Приручи мои желания - Ольга Тимофеева

Читаю сообщение с телефона подруги. И все хорошее настроение вдребезги. Как она могла? Зачем? Я ведь не просила ни о чем. 

Сжимаю до боли губы, но сердце уже на куски. Обманули. Предатели. Ведь знала, что мы разные. 

Никогда не буду как они. Подло издеваться. Потом пить шампанское и праздновать победу. Кто-то победил. Кто-то проиграл. Но относительно меня все повеселились. 

Вытираю слезы и набираю сообщение. 

"Передай ему, что он бы получил Оскара за такую игру."

Бросаю ее телефон на кровать и скидываю чужую одежду. Как надоело все это. Быть тем, кем ты не являешься. 

Шум воды в душе стихает и я скорее натягиваю свои джинсы за полторы тысячи и толстовку. Запихиваю ноги в кроссовки и, не зашнуровываясь, выбегаю из квартиры. В которую никогда в жизни не вернусь. 

Скорее покончить с этим. Разорвать все отношения и общение. Забыть. Их. И его. Что врезался глубоко и точно не исчезнет теперь бесследно. 

Даже подруга, которой верила, на стороне зла. Конечно. Ведь, они все одного поля ягоды, я как заморский банан влезла не туда. 

Буржуазия хренова. 

Завернув за угол дома, останавливаюсь переводя дыхание. Жадно хватаю прохладный воздух и оглядываюсь. Наивно думая, что кто-то за мной побежит и будет просить прощение. Сердце барабанит, захлебываясь со мной. Никому не нужна.

Несмотря на ночь, улица гудит. А до меня нет никому дела. Глаза режет от слез обиды, что хочется выплакать. Как же хреново. Видеть никого не хочу. Слышать никого не хочу. Жить не хочу. 

Когда-то это пройдет. Может быть. 

Завязываю шнурки и стягиваю волосы в хвост. В кармане играет мелодия телефона. А я говорить ни с кем не хочу. Особенно с тем, кто улыбается мне с экрана. Иуда. А я поверила, что он изменился.

Сбрасываю вызов и набираю сообщение другому человеку. 

"Пап, я люблю тебя "

Теперь звонить Лера. Что она скажет? Что я все неправильно поняла? 

Я все правильно поняла. И слушать оправдания не хочу.  Поэтому выключаю телефон.

Снимаю в ближайшем банкомате наличные деньги. Покупаю бутылку вина и спички. Спускаюсь в метро. Все на автомате. 

И еду на кладбище. Пусть теперь посмеются. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Еще раз оглядываю станцию техобслуживания в Одинцово, куда, скрипя одним колесом, пришлось заехать на своем “властелине колец”. И строение своими железными дверями серого цвета очень уж напоминает место, из которого обычно выходят в однотонной казенной одежде с сумкой на плече.

- Надо было вызвать эвакуатор.

С укором говорит внутренний голос, когда машина скрывается за вратами “Мордора”. 

- И опоздать на сделку, которую мы готовили полгода?! Нет уж!

- Можно было вызвать такси.

- В конце концов, всего лишь поменять колесо под силу даже  СТО “У дяди Васи”. 

Прекращаю перепалку своих полушарий.

С сомнением смотрю на скамейку из старых покрышек, возле которой стоит металлическая банка из-под оливок для окурков. Сколько неудачных попыток сменить колеса было у работников этого гаражного кооператива, что хватило покрышек смастерить этот шедевр архитектуры для мягких мест.

- Скоро сделает? Когда смогу ехать? - киваю мужику, который решил наполнить легкие никотиновым паром с ароматом вишни. Эстет, блин. 

- Скоро, минут десять. Алиса уже сняла его. 

Внимательно смотрю на его выражение лица и ищу в его словах подвох. Алиса – это та, что из Яндекса? Они с помощью интернета покрышки меняют, что ли? Или это нетрадиционно ориентированный с именем Алиса? Мужик напротив, выпуская большую струю пара, смотрит на небо, не обращая на меня внимания.

- То есть Алиса? - Отгоняю самые страшные мысли. Знаю, что подсознание уже мысленно читает какую-то молитву, чтобы сознание не дало команду поднимать давление раньше времени.

- То есть - наш автомеханик. Алиса. 

- Женщина?

- Да, - как само собой разумеющееся пожимает плечами. - В машинах разбирается лучше, чем Карл Бенц. – Эрудированный эстет, отмечаю про себя. В любой другой момент я бы поспорил с ним о том, кто создал лучший автомобиль, и прочитал лекцию о конструкторах-изобретателях, но не сейчас. 

- Какого черта?! 

Расстегиваю на ходу пуговицу на костюме и следую внутрь здания. Женщина на корабле, женщина за рулем - это ведь не просто так придумано. Народная мудрость – это мудрость не одного поколения. Женщина-автомеханик - это просто катастрофа. 

Да я лучше свою ласточку на руках понесу, но в когти непонятно кого не отдам. Не вслушиваюсь, что трындит мужик за спиной, пытаясь меня остановить. Ни одна женщина не сделает операцию моей Ауди. 

И едва не стону от ужаса, потому что из-за угла мне открывается вид, будто моего Властелина кастрирует какая-то девка с закрученной на голове бомбой из рыжих волос. Беспомощно повиснув на домкрате, друг едва не скулит от того, что ему сняли колесо. И сделала это девушка.

- Положи колесо и отойди от машины, - произношу тоном, каким обычно увольняю кого-то. Та даже не дергается и не смотрит. 

- Вы мне никто, чтобы тыкать, - отвечает тоном, каким обычно пытаются показать уверенность в себе. 

- Просто пусть это сделает мужчина. – Вспоминаю курс дипломатии в университете и пытаюсь найти компромисс. - Все, чего я хочу, чтобы вы отошли, и колесо поменял мужчина. 

Но она и не слушает, продолжая что-то делать.

- Вы сейчас меня отвлекаете и себя задерживаете. Я почти закончила. И вам нельзя тут находиться по технике безопасности. - Выпрямляется и смотрит на меня, наконец. На щеке черный след мазута, сексуально подчеркивающий скулу. Глазищи зеленые, точно как у хищницы, которая готова защищать своих детей до последнего. Вернее, сейчас мою машину, которая оказалась в ее плену, - от меня же. - Зайдите вон за ту черту, - кивает подбородком, будто холопу какому-то, и проводит рукой по лбу, убирая прядь выбившихся волос.

- Отойди от машины. Ни одна баба не прикоснется к ее внутренностям и частям. - Приоткрывает рот, чтобы, как я полагаю, что-то возразить. - И это не обсуждается.

- Хм, действительно,  эта машина, наверное, привыкла, что на ней только катают шлюх, а потом их там же... - Многозначно кашляет. - Кто-то более умный может внести дисбаланс в слаженный механизм.

Отходит и катит колесо к машине и, несмотря на его вес, ловко