Александра Ермакова - Глоток горького горячего шоколада

Глава 1.

Мне тридцать два. Как многие, уже в браке. Двое детей. Муж любит, но… Хочу признаться хоть на листе бумаги – достало всё! Осуждайте – не осуждайте, но, поковырявшись глубоко в душе, многие поймут. Изо дня в день: готовка, уборка, стирка, детки, уставший муж, работа – достали. Как ломовая лошадь: прибежала, навела порядок, занялась ребятней, а пришёл благоверный и всё внимание обязано переключиться на него. Иначе: «Ты на меня не обращаешь внимания, только в комп уткнулась. Если я тебе не нужен, так и скажи!» М-да, на самом-то деле, о себе думаешь в последнюю очередь. Когда была в спортзале? В салоне красоты с полным комплексом релакса? Моталась по магазинам с безлимитной картой? Когда делала, что хотела без навязчивых мыслей о семье?

На тринадцатом году брака у меня случился очередной кризис личности. До этого, конечно, тоже были: пять лет совместной жизни, восемь, десять… Но теперь всё! Нет больше ничего объединяющего наши сердца, заставляющего их биться в унисон. Я умерла. Тело атрофировалось, душа рвалась на свободу, а помыслы были о другом – высоком и духовном. Чёрт! Это часть правды. На самом деле мечталось о крепком, красивом «жеребце», знающем, что есть плотские… именно животные чувства! Умеющем их показать, не заботясь о материальном и насущном…

Если хотите, называйте больной и испорченной - дело ваше! Себя не изменить, пыталась реабилитироваться несколько лет – тщетно. Загибаюсь сильнее. Самочувствие хуже, настроение – нуль, жизненной энергии – минус. Хочу в тепло – туда рвётся душа!

В начале брака казалось, супруги равноправны. А потом: «Мы подумали, и я решил!» Год, два, три… втянулась и жила для благоверного. Подстричь, помыть, причесать, маникюр, педикюр, покушать, постирать. Он - вылизанный с иголочки пижон.

Денег не хватало постоянно, но это не пугало - экономила на всем, точнее, на себе… Кино? Зачем? Кафе? Перестань…

Единственное, в чём не могла себе отказать – отпуск! Это - моя пора. Лето и обязательно жаркое. Чтобы, мозг аж закипал от перегрева. Самым ужасным было возвращение домой: ненавижу родной город и северный климат. Нехотя, со скрипом втягиваешься в будни: серые, унылые. Жизнь настолько обыденная, что мне даже наскучило пить и курить – бросила в раз. Хотя, пожалуй, осталась слабость – сладкое. Опять же, со мной многие согласятся, это - лучший заменитель всему. Хорошо – съешь конфетку, плохо – съешь две! И таких заменителей счастья становилось больше, увеличивалась масса.

Я не уродина, и за фигурой слежу. Родственники говорят: «Маниакально!» Да, расползаюсь за проклятую зиму, закидываясь тоннами шоколада и булок, и с этим ничего не поделать. Но летом вновь собираюсь в свои, как считаю, положенные килограммы. Жир не свисает. Сидя, не теряюсь в складках кожи, разыскивая грудь - она не опускается до пупка. Ноги нецеллюлитные, и не как в фильме «Влюблён по собственному желанию»: «Ножки, ножки… как у козы рожки». Ясное дело, не от ушей, а как у всех из… но так создала природа, поэтому я – норма. Может, не отличаюсь изяществом форм и их округлостями, но спортивная. Узковатые губы, подведенные татуажем. Аккуратный курносый нос. Глаза - «хамелеон»: то зелёные, то серо-зелёные, то… с жёлтыми вкраплениями.

Как говорится: «если женщина хочет перемен, делает: либо ремонт, либо перестановку, либо меняет себя!» В очередной раз, пытаясь уйти от душевных проблем, пошла в парикмахерскую. Перекрасилась в чёрный и подстриглась – градуированное каре. Теперь я - жгучая брюнетка.

Непривычно, но теперь меня чаще называли красавицей и мужчины засматривались. Муж тоже пытался делать комплименты, но из его уст звучали нелепо: ненужные, натянутые. Больше не пронимали, не западали в сердце.

Когда Игорь поехал в Питер реализовывать «свои амбиции», поддержала.  Отдала последние деньги. До хрипоты убеждала родственников: «Он нас с детьми любит! Для нас старается!» Кому это доказывала больше, уже неважно. В это хотела верить. Этим жила…

Но ничего не вышло. Когда вернулся, это было началом конца…

Долго не работал – сидел дома и смотрел телевизор. Намекнула, что пора бы уже подумать о заработке. Психанул:

- То кричите, что трудоголик, то на работу выгоняете…

- Так я же говорю о нормальном графике, - негодовала. - Поработал – отдохнул. А ты из крайности в крайность. Либо работаю до полного изнеможения, либо телик смотрю и пиво пью – до атрофирования мозга. Ладно, дома сидишь, так ведь ты и по дому ни черта не делаешь! Что убрал? Отремонтировал? Когда детей в сад отводил? Когда забирал? Когда с ними гулял?!

Из двух зол Игорь выбрал самое сложное. Снова втянулся в работу, и началось как всегда – денег мало, мужа нет вообще. Ох, трудно, ищешь выход, а натыкаешься на тупик! Я помогала, как могла. Бизнес пыталась наладить. Детьми не напрягала. Справлялась сама.

Так поняла: сильная часть человечества по природе слабее женщины.

Мужчина не должен показывать, что больно или плохо. Порез – и бровью не поведи, наткнулся на нож – максимум охни, умираешь – стисни зубы, и прими смерть как спартанец или самурай - молча! Так нет же. На лице столько страдания, что добить хочется, чтобы не мучился…

В общем, устроилась ещё в парикмахерскую на полдня… Но лучше не становилось - ни чувств, ни материального благосостояния, а это разрушит любой брак. Когда начиналась совместная жизнь, денег не было, но муж давал незабываемое чувство превосходства - самая красивая, лучшая, желанная и прочее. Смотрел так… Хотелось тотчас раздеться и запрыгнуть на него и плевать, что другие осудят.

Сейчас же… Мы словно живем на разных полюсах и говорим на разных языках. С каждым днём замечаю сильнее - бьёт по ушам и глазам. Если раньше всё сглаживал секс, то вскоре - даже удовлетворения не нужно – лишь бы закончил быстрее. Надоело играть классные интимные отношения, хоть в постели бы забываться, прощать обиды и непонимание. Но этого тоже больше не было! Хотелось кричать, но улетало в пустоту. Если раньше растягивала удовольствие, то потом изучила всю обстановку - каждое пятнышко, трещинку… Меня тошнило. Понимала, что до сих пор не могла позволить себе не то, чтобы подвесной потолок, я не в состоянии его даже побелить. Ах, простите, бывали супермоменты, когда фантазия у мужа просыпалась и он, весь из себя герой-любовник, поражал страстью. Тогда… изучала стены, даваясь слезами – ведь неплохо бы переклеить другими обоями. Или утыкалась в матрац, где настигала горькая правда – бельецо-то прохудилось, и многие пятна не отстирывались…