Кэтрин Стоун
Исцеление любовью
Лос-Анджелес, 24 апреля 1981 года
«Дорогая моя Кэтлин!
Сегодня тебе исполняется шестнадцать лет. Однако в вопросах любви — любви романтической — ты остаешься неискушенной девочкой. Это восхитительно и естественно!
У меня не хватило мужества поговорить с тобой по душам, поэтому я расскажу о своей романтической привязанности в письме. Хочется надеяться, что когда-нибудь мы еще сможем все обсудить. Жаль, но мое сердце слабеет с каждым днем».
Маргарет Тейлор пришлось передохнуть, прежде чем она снова смогла сжать перо дрожащими пальцами.
«…Кэти, любимая! Я всегда буду рядом. Мое желание жить не ослабевает, и если бы этой решимости и любви было достаточно, я бы ни за что не рассталась с тобой.
Мне следует рассказать тебе об одном человеке. Я уже призналась однажды, что наше знакомство было очень коротким. А о твоем существовании он вообще ничего не знает. Но, вспоминая о наших с ним отношениях, я всегда вводила тебя в заблуждение. Уверяла, будто мы недостаточно любили друг друга, чтобы создать семью. Милая, на самом деле все было не так!
Твой отец и я встретились на борту теплохода «Королева Елизавета» во время трансатлантического путешествия из Саутгемптона в Нью-Йорк. Он был моложе меня, довольно богат и очень красив. Не правда ли, все как в сказке? Утонченный аристократ и тридцатичетырехлетняя старая дева! Золушка и ее принц!
Он был музыкантом, Кэтлин. Музыкантом на редкость одаренным. На рассвете он всегда играл и пел для меня в бальном зале теплохода. Твой отец мог бы поделиться своим огромным талантом со всем миром, если бы не вмешательство судьбы.
Этот удар стал поистине роковым — его старший брат неожиданно умер. Твоему отцу пришлось утешать родителей и одновременно принять на себя ответственность за семью. Теперь он остался единственным наследником. Именно ему предстояло стать носителем родового титула. Кроме того, он посчитал своим долгом жениться на невесте умершего брата.
Да, он женился на той девушке! Конечно, это должно шокировать тебя, ведь ты очень принципиальна. Однако любовь, правильно это или нет, меняет все!
А мы любили друг друга.
Я ехала в Америку, чтобы начать новую жизнь. Он же плыл в Нью-Йорк по делам. Его жена не смогла сопровождать своего мужа — в ее положении даже самые ласковые волны вызывают недомогание.
Да, милая, она была беременна.
Мне нужно многое объяснить тебе! Твой отец очень расстроился, узнав о беременности жены, так как они договорились повременить с ребенком. Впоследствии он раскаялся и попросил у нее прощения.
Твой отец путешествовал в каюте первого класса, а я принадлежала к числу так называемых трансатлантистов — замечательный термин, придуманный для пассажиров третьего класса, самого дешевого на корабле. Трансатлантисты имели доступ лишь в определенные отсеки судна. Подниматься же на элитарные палубы им категорически запрещалось. В свою очередь, пассажирам первого класса не рекомендовалось спускаться вниз, где располагались наши жалкие клетушки, именуемые каютами. Однако никто не осмеливался препятствовать твоему отцу, когда он нарушал это правило.
Я полагаю, он искал уединения. А может быть, наша встреча при свете луны возле моей тесной каморки на нижней палубе была предопределена свыше?
Твой отец был очень импозантным. Я же выглядела простушкой, однако чувствовала себя несравненной красавицей в те чудесные секунды, когда его глаза были моим единственным зеркалом.
Он называл меня своей Мэгги.
С самого начала мы знали, что нам отпущено лишь время, определенное Судьбой для этого морского путешествия. Твой отец должен будет вернуться к своей жене. Он полюбит ее и будет ей верен. Верен? Я слышу твой удивленный вопрос. Как можно утверждать подобное, если он изменил молодой супруге через несколько месяцев после свадьбы? И даже после того, как узнал о ее беременности?
Потому что, милая Кэтлин, твой отец — честный человек! Удивительный человек!
Повторяю: во время путешествия многое меняется, дорогая, но отнюдь не забывается. Твой отец чувствовал себя бесконечно виноватым за нашу тайную любовь, но не мог сопротивляться охватившему его чувству. Так же, как и я. Честное слово, я оказалась бесстыдницей! Но если бы могла снова так поступить, то сделала бы это. Без малейших угрызений совести!
Ты очень похожа на отца, Кэтлин. Ты обладаешь его целеустремленностью, чувством собственного достоинства, добрым, любящим сердцем. Свою удивительную красоту и элегантность ты унаследовала только от отца. У тебя его темно-синие глаза, его волосы — черные, как полуночное небо…
После того как теплоход пришвартовался в порту Нью-Йорка, мы не только не говорили, но даже не видели друг друга. Ни он, ни я не хотели такого конца. Несмотря на то что наш роман закончился, твой отец хотел регулярно получать известия о моей дальнейшей жизни и материальном положении. Но я не могла на это согласиться.
И не согласилась, Кэтлин. Поэтому он ничего не знал о твоем рождении».
Если бы он узнал, это стало бы для него настоящей пыткой, но и радостью…
Маргарет закрыла глаза. Ей хотелось сосредоточиться, все вспомнить и вновь убедить себя в том, что она была права, не сказав отцу Кэтлин правды. В ее сознании возникали картины далекого прошлого. Аромат счастья… Счастья ее любви к нему посреди океана. Счастья жизни на берегу вместе с их дочерью. Это была скромная жизнь, обогащенная любовью…
…И все же я всегда желала моей любимой Кэтлин другого богатства: брата, которого она могла бы любить, которым бы восхищалась и которому бы доверяла…
Маргарет знала, что это несбыточное желание, потому что никогда бы уже не смогла полюбить другого мужчину. Она открыла глаза. Чуть заметная улыбка тронула ее губы. В девичестве Маргарет никогда не думала о мужчинах. И это защищало ее…
И все же я нашла его…
«У меня с детства было нездоровое сердце. Незадолго до твоего рождения я стала чувствовать перебои. Подаренное же твоим отцом жемчужное ожерелье, казалось, излечило меня полностью. Он купил его на теплоходе и вручил мне как символ нашей любви. Этот подарок стал для меня бесценным. Хотя его номинальная стоимость была невероятно высока. В этом я убедилась, когда продала ожерелье ювелиру.
Те деньги сослужили нам немалую службу после твоего рождения. Я даже позволила себе некоторую вольность: купила тонкую жемчужную нить в память о роскошном подарке твоего отца. И хотя жемчуг был подкрашенным, скромное колье стало для меня бесценным символом его любви.
