На горизонте показалось большое желтое облако. Трилби с тревогой смотрела на него, хотя жила в бескрайней пустынной Аризоне уже несколько месяцев — такое облако могло принести любую неожиданность. Она все еще не привыкла к жизни на ранчо и с тоской вспоминала свою веселую шумную Луизиану, Новый Орлеан и Батон Руж, где они шли до этого. В Луизиане у них был большой особняк, автомобиль с шофером и достаточно денег, чтобы хорошо одеваться и весело проводить время. Она получила безупречное воспитание и общалась с людьми только своего круга — женщины были благовоспитанными, а мужчины джентльменами. Мягкий теплый климат, прекрасные озера, все утопает в зелени — милая Луизиана.
Теперь ее окружала знойная голая пустыня. Уже конец октября, а жара не спадает, и это так мучительно. Деревянный дом, в котором они теперь живут, не очень большой, никакой роскоши, вокруг густо. Мужчины очень грубы, невоспитанны и мало чем отличаются от краснокожих индейцев, которых можно встретить повсюду. Индейцы очень молчаливы и только пристально рассматривают ее при встрече. Так же ведут себя и запыленные немытые ковбои.
Их ранчо находится недалеко от города Дугласа, но ездить туда часто некогда, и она ведет очень замкнутый образ жизни. Большую часть времени Трилби проводит дома. Только раз в неделю, в день большой стирки, они с матерью во дворе кипятят в большом котле белье и рубашки отца, а в жестяном корыте на стиральной доске стирают остальную одежду, полоскают ее и сушат.
— Это дождевое или пыльное облако? — спросил Тедди, младший брат, как будто угадывая ее тревогу.
Она взглянула на него и ласково улыбнулась.
— Думаю, что пыльное. Как они говорят, сезон дождей уже закончился, и теперь снова будет сухо. — Что же еще это может быть?
— Ну, это может быть полковник Бланко или insurrectos — мексиканские мятежники, которые сражаются с правительством Диаса, — предположил он. — Ты помнишь, как к нам на ранчо приезжал конный патруль, чтобы напиться воды, и я подал им ведро?
Тедди было только двенадцать, и он очень восторженно воспринимал события. Их ранчо находилось недалеко от мексиканской границы. Девятого октября президентом Мексики снова избрали Порфирио Диаса. Но его соперник на президентскую должность — Франциско Мадеро — не смирился со своим поражением. И теперь Мексика находилась в состоянии гражданской войны. Иногда мятежники, принадлежащие и не принадлежащие к отрядам insurrectos, делали набеги на местные ранчо, поэтому кавалерийские отряды патрулировали границу с Мексикой. После выборов ситуация в Мексике стала еще более опасной, чем раньше.
Этот год вообще был богат на события. В мае весь мир напугала комета Хейли, которая прошла очень близко от Земли, вслед за этим последовали печальные события, связанные со смертью короля Эдуарда. Затем извержение вулкана на Аляске и разрушительное землетрясение в Коста-Рике. А теперь эти события на границе, которые внесли в жизнь Трилби некоторое разнообразие, но глубоко опечалили владельцев приграничных ранчо и остальных жителей Аризоны. Некоторые из них владели землей по ту сторону границы, многие работали на шахтах Соноры в Мексике. Офисы шести горнодобывающих компаний Соноры находились в Дугласе. То, что иностранцы владеют землей и горнодобывающими шахтами, было одной из причин недовольства мексиканцев в пограничных районах.
Пыльное облако оказалось отрядом солдат американской кавалерии из лагеря, расположенного в форте Хуачука. Офицеры ехали в щегольском автомобиле, солдаты следовали за ними верхом, наблюдая за обстановкой вокруг. Подтянутые, в форме цвета хаки, они выглядели так привлекательно, что Трилби с трудом подавила несвойственное ей желание улыбнуться и помахать рукой. Тедди же не сдерживал себя. Он чуть не свалился с крыльца, усердно махая им рукой, когда они проезжали мимо. Колонна не остановилась, чтобы попросить воды, что очень его разочаровало.
Тедди был совсем не похож на сестру. Трилби — блондинка с серыми глазами, а он рыжий и голубоглазый. Она улыбнулась, вспомнив дедушку, точной копией которого был мальчик.
— Два наших ковбоя-мексиканца очень восхищаются мистером Мадеро. Они говорят, что Диас — диктатор и что он должен быть свергнут, — сказал Тедди сестре.
— Я очень надеюсь, что все уладится, и дело не дойдет до войны, — в ее голосе была слышна тревога. — И что мы не окажемся в центре боев. Это очень беспокоит маму, поэтому не надо много говорить об этом, хорошо?
— Хорошо, — пообещал он неохотно.
Аэропланы, бейсбол, события в Мексике, рассказы старшего друга Мосби Торренса — все это интересовало его больше всего, но он не хотел волновать Трилби разговорами о том, что война в Мексике все расширялась. Сестра представления не имела, о чем рассказывали ковбои. Тедди тоже не положено было это знать, но он частенько подслушивал разговоры старших. Эти рассказы пугали его, а для сестры это было бы еще страшнее.
Раньше Трилби всегда была ограждена и от грубых разговоров, и от грубых людей. Но жизнь в Аризоне, среди жителей Запада, которым приходилось постоянно иметь дело со скотом и бороться с жарой и пустыней, изменила ее. Она уже не улыбалась так часто, как раньше в Луизиане. Тедди с грустью вспоминал, как шутила и даже проказничала прежняя Трилби. Его теперешняя старшая сестра стала такой сдержанной и тихой, что иногда он даже не был уверен, дома ли она. Вот и сейчас она смотрела вдаль на безжизненный ландшафт отсутствующим взглядом.
— Я думаю, что Ричард уже вернулся из Европы, — пробормотала она. — Как бы мне хотелось, чтобы он приехал к нам в гости. Может быть, хотя бы через месяц, когда устроится дома, он сможет приехать к нам. Как было бы приятно побыть снова в обществе джентльмена.
Ричард Бейтс был давней привязанностью Трилби, но Тедди он никогда не нравился. Может быть, он и джентльмен, но по сравнению с мужчинами Аризоны он казался скучным и глупым.
Однако Тедди ничего не сказал. Несмотря на свой возраст, он вел себя тактично. Зачем портить настроение бедной Трилби, когда она и так с трудом привыкает к Аризоне.
— Я люблю пустыню, — сказал Тедди. Разве она тебе не нравится, ну хоть немножко?
— Кажется, я начинаю к ней привыкать, — сдержанно ответила девушка. — Но только никак не могу привыкнуть к этой ужасной желтой пыли. Она проникает всюду — и в нашу одежду, и в пищу.
— Лучше заниматься женской работой, чем пасти скот, скажу я тебе, — ответил он, подражая отцу. — Там и кровь, и пыль, и шум. К тому же, ковбои ругаются.
Трилби улыбнулась.
— Конечно, ругаются. Папа тоже. Но при нас — никогда. Только если случайно.
