Пролог
Мне было шесть лет, когда мои родители стали ссориться. С каждым днем их отношения только ухудшались. Были крики. Обвинения. Иногда доходило и до битья посуды. В эти моменты я предпочитала находится в своей комнате. Быть ниже травы, тише воды.
Я с удовольствием пошла в первый класс. Это было мое убежище. Там я могла хоть ненамного расслабиться. Отдохнуть от частых ссор. Мама любила меня. И я ее очень любила, поэтому старалась изо всех сил быть лучшей в классе. Училась всегда на пять. Вела себя подобающе, чтобы ей не пришлось за меня краснеть. В школе у меня появилось несколько друзей. Это было мое счастливое время. Год, счастливого времени.
В один из дней я вернулась домой и застала плачущую маму. Мое сердце лихорадочно сжалось. Я припала к ней и постаралась оградить от внешнего мира. Она смотрела на меня отрешенно, но довольно быстро пришла в себя. Так мы сбежали из родного города. Мама подала на развод, а отец даже не стал настаивать на обратном. Молча подписал необходимые документы и пропал из нашей жизни. Мне пришлось бросить свою школу, обретенных там друзей. Но всё это было ради мамы. Я не жалею.
Началась пора моей новой жизни. Но, как говорится, новичкам тяжко приходится в уже сформированных группах. У ребят особо не было желания знакомиться с переведенной ученицей, а я и не настаивала. Адаптация проходила не самым радужным образом, но я сильная. Я справлюсь.
Мне было уже где-то девять лет, когда я подружилась с мальчиком-подростком. Он был старше меня на четыре-пять лет. Уже учился в средних классах, куда я так отчаянно хотела попасть. Там я смогла бы начать свою новую жизнь. Найти друзей. И он мне заменил всех. Несколько счастливых лет. А затем пропал. Неожиданно так. Не сказав не слова. Выпустился из школы и больше я его не видела.
Моя жизнь превратилась в пустышку. Ничего не радовало меня. Вплоть до института. Там моя жизнь и заиграла новыми красками.
Глава 1
— Валерия?
Слышу знакомый голос. Поднимаю глаза и вижу его. Как давно мы с ним не виделись?
— Родик?
— Родион. Попрошу, — говорит строго, но уже через пару секунд расплывается в улыбке. Красивой такой.
— Что ты здесь делаешь?
На днях мы уже столкнулись с ним.
— Лерка? Ты ли это?
— Родион? Не признала.
Рассматриваю его до мельчайших подробностей. Вымахал, зараза, выше меня — почти на голову. Красивые пепельные глаза. Раньше как то не обращала на это внимание. Небольшая бородка. Драповое элегантное пальто. Выглядит статным, привлекательным и успешным мужчиной.
— К зиме готовишься? — решаюсь на колкость.
— Что прости? — показываю на бороду. — А, ты про это. Времени не было, а потом как то привык к ней, — задорно смеется, а я любуюсь его ямочками на щеках.
А потом опять столкнулись. Еще и еще. Он что, преследует меня?
— Может ты мне нравишься.
Возвращает меня к реальности. Смотрю на его серьезное лицо и невольно кривлюсь.
— Шутишь?
Смотрит без эмоций мне в глаза, а затем взрывается смехом.
— Лерка, не будь такой сурьёзной.
— Так что ты тут делаешь? — приподнимаю недовольно уголок губ и прожигаю его взглядом.
— Мимо проезжал. Смотрю ты. Дай думаю подвезу.
— Ты же не здесь работаешь? — киваю на здание за моей спиной.
— Здесь? — поднимает изучающий взгляд на университетское здание. — Нет. Я работаю в строительной фирме.
— Вот как, — искренне радуюсь, что не увижу его в роли преподавателя. — Пошли?
На следующий день, когда я шла по коридору института, намереваясь идти домой, меня окликнула ректор:
— Валерия!
Останавливаюсь и с интересом наблюдаю как женщина, лет пятидесяти, пытается меня нагнать.
— Лариса Тимофеевна?
— Лерочка, у меня к тебе огромная просьба.
Мы идем с ней в соседний корпус и перебегаем по улице в спортзал, которым, как ни странно, в этом году еще ни разу не пользовались. О находится отдельным зданием, что в данное время года считаю существенным минусом.
Заходим внутрь здания.
