День 1
Проливной дождь ни на секунду не прекращался за эти два дня. Может он даже чувствовал, что творилось в душах у людей, и поэтому не мог остановиться. Осень на всех действует меланхолически, особенно на тех, кто потерял что-то очень важное в жизни.
Пальцы немели, но мужчина, казалось, их, более, не ощущал, на свое физическое состояние ему было более чем все равно. Лицо перекосила странная ухмылка, уголок рта подрагивал, создавалось впечатление, что человек изо всех сил стремиться взять себя в руки, но эмоции, буквально, вываливались через край. Он то смеялся, то вытирал тыльной стороной ладони набегающие слезы. Тяжесть отрицания отравляла жизнь, но смириться с неизбежностью не получалось, как он не пытался, все, что жило внутри поглотила обида и боль, иногда даже ненависть.
Райт сидел, взявшись руками за голову и склонив ее в колени. Где он ошибся? Когда все стало «не так»? Он и Тина въехали в столицу почти пять лет назад. Въехали друзьями, а здесь стали парой. Оба учились на медицинском, были одногодками, и вот однажды полюбили. Одно утро в их жизни все изменило. Молодые люди съехались, сняли двухкомнатную квартиру не далеко от центра, и начали жить вместе.
Это была красивая пара, без преувеличения. Густые каштановые волосы девушки чуть-чуть вились и, тяжелыми кольцами падали на плечи. Блестящие глаза, хорошая фигура, и что самое главное — доброта. Доброта и честность, открытое сердце, нежная, мягкая улыбка. Райт и сам не понимал, как в юности не замечал за ней всех этих достоинств. Казалось, у нее были одни лишь достоинства.
И не было недостатков.
У их отношений тоже не было недостатков. Они оба работали в клинике: он — хирургом, она — медсестрой. Такая милая, хорошенькая, с чупчиком на голове и очках с прозрачной оправой. Росли, учились, и даже ординаторскую закончили вместе. Его Тина, его женщина. Она вкусно готовила, поддерживала чистоту дома и не мешала своей второй половинке заниматься делами по работе. Не лезла, не настаивала, все было хорошо. Взамен он дарил ей подарки, возил в путешествия, да и вообще старался обеспечить всем, чего не пожелает ее скромная добрая душа. Гендерные роли соблюдены идеально, всех это устраивало, устраивало настолько, что они никогда не ссорились, никогда.
Пока однажды, одним мрачным утром она не сказала, что уходит. Даже не сказала — к другому, или просто, от него. Их жизнь не была рутиной. Они были счастливы. Что же произошло?
Райт в десятый раз осматривал квартиру. Ее нет. Нет в ванной, у себя в комнате или на кухне. Нет. Она не болтает по телефону, не смотрит фильм, не готовит ужин. Она даже не на работе. Ее нет, и она не придет. Это все. Глаза вновь на минуту повлажнели, но мужчина быстро взял себя в руки, после чего тишину в квартире разрезал громкий, ошеломляющий смех. Опять.
Ее тень, а точнее, фантом, падает на стены, и мужчина вновь оборачивался, вздрагивая и улыбаясь. Смех слышался из крана, за окном… он принимал за знакомый силуэт отражения кричащих птиц, что садились на подоконник, каждый случайный звук, режущий мрачную тишину казался тем самым, напоминающим скрип входной двери. И снова сердце билось, а дыхание учащалось. Учащалось…
Когда смеяться уже не было сил, он снова, сам за собой не замечая, начал тонуть в воспоминаниях. Вздернутый носик, пара веснушек… И этот мягкий, звонкий голос. Неужели он не ценил? Ценил, еще как ценил. Настолько сильно, что когда она ушла — он понял. У него абсолютно нет друзей. Тина была его другом. А еще любовником, поддержкой, опорой. Сладкие прикосновения, теплая, смугловатая кожа. Ее нет. И он не винил ее за это, он винил себя. Что он сделал не так? Из горла вырвался немой крик. Больше недели он живет один. Больше недели не ходит на работу, скоротечно взяв отпуск… Иронично, но так.
Ничто в жизни больше не имеет смысла. Боль со временем должна была уходить, но она не уходит. Как не уходит и ее фантом из его жизни. Он надеется, что она вот-вот зайдет, хотя знает, что этого не случится. Знает и продолжает надеяться. Ее дыхание, казалось, все еще витало в воздухе. От мыслей о ней сосет под ложечкой и стынет кровь.
