Наталия Орешкина - Витька, или Бабник — это звучит гордо

Витька Тарасов сидел в КВД. Нет он, конечно, бывал в этом непрезентабельном заведении и раньше, но не по такому поводу. А повод, надо сказать, был плачевный, и проливала слезы — жгучие, едкие — та его часть, которую сейчас плотно прижимали в джинсах плавки. Так хотелось избавиться от рези, дискомфорта и того, что, не прекращая, плыло с самой чувствительной части тела. Витька поймал триппер! И это при его-то опыте! Да если бы об этом узнали его сослуживцы и сослуживицы, то издевательствам не было бы предела. Получил, называется, удовольствие! Это как же надо было ужраться, чтобы забыть про презерватив и согласиться на «не нарушаемое ничем наслаждение»? Вот и наслаждайся теперь в полной мере! Боже, да он даже утром кофе не стал пить, чтобы лишний раз пописать не идти! Вы когда-нибудь пробовали пописать битым стеклом? Нет? Значит, у вас не было триппера.

И тут рядом с Витькой села девушка. Тоненькая, как тростинка, но со всеми нужными изгибами, милое лицо, темные кудряшки — мимо такой сложно пройти, не обратив внимания. Витька сразу забыл про свои проблемы.

— Девушка, а можно мне вас куда-нибудь пригласить?

Она повернулась и окинула его спокойным, внимательным взглядом.

— На уколы от трепака?

Витька смутился, наверное, впервые в жизни.

— С чего вы так решили?

— Ну во-первых, кожно-венерологический диспансер — это не кафе-мороженое, а во-вторых, ты елозишь на сиденьи, а руки так и тянутся к ширинке. Простейший вывод — триппер, хотя есть и варианты.

— Какие? — ошалело спросил Витька.

— Лобковые вши, — спокойно добавила девушка.

— Сама болела, что ли? — съязвил обиженный Витька.

— Ну, зачем сразу сама, просто читала. Так сказать, для общего развития, — с тем же непоколебимым спокойствием сказала девушка. — Вылечись, а потом знакомься.

Она поднялась и прошла в лабораторию сдавать кровь.

В баре было людно, дым от сигарет завивался в причудливые спирали в свете стробоскопов, а из-за грохота музыки сложно было услышать даже собственные мысли. Настроение у Витьки было поганое, да и как ему быть хорошим, если в этом месяце у него еще не было секса. Сначала он лечился, правда, вылечился в рекордно малый срок, но потом его просто одолел страх вновь пройти через весь этот кошмар, и даже целая лента презервативов не добавляла спокойствия. И вот, слава Богу все стало налаживаться, страх сходил на нет, и Витька очень надеялся, что уж этот вечер наконец позволит его джинсам начать нормально застегиваться и прервет череду ледяных душей.

И тут музыка стихла, давая народу прийти в себя и залить очередную порцию коктейлей в иссохшие от долгого дергания на танцполе глотки. Витьку вывел из раздумий стук каблучков. Он поднял глаза — и оторопел. К бару приближалась его КВДешная знакомая, только в этот раз она не просто притягивала взор — от нее его вообще было не отвести. Кудряшки, свернутые французским узлом, открывали длинную стройную шею, короткое черное платьице на бретельках скорее обнажало, чем скрывало фигуру, а разрез сбоку с каждым шагом демонстрировал ажурный верх чулок. Будучи невысокого роста, она носила шпильки, но, в отличие от некоторых девушек, передвигающихся в такой обуви на «полусогнутых», она шла легкой, плавной походкой, слегка при этом покачивая бедрами. Поэтому совершенно неудивительно, что многие мужчины бросали в ее сторону заинтересованные взгляды. Витьке повезло, стул рядом с ним пустовал, на него-то и приземлилась девушка.

Обычно фонтан Витькиного красноречия если и не бил Петергофскими струями, то работал исправно. Кто же знал, что в этот раз он выплюнет этакий перл.

— Я хочу с тобой переспать, — выпалил Витька и, тут же захлопнув рот рукой, покраснел.

Девушка с легкой улыбкой оглядела его, встала, протянула руку и сказала:

— Пошли.

— То есть как «пошли»? — непонимающе спросил Витька.

— Ну, ты сам сказал, что хочешь со мной переспать. Или я не так поняла? Ты пошутил?

— Не-е-т. Но… так сразу…

— Ну, почему сразу? Надо сначала до квартиры добраться.

— Значит, ты не против? В смысле я же… как бы это сказать…

— Тебя смущает, что я так быстро согласилась?

Витька кивнул.

Девушка снова села на стул.

— Ладно, давай на чистоту. Если ты подумал, что я проститутка…

— Нет-нет, — поторопился возразить парень, хотя такая мысль и мелькнула у него в голове.

— …хорошо, это выяснили. Так вот, мне уже не пятнадцать лет, но из-за того что я выгляжу очень молодо, мужчины, пытающиеся затащить меня в постель, ведут такие долгие беседы, что иногда, пока дело дойдет до главного, меня уже клонит в сон и тошнит от того словесного потока, что на меня излили. Не то чтобы мне не было приятно, когда за мной ухаживают, но большинство «обольстителей» на большее, чем разовый секс, не рассчитывают. Вот спросили бы сразу, и я — так же бы сразу — их послала бы.

— Ты передумала?

— Нет, тебе просто полагается бонус за решительность. Ну, и, если честно, у меня самой давно не было секса — вот и выручим друг друга.

«Ангельская внешность, замашки дьявольские», — подумал Витька, но отказываться от столь соблазнительного предложения, конечно же, не собирался, дело было не только в том, что ему срочно требовался секс, его ТЯНУЛО к этой девушке. При другом раскладе он, скорее всего, сбежал бы под благовидным предлогом, но вот сопротивляться этой тяге в сложившейся ситуации у него просто не было сил.

Он поднялся и протянул ей руку:

— Пойдем.

Она ухватилась за нее и встала.

— Ко мне?

Витька кивнул, радуясь, что не придется объяснять бардак в своем холостяцком жилище. Может, и накормят в благодарность. Не сказать чтобы он голодал, но и готовкой особо не утруждался, довольствуясь полуфабрикатами из микроволновки да зеленью, а чтобы уж совсем не угробить желудок, иногда забегал к родителям.

До квартиры добрались быстро, потому что вечер был в разгаре и клиенты еще не начали, обессиленными и подшофе, выползать изо всех злачных мест, загружая таксистов работой. В машине между молодыми людьми воцарилось молчание, казалось, в машине едут люди, чисто случайно оказавшиеся попутчиками, и стоит им сойти, как они забудут о существовании друг друга.

Стоило парочке войти в подъезд, и всю отчужденность, как волной, смыло. Как они добрались до квартиры, оба помнили смутно, только размытые кадры: вот их руки пытаются пробраться под одежду, стук случайно оторванных пуговиц или звяканье очередной шпильки, выпавшей из волос, хриплое «Упс» на выдохе между поцелуями, твердость и холод стены в попытке найти опору, жар кожи. Только когда мурашки побежали по совершенно обнаженной коже, а парочка рухнула на кровать, реальность немного дошла до их голов — презерватив был извлечен и применен по назначению с согласия сторон…