Что с ним случилось? Осматриваю его в ужасе.
— Что здесь произошло? Бомбежка?
— Эх, — вздыхает с грустью. — Вот так нам сделали ремонт.
Это ремонт? Шутите? А как принимали работу? С закрытыми глазами что ли?
Выглядит помещение, мягко сказать, печально. Потолок побелен частично. В некоторых местах проглядывает то ли старая, почерневшая от времени или влаги, побелка то ли не совсем хорошего качества штукатурка или вовсе ее отсутствие. В некоторых местах появились даже трещины. Стены находятся в примерно таком же состоянии. Окна, вместо нормальных пластиковых, стоят старые вновь покрашенные. Хотя, как утверждает ректор, договор у них был на новые пластиковые. Пол даже вроде пытались выравнять. Но рука в некоторых местах дрожала до такого состояния, что теперь можно себе, так сказать, на ровном месте приключения устроить. То тут, то там проглядывают бугорки неровностей через… спортивный линолеум не очень хорошего качества. Я бы сказала всё здесь сделано из говна и палок.
— Поэтому у меня к тебе огромная просьба. Не могла бы ты попросить своего знакомого сделать нам ремонт? Нормальный… ремонт.
— Какого?
Мужчину, с которым ты говорила вчера у входа. Он сказал, что работает в строительной фирме.
Э? Она про Родиона?
— Вы же не хотите сказать, чтобы он делал такое огромное помещение бесплатно?
— Что ты, что ты. Поговори с ним, пожалуйста. Не хотелось бы оставлять зал в таком состоянии.
— Ничего не обещаю. Если получится с ним случайно встретится…
— А телефона нет?
Мотаю головой.
— За время нашей разлуки он сменил номер. Так что…
Нагло вру. Не знаю, сменил ли он номер, но звонить из-за данной просьбы не стану.
Наши с ним пути разошлись еще в школе. Он старше меня, но в детстве это было совсем не важно. Мы были с ним не разлей вода. Банда. Он защищал меня от других ребят, а я помогала, если нужно было что-то связанное с девчатами. Притворялась его сестрой и подговаривала понравившуюся девочку на свидание с ним. Затем он выпустился из школы и мы потеряли с ним связь.
Три дня я ходила, оглядываясь по сторонам. Для чего? Искать его только для того, чтобы сказать о просьбе? Как то даже глупо звучит.
Уже не надеясь с ним встретится, натыкаюсь ему в грудь, сворачивая за угол.
— Извините… Род?
— Род?
— Ну, тебе же не нравится, что я тебя Родиком называю, — лепечу, смотря под ноги.
— Я не против, — слышу серьезный голос и поднимаю на него взгляд. — Но. Когда мы наедине, — подмигивает.
Ну как же без подвоха.
— Что у тебя случилось?
— А?
— Ты несколько дней, как в воду опущенная ходишь.
Обреченно вздыхаю.
— Просто… — не успеваю ничего ответить. Меня берут под локоть и ведут прочь.
— Давай в сторонку отойдем, а то дорогу перегородили.
Согласно киваю и иду следом. Он знает в каком я состоянии была, но откуда?
— Откуда ты знаешь, что я была задумчивая всё это время? Следишь?
— Нет. Встречи по работе были недалеко от института. Так что случилось?
Останавливаемся в небольшой аллейке и он выжидательно прожигает меня взглядом.
Вздыхаю. Была не была.
— Ректор попросила меня об одном… одолжении, — заканчиваю фразу, несколько погодя. — Она слышала, что ты работаешь в строительной фирме… — не могу ему смотреть в глаза. Столько лет с ним не виделись, а первое, что я делаю — излагаю чужую просьбу.
— Ближе к делу.
— Вот, — протягиваю ему телефон с фотографиями, которые я сделала в зале. — Она очень просила, чтобы я узнала… можешь ли ты сделать там ремонт. Не бесплатно, — выпаливаю быстро. — Спросишь у своего начальника?
— Начальника? — опешивает. — У меня нет начальников. Я сам себе начальник.
— А. Понятно. Что прости?
— У меня своя строительная фирма. Так что фактически ты сама с моим начальником и говоришь, — красивая улыбка срывается с его губ. — Вот только… — тут же становится серьезным, — Почему так тянули с ремонтом? Стены в ужасном состоянии. Да и потолок не в лучшем.