Бесконтрольное самобичевание молодого доктора прервал звонок в дверь.
Тихо поднявшись с кровати, на которой он провел все утро, мужчина сильно напрягся и подошел к двери. Как ни странно, прямо сейчас никаких надежд он не питал, более того, мрачно ухмылялся, сцепив руки в замок. Райт Хоффман все-таки был реалистом, несмотря на все теплые, наивные мечты, а исходя из реалий это мог быть лишь один человек. Человек, который еще глубже затолкает его в яму. Человек, подкинет ему проблем.
На пороге дорогой, просторной квартиры стояла грузная миловидная женщина, на вид ей можно было дать около пятидесяти лет. Врач с ужасом оглядел эту фигуру, отходя на шаг назад. Он прекрасно понимал, кто это, и зачем пришла, оттого саркастичный смешок сорвался с иссохшихся, бледных губ.
— Ну… Думаю ты знаешь, почему я здесь, Райт. Мы все с тобой уже обговорили по телефону, но да, я все равно тут. Ты образцовый жилец, такой же, была и твоя подруга… Но сам понимаешь, я не работаю, хотя плачу за обучение двух своих сыновей. Если ты не станешь выкупать вторую комнату, то моя новость точно тебя не обрадует.
— Я помню наш разговор, Тамара. И я не скажу вам ничего нового. В этом месяце я не смогу выкупить комнату, но я клянусь, в следующем я все вам верну. С лихвой. Можем заверить это нотариально. Просто сейчас у меня… трудности. И в данный момент на работу я не выхожу. Вы хотите подселить в квартиру жильца, так ведь? Занять соседнюю комнату, она ведь простаивает. — доктор обессиленно уронил голову и потер повлажневшие руки.
— Именно. Я тебя очень уважаю, если сможешь снимать всю квартиру, то пожалуйста…
— Сейчас я на мели. Но… Дайте мне буквально месяц. Один месяц, обычно у меня нет таких проблем, это форс-мажор. Мне не нужен сосед по комнате. Ни сейчас, ни, когда-либо еще.
— Ох уж это время. Месяц, это слишком долго, пойми меня тоже. Мой сын ежемесячно платит за университет, и, если я не впущу еще человека, нам просто не на что будет жить. Я бы подождала, с удовольствием, я знаю, что ты — человек-слово. Раз сказал, значит сделаешь, но моя жизнь не предусматривает отсрочек… так уж вышло. Может займешь у кого-нибудь? Кто может подождать, в отличии от меня…
Театр абсурда, билетная касса. Райт стиснул зубы. Отпуск он брал за свой счет, все вещи Тины тоже были вывезены за его счет, проплачены квитанции, сменен санузел, мало того, он только что закончил на съемной квартире ремонт. Получив разрешение хозяйки, мужчина переделал там все, имея план потом выкупить это жилище. Нет, сейчас он точно был на мели. На то, чтобы в этот момент заплатить за вторую комнату у него просто не хватит денег, а до зарплаты хозяйка только что отказалась ждать. Сейчас он даже жалел, что нет друзей, у кого эти деньги можно занять.
— Кто жилец? — с издевкой спросил он. — Полагаю, раз вы здесь, то уже нашли человека, готового отдать всю сумму сразу. Так ведь?
— А, какая-то девочка, приехала поступать то ли в колледж, то ли в институт из провинции… я не помню. Если в следующем месяце ты сможешь заплатить за две комнаты, я попрошу ее о выселении.
— Разумеется. — Мужчина сдвинул брови. У школьницы есть деньги выкупить комнату в такой квартире? Даже на месяц, это было немного странно. Ожидалось, что въедет какой-нибудь командировочный юрист, или бизнес-леди.
— Ну а пока тебе придется потесниться. Она въедет послезавтра, может даже завтра. девочка спокойная, думаю, вы не будете друг другу мешать…
Буйный подросток. Понятно тут все. На лице доктора появилась гримаса отвращения. Колледж. Ну конечно.
Девушку шестнадцати-восемнадцати лет уже сложно было назвать подростком, но мужчина так не считал. По личному опыту и наблюдению, казалось, эти молодые люди еще совсем не зрелые, и больше действительно напоминали кого-то, кто только что вышел из детского возраста.
