Елена Озерова
Бархатные мечты
В этот день она встала поздно, около двенадцати. Вообще-то на нее это было не похоже — по типу она принадлежала к «жаворонкам» и не любила долго валяться в постели, но бессонная ночь давала себя знать. В голове еще слегка шумело от выпитого накануне коньяка — в последнее время она пристрастилась к крепким напиткам.
Небрежно накинув легкий шелковый, очень дорогой халат поверх столь же дорогой ночной рубашки — когда-то вся эта роскошь безмерно радовала, теперь она ее просто не замечала, — она прошла в ванную комнату, примыкавшую к спальне, и встала под жесткие струи прохладной воды. Можно было бы принять ванну, но не хотелось, да и времени оставалось мало.
Потом она сидела перед зеркалом и вглядывалась в свое отражение. Бледные губы, почти прозрачные веки, в лице — ни кровинки. Как посмертная маска. Она вздохнула и принялась за дело. Хорошая косметика ложится на лицо как вторая кожа. После пятнадцатиминутных усилий из зеркала на нее смотрела красивая молодая женщина, вполне благополучная и несколько высокомерная, — как и пристало жене крупного бизнесмена.
Закончив, окинула свое лицо взглядом художника, который смотрит на удавшуюся картину. Удовлетворившись достигнутым эффектом, подошла к шкафу и стала перебирать висевшие там вещи. Она заранее решила, что белый полотняный костюм в стиле «Шанель» — наиболее подходящий туалет для предстоящего свидания, но в последний момент ее одолели сомнения. «Юбка слишком коротка», — внезапно подумала она, приложив костюм к себе. Обратно она его не повесила — отложила в сторону. Ее любимый ярко-красный сегодня не годится — слишком вызывающе она в нем смотрится, да и юбка у него еще короче. Подошел бы голубой, но он не любит голубого цвета…
Вздохнув, надела все-таки белый костюм «Шанель», сунула ноги в светлые туфли на высоком каблуке, проверила, все ли положила в сумочку. Потом еще раз посмотрелась в зеркало и печально усмехнулась. Да, она хороша. Вполне элегантная, преуспевающая светская дама, холеная и уверенная в себе, если бы… Если бы не глаза. Глаза ее выдавали: такие же безнадежно-печальные, как у маленького загнанного зверька. Ну, тут уж ничего не попишешь. Еще раз вздохнув, она бросила взгляд на часы и быстро вышла из номера. На такие свидания не опаздывают.
На этот раз они договорились встретиться в одном из ресторанчиков Сохо — из соображений конспирации. Сохо не тот район, где на каждом шагу рискуешь наткнуться на знакомых. Она пришла раньше, села в дальнем углу за маленький столик на двоих. Потягивая аперитив из высокого стакана, поминутно поглядывала на дверь: к состоянию постоянного напряженного ожидания за прошедшие три года она успела привыкнуть. И, как всегда, он появился неожиданно — высокая фигура в светлом плаще словно внезапно соткалась из воздуха. Он помедлил в проеме входной двери, отыскивая ее глазами, и стал торопливо пробираться между столиков. «Он слишком красив, чтобы быть настоящим», — в который раз подумала она со щемящей болью в сердце, а вслух сказала спокойно:
— Привет. Трудный день?
— Обычный.
Он сел, подозвал официанта и заказал себе аперитив.
— Еще вина?
— Нет, спасибо, мне хватит. Может быть, сразу закажем ленч?
— Не стоит. Через полчаса я должен быть у себя в офисе.
Они помолчали. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, она осторожно начала:
— Я ждала твоего звонка еще на прошлой неделе. Ты задержался в Париже? Что-нибудь с мамой?
— Мама здорова.
— Тогда что?
Он молчал, глядя в сторону и отпивая маленькими глотками вино, принесенное официантом.
— Грег, дорогой…
— Видишь ли, Ди… — Он поднял на нее глаза. — Я надеялся, что мы с тобой все сказали друг другу в прошлый раз и повторяться не придется. Пожалуй, нам лучше какое-то время не встречаться.
— Но я… Я знаю, что ты обо мне думаешь, но все совсем не так… Я люблю и всегда любила только тебя! Накажи меня, но не так жестоко!
— О Боже, Диана! Давай без мелодраматических сцен. Я не могу допустить, чтобы имя моей жены появилось в печати в связи с этим отвратительным типом. Не знаю, о чем ты думала, да и не хочу знать. Я гарантирую тебе очень приличное содержание, денег у тебя и так достаточно, так что нуждаться ты ни в чем не будешь.
— Я буду нуждаться в тебе. Я не могу жить без тебя, Грег… — Она положила длинные нервные пальцы на его руку. — Неужели ты никогда не простишь мне это дурацкое увлечение, эту ошибку? Ведь я…
— Ты позволила себе не только поразвлечься, но и попозировать своему любовнику-подонку в пикантных позах.
— Это неправда, я же говорила — все было специально подстроено!
— Теперь это уже не имеет значения. Я не желаю, чтобы эти интересные снимки украсили какой-нибудь журнал для мужчин. Он поставил условие: снимки в обмен на развод. И я это условие выполню, хотя развод тоже не служит упрочению репутации. Но в нашей ситуации это единственно возможный выход.
— Но я люблю тебя, Грег! Дай мне все объяснить…
— Я уже слышал твои объяснения, Ди.
— Ты никогда не обращал на меня внимания! Ты был так занят своими делами, что напрочь забывал о моем существовании. И что мне было делать? Конечно, я хотела развлечься, но я не думала, что все зайдет так далеко!
Ее голос сорвался на крик, и сидящие за соседним столиком стали с любопытством на них поглядывать. Он предостерегающе взглянул на нее.
— Не устраивай сцен!
— Грег, а как же Майкл? Ты же не запретишь мне видеться с сыном?
— Думаю, мальчика надо оградить от всей этой истории. Будет лучше, если ты на какое-то время вообще уедешь из Англии. Со своим кавалером или без него — это меня не интересует. Официально опекуном Майкла становлюсь я. Но, разумеется, через несколько лет, когда все уляжется, я позволю тебе иногда с ним встречаться.
— О Боже, Грег! Ты не можешь так со мной поступить!
— Конечно, могу! Поверь, пройдет время, и ты сама будешь мне за это благодарна. Я тебя знаю. То, что сейчас тебе кажется трагедией, на самом деле всего лишь каприз, который продлится от силы месяц. Сейчас тебе взбрело в голову, будто ты создана для роли жены и матери. А ты привыкла потакать своим капризам.
— Ты называешь капризом мою любовь к тебе и к сыну?
— Ди, о чем ты говоришь? Если бы ты любила Майкла, ты никогда бы так не поступила.
Он допил аперитив и поднялся.
— Послушай меня, Ди. Тебе действительно сейчас лучше уехать, и нам действительно лучше какое-то время не встречаться. И не надо больше звонить мне в офис. Я не хочу, чтобы мои служащие обсуждали мою личную жизнь. Прощай, Диана, и постарайся не усложнять ситуацию.
