Эллен Чейз - Исполненное обещание

— Еще кофе, сэр?

Гриффин взглянул на позолоченные электронные часы — у него оставалось еще сорок минут до следующей деловой встречи. Он согласно кивнул.

— Что-нибудь еще? — не уходила официантка. В ее голосе звучали соблазнительные нотки, а бедро сладострастно касалось его облаченного в пиджак локтя.

— Нет. Все прекрасно. — Гриффин перевел взгляд с кончика сигары, которую прикуривал, на все еще что-то ожидавшую молодую женщину.

Большие голубые и совершенно прозрачные глаза занимали половину ее привлекательного кукольного личика. Изящная фигурка была обтянута синими джинсами, высокая молодая грудь явно пыталась вырваться из полосатой майки, а французская матросская шапочка задорно поблескивала якорем на копне светлых волос. Слишком внимательное обслуживание официантки не прошло незамеченным во время переговоров за ланчем.

Поглаживая черные густые усы, Гриффин старался скрыть циничную ухмылку. Официантка напустила на себя вид полного безразличия и отправилась на кухню. Покачивание ее бедер как бы означало прощальный поцелуй.

В ресторане стало вдруг странно тихо. Два часа назад он был переполнен голодной толпой. Теперь столы и кабинки были покинуты, швейцары и броско одетые официантки вернулись на кухню, чтобы насладиться заслуженной передышкой, и Гриффин остался единственным посетителем «Приюта моряков».

Он расправил мускулистые плечи и расслабился, удобно облокотившись на спинку кожаной кушетки. Гриффин радостно наслаждался этим оазисом тишины, вдруг возникшим посреди суматошной пятницы. Его темно-карие глаза обратились к великолепному виду залива Тампа, расстилавшемуся за окнами ресторана.

Верхушки пальм обрамляли блестящие под полуденным солнцем изумрудные воды оживленной бухты. Три рыболовных траулера освобождались от дневного улова, яхты и суда для прогулок мягко покачивались на якорных цепях. Исполненная безмятежного спокойствия картина — прекрасное завершение превосходного ланча.

Внезапно сводчатая дверь ресторана широко распахнулась. Удивленный Гриффин увидел, как высокая женщина ворвалась в его мирный уголок. Она была, очевидно, страшно зла и рассержена и даже не побеспокоилась извиниться за то, что ее огромная сумка больно стукнула его по плечу, когда она проходила мимо, стремясь поскорее проскользнуть в соседнюю кабинку. Постоянный стук ее пальцев о кожаную обивку кушетки, слышимый даже через перегородку, подтвердил впечатление Гриффина, что посетительница кипела от ярости.

Дверь ресторана открылась снова, и на этот раз вошел крепко сбитый человек в голубом деловом костюме, казавшийся таким же взбешенным. Гриффин заметил, что мужчина колебался, прежде чем проложить путь сквозь ряд незанятых столиков к рассерженной женщине.

Брэнди Эббот боролась с желанием превратиться в акулу невероятных размеров. Ее серо-голубые глаза холодно смотрели на Дэниса Грэхема, который направлялся к ней через пустой зал.

— Не могла бы ты объяснить мне, какого черта… Что это за вспышка недовольства?! — резко спросил Дэнис, присаживаясь рядом с ней.

— Вспышка недовольства! — язвительно повторила Брэнди. — Да это только верхушка айсберга! Как ты смеешь обращаться со мной так, будто я какой-то… легкий десерт, который ты можешь предлагать своим клиентам?! — Она зло сверкнула глазами.

— Ну послушай, дорогуша, у Левиса ничего такого не было на уме…

— Этот мужчина ощупал меня всю! — резко прервала она его. — Пока ты сидел и глупо ухмылялся.

— Он безобидный…

Она презрительно хмыкнула, продолжая в упор смотреть на него.

Дэнис заерзал под ее пронзительным взглядом.

— Ты могла бы придумать какой-нибудь другой способ справиться с ним, — пробормотал он, изучая содержимое солонки. — Я имею в виду, что отдавить ему ногу было немного грубовато.

— Ему крупно повезло, что я решила отдавить только это, — с сарказмом ответила она.

— Я не знаю, почему ты так серьезно все воспринимаешь, — упорствовал он, потянувшись, чтобы сжать ее руку. Брэнди высвободилась.

— Не трогай меня, Дэнис! Я не какой-нибудь сентиментальный пудель, которому нужно, чтобы его гладили. Я просто не могу поверить, что ты поощрял это отвратительное насекомое! Тебе бы понравилось, если бы он так же мучил Синтию?

— Давай не будем впутывать сюда мою жену! — приказал он низким предостерегающим тоном.

— Нет, как раз самое время впутать сюда твою жену и отца! — резко возразила Брэнди. — Ведь именно из-за Синтии я не получила денег, которые ты мне обещал!

— Я знал, что ты не оставишь так это дело, — пробормотал Дэнис в раздражении. — Это бизнес, ты же знаешь. Мне пришлось взять ее с собой в поездку.

— Единственное, что я знаю, так это то, что я устала от твоих невыполненных обещаний. Я устала от твоего вечного давления и нервного напряжения, устала от всего этого маскарада ради того, чтобы твой тесть Виктор не выяснил, кто я на самом деле.

— Ну знаешь, дорогуша, я никогда не видел тебя такой раньше… — Его карие глаза удивленно расширились. — Должно быть, это не твое время года. Может быть, если ты отдохнешь оставшуюся часть дня…

— Довольно с меня тупых неандертальских замечаний. — Брэнди презрительно посмотрела на него. Ее тонкие пальцы сомкнулись на рукоятке сверкающего ножа для масла. — Просто пойми своей глупой головой, Дэнис: все кончено. Было достаточно сложно скрывать все от Виктора, а теперь, когда твоя жена будет работать вместе с тобой, игра закончится. Мне кажется, что настало время раскрыть карты.

Брэнди решительно приставила нож к его груди.

— Не доводи меня… — предупредил Дэнис, быстро забирая нож. Затем убрал его и остальное столовое серебро за пределы ее досягаемости.

— Ну вот, теперь я, наверное, выгляжу вздорной особой…

— Ты должна быть благодарна мне за все, что я сделал для тебя!

— За все, что ты сделал! — вскрикнула Брэнди, затем понизила голос, увидев темную голову Гриффина в соседней кабинке. — О, спасибо, великодушный человек.

— Погоди-ка! Ты же не можешь сказать, что все так уж плохо, — защищаясь, возразил он; его пальцы слегка дрожали, развязывая в это время узел на галстуке. — Я был очень щедр к тебе.

— Щедр?! — Рот Брэнди даже приоткрылся в шоке. — Дэнис, тебе досталась вся прибыль, и ты прекрасно знаешь это!

— Мне казалось, что тебе понравилось начало нашего дела, — напомнил он ей голосом обвинителя, проводя рукой по густым светлым волосам.

— Я была наивной, верящей во все лучшее дурочкой… — с горечью пробормотала она. Затем вскинула голову. — Но я уже не та дура! Мне надоело быть используемой. Впервые мне все ясно. Тебе больше не придется манипулировать мною.