- Тань, - Ира скривилась, - ты как всегда. Бах - и решение приняла. Меняться отлично, искать что-то новое – здорово, но за мальчишек не боишься? Они любят Игоря. Отец, как-никак…
- Ты правильно подметила. Как? Никак! Если бы он хоть деньги зарабатывал. Так нет же… Столько лет прожили, а всё на месте топчемся. Хотя, вру! Хуже стало. Многократно. Любви – нет, материального состояния – нет, понимания – нет, секса – нет. Наше достояние – «мои» мальчишки, как часто подмечает «отец». Ты права, за это ему спасибо, если бы не он, таких бы не родила.
- Грубо, – Ирка отвернулась к иллюминатору и задумчиво протянула: – Но я тебя понимаю. Сама привыкла к тишине, покою, определённому достатку. Ими дорожу и по возможности скрываюсь от родственников. У меня есть пути отступления. Квартиру купили, ремонт закончили, – она вновь повернулась, на лице застыло сочувствие: - А зная твою семейку, об одиночестве говорить не приходится. Обожаю вас. Милые, но очень шумные…
- Издеваешься? – я задохнулась эмоциями. - За столько лет, в коем-то веке предоставлена сама себе. Впервые! Знаешь, я тут пришла к простой истине. Вывела несколько времён женщины. Первое: с младенчества по юность - мужчина с тобой сюсюкает, улыбается, памперсы, если нужно меняет. Второе: с юности по лет семнадцать - на тебя почти не смотрят мужчины того возраста, которого бы хотелось, а если и смотрят, то не так, как хочется. Третье: с восемнадцати по тридцатник - тебя хотят и плотоядно смотрят. Четвёртое: с тридцатника по лет сорок пять - мужчины заглядываются, стремятся пообщаться, показать, какие все из себя. Пятое: с сорока пяти и до шестидесяти - на тебя опять почти не смотрят мужчины того возраста, которого бы хотелось, а когда смотрят, то не так, как хочется. И шестое: от шестидесяти до… Мужчина с тобой вновь сюсюкает, улыбается и меняет памперсы, если нужно. Так вот. Я потеряла третий возраст и вошла в четвёртый – хочу его использовать на полную! Мы ведь с Игорем вместе всегда, а когда нет его, есть дети. Сейчас задыхаюсь от счастья. Хотя, если по-честному, тик мучает. Нет-нет да и посматриваю: «Где же мои огломоты? Что-то подозрительно тихо… Наверное, малой вновь чудит. А старшой нашёл где-нибудь комп или телефон и завис…» Потом вспоминаю: «Чёрт! Я же без них!» Так что ты, как только пропаду из реальности и буду оглядываться с диким выражением лица, одёргивай: «Ты одна! Отдыхай! Гуляй, веселись!»
Ирка улыбнулась:
- Это могу. Вот только, - поморщилась, и заправила светлую прядь за ухо, - сама не очень-то погулять, сама же знаешь. Мужчин хватило, да так, что панически боюсь новых, даже мимолетных отношений.
- Зая, так ты… имя мужское поменяй, а то тебя заклинило. Что не рожа, то Серёжа! Уж прости, не до смеха, но зато правда. К тому же не самые лучшие представители этого имени.
Ирка нервно усмехнулась. Горечь читалась так явно, что хотелось подбодрить подругу, я этого не сделала. По себе знаю - начнешь успокаивать, станет хуже. Лучше пропустить мимо, отмахнуться и перевести тему в другое русло.
- Как у тебя сеструха? – мало интересовала судьба Ксюхи, но промыть кости кому-то нужно. - Малой ещё мозг не вынес? Она у тебя характерная девица: «Только я и никто больше!» А тут всё внимание на ребёнка…
Разговор принял сплетническую направленность. Мы выливали друг другу своё «фу» на других – успешных, но нам так и непонятных… Пару раз самолет входил в зону турбулентности: трясло и качало. Душа уходила в пятки, когда проваливался будто в пропасть – затяжное падение с закладыванием ушей и давлением головы на грани потери сознания. Ирка прощалась с жизнью. Летала давно, но так - впервые. А я, хоть и вжималась в сидение, удерживая ручки до побелевших костяшек на кулаках, но получала истинное удовольствие. Ах, адреналин…
Из нас двоих Ирка лучше болтала на ломанном английском. Я же на уровне: «Yes, no, I not speak english». Отчаиваться рано, панику прочь – подруга, как говорится, не первый раз замужем, к тому же в путевку всё включено. Нас доставили в мотель «Delphin Diva Premiere», размещение прошло на удивление безболезненно, по сравнению с российскими гостиницами.
Номер в пастельных тонах. Оливковых, молочных. Очень уютный и милый. Большие кровати, комод, на котором приютился небольшой телевизор. Стол, стулья. Прикроватные тумбы, над ними зеленоватые светильники. Туалет с ванной в кремовых цветах. Балкон с потрясающим видом на бассейн.
Мы кинули вещи, нацепили купальники и побежали одаривать собой пляж и море. Я в шоке! Песок чистый: без окурков, шелухи от семечек, косточек, банановой кожуры и прочего мусора, наполняющего российские и украинские пляжи. Переодевалки цивильные, открытые кафешки – что хочешь, когда захочешь. Умереть – не встать! Для кого-то привычное, а вот для меня – рай на земле. Море – бархатное, солнце – ласковое, мир – прекрасен. Жить хотелось, как никогда. Площадка для волейбола не пустовала. Там девчонки-аниматоры собирали желающих поиграть, а так, как я ещё тот игрок - за плечами кубки города и области, естественно потащила Ирку туда. День пролетел, словно реактивный. Перед ужином мы привели себя в порядок. Нарисовали, что надо, подкрасили, где необходимо, и отправились в ресторан на вечернюю шоу-программу. Я наслаждалась каждой секундой, впитывала как губка – кто знал, что меня ждало дальше?! Может, это последнее увеселительное мероприятие, а потом трудовые будни до конца жизни…
Ехала с точным планом – гульнуть по полной и со всеми вытекающими, но выработанный инстинкт замужней во мне силен, да и Ирка не лучше. У неё замашки леди. Многие думают, она - высокомерная, неприступная и общаться с ней невозможно, но это неправда. Она хорошо поддерживает разговор, с прекрасным чувством юмора, просто… чуть медлительная, спокойная. Видимо, поэтому и не клеится личная жизнь. Когда познакомились, я к ней присматривалась несколько дней. Играет или правда такая? Оказалось – такая. Помнится случай. Мы шли по улице, и прохожий спросил, сколько времени. Я достала телефон из кармана и, распахнув, сказала: «Без пятнадцати двенадцать!» Это действо заняло не больше десяти секунд. Так вот, будто специально через несколько дней вновь кто-то поинтересовался временем. Ира открыла сумку, ковырялась с минуту, неспешно достала трубку, двумя пальчиками вытащила из чехла, одним открыла слайдер, поглядела… в той же последовательности, с невозмутимым видом, убрала и только после, ответила: «Десять минут пятого!» Ладно, моё лицо, а вот увидеть лицо прохожего... Ещё бы чуть-чуть и он состарился от ожидания и недоумения. Я еле сдерживалась от смеха, Ирка потратила на сие действо несколько минут! Она специфическая, но такая милая. Я – мотор, причём реактивный, а она - медленный газ… Хотя, меня её нерасторопность не напрягала. Всё отлично, главное, привыкнуть.
