случае… Как бы помягче выразиться… Стоит ли метать бисер перед свиньями?
— Посетители выставки оценят.
— Я не о посетителях.
Тогда о ком? Уж не собирался ли он сказать что-нибудь ужасное о маме?
— Эй, а ну перестаньте! — шикнула Ленка. — Учителя подведёте. Кому потом отчитываться перед директором, если что? Не вам же, балбесам, а ему! Пока находитесь в школе, будьте добры, не устраивайте разборки.
— Да пускай, — тихо сказал Дима. — Быстрее начнут, быстрее закончат.
— Никаких разборок, — ответил Антон. — Проблема не в посетителях. Проблема в том, что ты любишь маму, а она тебя — нет.
В классе резко похолодало, точно наступила лютая зима. Ладони стали мокрыми и липкими. В глазах помутнело. Я привстал навстречу Антону, во взгляде которого читалась странная нежность. Он шагнул назад, готовый к бурной реакции. Но ожидаемого взрыва не последовало.
— Ты врёшь.
— Нет.
— Откуда мне знать? Расстроился, что я не воспринял всерьёз твои желания?
— Конечно. Но ещё больше меня расстроила твоя мама. Она была грубой. Казалось, ей плевать, кто ты и чем занимаешься. Разве мама откажется сходить разок в кафе со своим ребёнком? Разве будет утверждать, что только она говорит правду? Она согласилась поесть, потому что её напрягли звуки. Мама боялась не за тебя и уж тем более не за окружающих. За себя боялась.
— Антон, уходи, — отчеканила Зоя.
— Ты не авторитет, чтобы мною командовать.
— Во даёт! — изумился Дима.
— Кто же тогда для тебя авторитет? — спросила Зоя. — Кого слушаешь?
— Себя, наверное, — разгорячилась Ленка. — Как там в конце алфавита, не тесно?
— По-другому не умею.
— Сёма? — подал голос Костя, видя, как я собираю портфель. — Подожди меня.
— Останься, иначе тоже влетит.
— Антон чушь мелет! — сказала Зоя. — Не слушай его! Он этого и добивался!
Я в спешке покинул кабинет. Подальше от слепо поддерживающих друзей. Подальше от Антона, которому было не всё равно.
========== Глава 6. Мир ==========
Не помня себя от страха, я прибежал в парк. Изредка попадались мамаши с колясками, мирно читающие газеты старики и подростки, которые тоже прогуливали уроки. Качели облюбовала компания тонконогих девочек с растрёпанными причёсками. Парочка влюблённых играла в теннис. Она отбивала звонко, радостно, как чемпионка, уверенная в победе. Понаблюдав за ними, я догадался, что он поддаётся.
Портфель давил на спину, будто валун. По щекам лились обильные слёзы. Антон говорил так искренне и решительно, что невольно закрадывались подозрения в собственной глупости. Неужели я, умный и сообразительный парень, не улавливал маминых намёков? Как она отворачивалась, забывала то, что я говорил. Постоянно ссылалась на занятость, в конце концов! В памяти вновь и вновь всплывала обидная фраза. Мама не любила? Быть такого не могло! Конечно, любила, обязана любить, просто иногда, очень редко, она уставала. Работа, новая семья, родственники, которые наверняка мечтали, чтобы мама родила сына или дочку, но возраст не позволял. В кафе шумно и тоскливо, еда не по вкусу, пирожки хотя бы сносные. Погода противная, давай не сегодня. Мама знает, она опытнее, мудрее, а ты слушайся и не перечь. Пригласи туда, где пышно и ярко, где нет визжащей ребятни. Забудь о выставке. Столкнусь с папой, закричим на весь актовый зал, праздник испортим.
Отговорки!
Женщина, собирающая жёлуди вместе с упитанным карапузом, протянула платочек. Поблагодарив, я наскоро высморкался.
